 |
| |
| | Ловкие пальчики девушки потихоньку заскользили вверх-вниз по увенчанному красной, поблескивающей смазкой головкой стволу парня, заставляя того непроизвольно подаваться навстречу этим движениям. Сама Натка не могла сказать, что ощущает при этом что-то особенное. Скорее просто интересно. Но все же ее волновала необычность ситуации, не изведанная еще степень дозволенного. Ну и конечно то, что в ее руках находится именно Андрей. На парня явно сильно действовала девичья ласка, но и Натка тоже почувствовала собственное нарастающее возбуждение. Больше того оно вполне определенным образом сказалось в ней, увлажняя дорожку к "запретному плоду". Осознав это, Натка поторопилась выпустить игрушку парня. Не хватало еще, чтобы следы ее желания, пробившись сквозь тонкую ткань трусиков, стали заметны постороннему взгляду. Перед Светкой и то будет неудобняк, а уж перед Андреем и вовсе. Хотя, если честно, она бы еще поиграла. | | |
| |
|
| |
| | Большая часть человечества регулярно посещала места сексуального отдыха и садо-мазо разрядки для того, чтобы оставаться нормальными. Далее человечество на практике столкнулось с проблемами инфернализации и эдемизации реальности. Было всерьёз введено такое понятие как "коэффициент инфренальности экзистенции". В райских условиях этот коэфициент, естественно, принимал отрицательные значения. Духовный же прогресс наступил тогда, когда большинство человеческих греховных проявлений удалось виртуализировать и засчёт этого взять под контроль. | | |
| |
|
| |
| | - завыла тётя Оксана, кончая мне в рот. Половые губы у хохлушки были в форме бутона цветка и пухлые. Я взял их в рот, нежные, набухшие и старательно сосал, сглатывая то и дело сок из влагалища маминой подруги. Но у Марины влаглищный сок был очень вкусный а у Оксаны, терпкий с кислинкой но тоже приятный. Я пальцами раздвинул половые губки у жены Михалыча и языком сначала вошёл ей в вагину а потом стал теребить им клитор. И она практически сразу кончила. Тётя Оксана больно схватила руками меня за волосы и сжала мою голову ляжками, спуская мне в рот, порции вкусной женской спермы. | | |
| |
|
| |
| | Степан начал уже тянуть фильтр, но не заметил этого. Он думает о том, что вы только что прочитали и ему смешно. Плевать он на вас хотел, если говорите об этом не побывав в его шкуре. Попробуйте, побудьте. Страшно? И ему страшно. Вот уже лет десять как он просит всевышнего своей скорейшей кончины, но тот его не слышит, болт он на него забил и всё. А сдохнуть Степан хочет больше всего, это его мечта. И он очень злится. Злится каждый раз когда понимает, что он ёщё жив и только что проснулся, Бог опять наебал его. А может его и нет вовсе? Тогда он поносит крепкой отбороной руганью весь белый свет, проклинает Бога и всех людей, которых ненавидит больше, чем свою дешёвую дрянную жизнь, никому и ни чем не обязывающую. Степан обжёгся об окурок и выкинул его. Вспомнил вдруг, что стоит на мёрзлой земле в дырявых носках. Нашёл в углу своей комнаты старые ботинки перевязанные верёвкой, чтоб не отлетела подошва, кряхтя и матерясь влез в них, потрещал костями и сделал глубокий вдох. Как же ему всё это надоело, кто бы только знал. Он вылез из своей берлоги, закрыл дверь, точнее поставил крышку люка на место и пошёл искать своего верного хвостатого друга. Он знал, где тот обычно тусуется в это время и пошёл туда, поправляя на ходу свой нищенский скарб в холщовом мешке за плечом и опираясь на палку. Ноги уже начинали подводить его и часто не слушались. | | |
| |
|
Рассказ №2649
|
