 |
| |
| | С того дня моя жизнь превратилась в сплошное изнасилование моим папой. Нравилось мне это или нет, его не волновало. Он трахал меня, когда хотел. Трахал по ночам в моей комнате, пака все спали, тайком от мамы и брата ездили на дачу. Там я по целому дню не вылезала из-под него. Он всегда трахал меня жёстко грубо и сильно. Я орала иногда от боли, иногда оттого, что начиналась истерика от этих сильных остервенелых ударов папиного члена. Иногда кончала. Отца не заботили мои ощущения, кончила я или нет, он просто удовлетворял свою похоть. Я жила так, такова была реальность, моя жизнь. Я принимала это, знала, что препятствовать бесполезно, все равно он трахнет меня, а если буду возражать, высечет ремнём. Я не старалась избегать его, была "хорошей девочкой" или "хорошей сучкой" или "шлюхой". Я ходила по дому как он велел, без трусов, в юбке, что бы он мог трахнуть меня или незаметно пропихнуть в меня пальцы, если дома были брат с мамой. Я подчинялась ему, выполняла его указания. Я боялась, что он меня накажет, устроит порку своим кожаным ремнём. Папа научил заглатывать его член, трахаться в глотку, глотать его сперму. Если я его просила (старалась делать это не часто) что-нибудь мне купить, ну как папу дочке, то расплачивалась сексом в глотку. Он ставил меня перед собой на колени, приказывал открыть рот пошире и вводил туда свой член, сильно придерживая мою голову за волосы. "Давай-ка, дрянь" - приговаривал он. Я давилась, задыхалась, а он пропихивал глубже свой хуй, стараясь прижать мою голову к своему животу и трахал меня. Ему нравились хлюпающие звуки моей давящейся глотки, которые я издавала. Слюни вываливались изо рта, текли по бороде, шее, груди. Руки я должна была держать или на его попе или массировать его яйца. Я предпочитала второе, потому что он так быстрее кончал. Но иногда он сам клал мои руки себе на задницу, что бы подольше не кончать. Если я уже задыхалась, он вытаскивал член, давал мне отдышаться, а потом запихивал его обратно, сильно и часто долбя мою глотку, иногда задерживаясь в ней. А потом кончал мне в рот, а я должна была всё это проглотить. А спустя некоторое время меня ждал ещё один удар. Меня изнасиловал брат. | | |
| |
|
| |
| | Против своего обыкновения, психолог встретила ребят не сидя за столом в кабинете, а стоя в небольшой комнатке, находившейся сразу за дверью. Кроме входной и той, что вела в кабинет, здесь была ещё одна с матовым стеклом. Серёже всегда хотелось посмотреть, что там. И теперь, похоже, его мечта начала осуществляться. Едва поздоровавшись и получив утвердительный ответ на то, будут ли они сегодня только вдвоём, Елена Игоревна закрыла ведущую в коридор дверь на ключ и велела им пройти в ту, "таинственную". За ней оказалась маленькая комнатка, освещавшаяся только одной лампой дневного света. Здесь было окно, выходившее на крышу соседнего корпуса, стояла вешалка и два стула. | | |
| |
|
| |
| | Сначала язычком, потом одним пальцем, затем двумя, смазал послекремом, а вот и мой член туда двинулся, в эту тугую сладкую дырочку.Лиза вначале была против - заохала, застонала, дернулась - попка похоже девственная у нее, но поздно - весь мой член внутри ее шикарной мягкой попки, погрузился в эту горячую тугую дырочку!Туговато, но так классно - не передать!Кончить я долго не мог, так что попке ее досталось по полной программе! Когда я наконец, еле живой, кончил и струя спермы стала стекать внутрь ее классной, упругой еще попки, Лиза выгнулась и стала сладко так стонать - похоже, что ей очень понравилось. | | |
| |
|
| |
| | Разговора у нас не получится, понял я. Для него его жена - просто его собственность. Не удивлюсь, что проблема оргазма его супруги интересует его меньше всего. А просто насиловать свою безответную жену для него в порядке вещей. Бедная девочка. Вот почему ты так жадно отдалась мне. Жить с садистом и насильником. Так страдать. А я посчитал тебя шлюхой. Тебе просто не хватало самого обычного тепла. Прости меня, моя маленькая. | | |
| |
|
Рассказ №11389
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Вторник, 16/02/2010
Прочитано раз: 31507 (за неделю: 8)
Рейтинг: 84% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он: Медленно вдвигается в неё до упора. Замирает. Переводит рычажок, целится, несколько раз стреляет одиночными. Замирает. Она: Начинает всхлипывать. Он: Зажимает ей рот рукой, прижимает её голову к камням. "Тихо, тихо. Слышишь - тихо?" Она: Закусывает край его ладони. Действительно, тихо - первый раз с того момента, как началось. Между ног всё очень занято им...."
Страницы: [ 1 ]
Она: Летним утром вышла за хлебом и молоком. Утро было раннее, поэтому прозрачное насквозь, хлеб был свежий и с корочкой (уже надломила) , брусчатка была округлой под тонкой подошвой босоножек. На эту брусчатку она и упала, когда всё началось.
Он: Понял, что сейчас начнётся, и тут увидел эту дуру, в её бессмысленном платье и босоножках, приторно летнюю и безобразно гражданскую. Успел повалить её на брусчатку за пару секунд до того, как в витрину магазина ёбнуло крупнокалиберным, осыпав лежащих пылью и битым стеклом.
Она: Услышала грохот, ощутила боль и навалившуюся тяжесть, успела глупо подумать "Вот на что похожа смерть". Смерть оказалась неожиданно мягкой, ёрзающей, только упиралась чем-то железным в плечо и поясницу. Прогрохотала над ухом.
Он: Оценил позицию. Ближайших он снял, поваленный мусорный бак удачно прикрывал от подбиравшихся с дальнего конца улицы. Но отползти от бака было некуда, ещё и дура под ним как-то странно дёргалась. Он стряхнул с неё осколки, наклонился к уху: "Живая?" Она: "В спину больно. И в плечо. И коленку разбила" - и хныкнула. Скорее капризно, чем от боли. Он: "Терпи, дура! И не двигайся, поняла?" - шёпотом, грубее, чем нужно, и придавил её сильнее (что-то приближалось) , но всё же что-то такое сделал на поясе, что давить перестало, и автомат от её уха чуть подвинул, поёрзал ещё поверх, утверждая своё право вдавливать её в брусчатку, укрывая камуфляжем. Ноги у неё были неудобно раздвинуты, и платье сбилось почти до пояса.
Она: Взвизгнула от ещё одной очереди над ухом. Он: "Молчи, сука, молчи!" - неловко потянулся в подсумок за другим магазином - "Потерпи, выберемся" - магазин выскользнул и упал ей на ногу. Она: Молча вздрогнула и попыталась ещё отодвинуть ногу в сторону. Он: потянулся за магазином, увидел её белые, неимоверно белые трусики, с одной стороны они совсем забились между ягодиц. Опять ёбнуло чем-то крупнокалиберным (неясно куда, ветер бросил на них пачку листьев) , он увидел, что сжимает ладонью магазин и внутреннюю часть её бедра. Перезарядил, а освободившуюся руку вжал внутренним ребром ладони ей между ног. "Спокойно-спокойно. Никто не умрёт. Никто не... Блядь!" Четыре короткие очереди.
Она: Пытается поднять голову, осмотреться. Он: кладёт руку ей на затылок, прижимая щекой к асфальту. "Нормально, живые ещё, живые" , не думая, опускает руку, матюкаясь, расстёгивает пуговицы ширинки, сдвигает её трусики в сторону и торопливо тыкается в открывшееся сначала пальцами, даже с какой-то нежностью. Она: Вздрагивает и молчит (он сказал молчать) . Что-то грохочет. Что-то прижимается между ног. Он: Медленно бесшумно сдвигается, приставляет член к её губам, надавливает. Она: Вся напрягается от боли. Руку просовывает себе между ног, развигает там всё, чтобы он не так болезненно входил. Беззвучно плачет.
Он: Медленно вдвигается в неё до упора. Замирает. Переводит рычажок, целится, несколько раз стреляет одиночными. Замирает. Она: Начинает всхлипывать. Он: Зажимает ей рот рукой, прижимает её голову к камням. "Тихо, тихо. Слышишь - тихо?" Она: Закусывает край его ладони. Действительно, тихо - первый раз с того момента, как началось. Между ног всё очень занято им.
Он: Начинает раскачиваться, приговаривая "Тсс... Тихо. Только тихо. Сейчас они попрут. Сейчас..." Раскачивается в ней, слегка покачивает руку у неё во рту, в которую она небольно вгрызается, покачивает мушкой автомата. Начинает резко двигать вперёд тазом. Под собой чувствует, как она то напрягает, то расслабляет ягодицы. Она: Чувствует голой кожей его жёсткие штаны, грудью - брусчатку (один сосок трётся в желобе между двумя камнями) , внутри пульсацию, во рту неприятный привкус. Ждёт взрыва.
Он: слышит шум в дальнем конце улицы. Выдёргивает руку у неё изо рта и очень больно сжимает её ягодицу. Она: Вдруг хрипло и отчаянно, очень громко, вбирает воздух и так сильно подаётся к нему задом, что чуть не стряхивает. Её вдох резко бьётся о стены, по улице быстро приближаются. Он: Думает "Вот теперь нам пиздец. Пиздец!" , выдёргивает из неё член, обхватывает обеими руками автомат и садит в приближающееся: быстро, зло, чётко, не целясь, продолжая кончать на камни между её ног. Всё вокруг рвётся, их заносит пылью, осколками, листьями, мусором, вещами.
Когда наступила тишина и он обмяк на ней, она всё же расплакалась по-настоящему. Он лежал, уронив автомат, положив щёку на её щёку. Потом сказал:
- Ничего, эй, слышишь, ничего. Никто не умер.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
