 |
| |
| | Он почувствовал, как обмякла мама в его руках. Как стала просто женщиной ждущей ласки и любви. И он ей это даст! Мишка осторожно и не ловко ткнулся Ольге в губы. Поцелуя не получилось. Ольга открыла смеющиеся глаза. Он и целоваться не умеет. Мишка смутился. "Все хорошо, сынок. Все хорошо. "-Ольга шептала это на ухо Мишке, чувствуя, как под рукой напрягается плоть. Она спокойно разделась перед сыном. Пусть посмотрит! А то вдруг передумает. Потом раздела Мишку. Постелила на пол простыню и легла на нее, расставив согнутые в коленях ноги. Она потянула Мишку к себе: "Ложись между ног. Дай мне твоего красавца в руку. А теперь потихоньку двигай ыперед. Ох!!! Да! Вот так! Вот так! А-а-а! Тебе хорошо?" Мишка почувствовал, как его член вошел в мамино лоно. Как в нем тепло и уютно! Он попытался подражать порноактерам, но Ольга остановила его: "Не надо! Пусть будет, как будет. " Мишка видел только мамины глаза. Уставшие, заплаканные, счастливые. | | |
| |
|
| |
| | Правая ладонь плавно вползает между ягодиц, проваливается вглубь, скользя по смазке, как по маслу. Мама тяжело, отрывисто дышит и по просьбе-приказу дочери подсказывает ей, как действовать правильно, как приятней и быстрее можно кончить - в точности, как "управлял" движениями Катришки я. Наверное, для юной хозяйки липких волос Афродиты это стало своеобразным фетишем. И действительно, через несколько секунд после начала "подсказок" сестрица зашумела носом; не снимая шорт, охватила бёдрами мамину ногу и задвигала тазом наподобие собаки, которая трахает ногу хозяина. Оргазм нахлынул на них одновременно и получился он смешанным: по-мужски резким, коротким, но по-женски глубоким, безбашенным. После выкрика мамы "да, так, подходит!" обе вдруг зарычали с нарастанием громкости, будто на самом деле являлись брутальными самцами, потом на пике замолкли, перестав дышать вовсе, и несколько раз судорожно дёрнулись. Плавно сползли на пол и с выражениями глупого блаженства и полного умиротворения на разгорячённых лицах тихо-мирно заснули: | | |
| |
|
| |
| | И тогда мне захотелось, чтобы она снова застонала громко. И чтобы соседи услышали. Я представил себе, как они будут воображать, что мы делаем, теряться в догадках, и не осмелятся спросить. Это возбудило меня ещё больше. Я чуть не кончил в руку дочки, но удержался. Начал ещё быстрее и глубже вводить её свой палец. Она застонала ещё громче, тело дочери выгнулось, своей рукой она крепко прижала мою руку к себе: и затихла. Потом прошептала: | | |
| |
|
Рассказ №1992
|
