 |
| |
| | Пухлый Матвей Изольдович был грозой школьных стен, а по вечерам в детдоме более недисциплинированного воспитателя трудно было себе и представить. В школе он всегда ходил с потёртым "официальным" портфелем, тесно прижатым под мышкой, учеников всех принципиально знал и называл только по фамилиям, и за малейший пустяк, вроде попытки начала курения в третьем классе, мог часами, хватаясь за сердце, распекать уличённого или даже просто неуспевающего ученика. Во время своих дежурств по детдому он катался по коридорам и спальням всё тем же круглым потешным маленьким колобком, но под мышкой его не было грозного портфеля и трудно было найти веселее существо среди всего воспитательского состава. Называл он тогда всех детей даже не просто по именам, а уменшительно-ласкательными прозвищами, и так же часами мог, хватаясь за бока в приступах смеха, рассказывать и выслушивать увлекательные детдомовские байки в вечерних кружках. | | |
| |
|
| |
| | С этого момента мы не можем оторваться друг от друга. Его губы, большие и мягкие полностью завладевают моими. Руки, большие и властные, обшаривают все мое тело, заставляя дышать прерывестее, с предыханием Он приподнимает мою кофту, обнажая грудь и берет одну в рот. Он начинает очень нежно заглатывать мой сосок, посасывая грудь. От этого соски твердеют и мое желание все больше нарастает. Далее облизывает вторую грудь, даря все больше и больше наслаждения. Далее он кладет меня на спину и опускает руку между ног. Не снимая штанов, он запускает руку мне в трусики и я уже не могу сдерживать свои стоны. Его пальцы ласкают мой клитор, дальше он засовывает один или несколько пальцев (в екстазе я не разбирала что происходит) и начинает вытворять такие вещи, что я стонала, извивалась, кусала губы, его плечи шею. Его движения были все быстрее и быстрее пока я с криком не кончила и откинулась на подушку, чтобы отдышаться. | | |
| |
|
| |
| | Голову я уткнула в подушку и просто ревела как подстреленная лань. Если кто-то испытывал потерю девствиницы жопы то поймет меня, а меня ебли поочередно 4 здоровых хуя. Долбешка была просто ужасна, мне казалось что мою попку выворорачивают на изнанку. После еще 30 минут траха почти все кончили. Но что я заметила члены у них не обвисли, а также торчали как и прежде. Они пошли перекуривать, а я в ванну, я загнулась перед зеркалом и увидела свою дырочку, она не много не сомкнулась, не большая дырочка была в попе. Я почему то подумала что я увижу сейчас как в порнухе развороченное очко. Я быстренько подмылась из попки вытекала их сперма. Я понимала что еще не всё закончено, на часах было полночь, и я не знала доживу ли до утра. Очко белело и ныло. Я взяла тюбик со смазкой и прилично заправила в свою попку смазки. Когда я вышла из ванны я услышала как один из парней разговаривал по телефону, и он говорил приезжайте мы тут транса охуеного ебем толпой, и бухла возьмите. | | |
| |
|
| |
| | Я, спустив штаны, стал пристраивать член к её попе, которая стала мягко впускать меня во внутрь. Я почувствовал как тепло её попки греет мой член и плотненько принимает меня в свои объятия. Мы трахали её вдвоем, а она кричала и просила ещё. Стал таранить её задницу с такой силой что мои яйца болели от постоянных и сильных ударов об её тело. И тут я понял что начинаю приближаться к концовке. Но Дима кончил быстрее и не высовывая свой член из пизденки этой молодой особы, просто вырубился, а она, вскрикивая маты, умоляла меня не останавливаться. | | |
| |
|
Рассказ №0920 (страница 3)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Воскресенье, 28/07/2024
Прочитано раз: 94936 (за неделю: 0)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "Заложники начали негромко переговариваться. Сперва шепотом, затем, видя, что террористы не обращают внимания, чуть осмелели, кое-кто решался даже пошевелиться, медленно оглядывались, искали взглядами знакомых.
..."
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ]
- Не надо, друг. Я решил.
Ахмед крикнул резко:
- Что ты решил?
- Я сделал глупость, но я прошу не наказания, а награду... Позволь мне умереть первым во славу Аллаха. Я взял взрывчатку. Американцы решат, что я иду сдаваться. А когда буду возле ворот...
Ахмед не успел открыть рот, Акбаршах оттолкнул его руку, открыл дверь и вышел. Яркий свет ударил по глазам, он с потрясающей ясностью видел улицы и дома этого враждебного мира. Все блистало чистотой, нечеловеческой чистотой и безжизненностью, словно весь западный мир стал большой больницей для тяжелобольных, которым глоток свежего воздуха смертелен.
У запертых ворот с автоматами наперевес стояли коммандос, неимоверно толстые, все рослые и широкие, как футболисты, Дальше полицейские автомашины, в два ряда, от разноцветных мигалок рябит в глазах. В сторонке два автобуса с надписями на бортах TV, а на крышах суетятся бородатые лохматые мужики с телеаппаратурой, стреляют солнечными зайчиками ему в глаза.
Он вскинул руки, показывая, что не вооружен, медленно начал спускаться по ступенькам. Тяжелая взрывчатка сжимала ребра, тяжело дышать, он прикрутил ее чересчур туго, но даже сейчас на всякий случай втягивал живот, чтобы, не приведи Аллах, не заметили излишнего брюшка, так непривычного для сухощавых и подтянутых арабских мюридов.
От ворот закричали в мегафон:
- Эй, остановись!
Он поднял руки еще выше, растопырил пальцы. Два десятка автоматов смотрели ему в лицо, а еще, он знал, сотня винтовок с оптическими прицелами следит за каждым его шагом, он чувствует кожей лучи лазерных прицелов...
- Не могу, - крикнул он, - если я остановлюсь, мне выстрелят в спину!
После секундного замешательства в мегафон проорали, словно они где-то видели глухих воинов ислама:
- Тогда иди медленнее! Нам нужно тебя рассмотреть.
У вас же сотни телекамер снимают меня, промелькнуло у него презрительное. Сотни фотообъективов с теленасадками. Вы же рассматриваете меня даже сейчас в приборы ночного видения...
На лбу внезапно выступила испарина, сердце сжалось. А вдруг они на расстоянии определят, что на нем взрывчатка?
Стараясь их отвлечь, он указал на окна здания, сделал таинственный жест, пусть думают, что он хотел сказать, он и сам не знает, но до ворот осталось с десяток, шагов... девять... восемь... шесть... Надо подойти еще ближе, столбы чугунные, вкопаны, как делали только в старину, петли на воротах толстые, а цепями такими бы линкоры пришвартовывать, а то и авианосцы...
Прости меня, папа, мелькнуло в голове. Прости меня, мама... Но я должен. Во всем нашем роду никто не опозорил себя трусостью или недобрым поступком. У меня восемнадцать братьев и двадцать две сестры, трое братьев в рядах федаинов, но ни один не получил даже царапины... А так в знатных родах будут говорить, что дети шейха Исмаила не опозорили древний род: его младший сын уже погиб за правое дело Аллаха...
Сквозь людской гомон он слышал, как их старший велел всем громко и четко:
- Держать его под прицелом! Этот придурок может попытаться прыгнуть в щель между машинами!
- Не удастся, там блокировано, - ответил уверенный голос.
- Все равно, лучше остановить раньше!
- Сделаем, капитан!
- Держать под прицелом!
Когда Акбаршах был уже в трех шагах, из-за машин начали подниматься головы в касках, с закрытыми прозрачными щитками лицами. На этих людях было навешано столько, что они выглядели огромными варанами, панцирные щитки укрывают от макушки до пят, даже лиц не видно. У каждого в руках автомат, черное дуло смотрит в Акбаршаха. Он видел десятки этих дул в трех шагах, и знал, что еще несколько сотен провожают каждый его шаг, глядя с крыш.
Их старший, мужчина с суровым квадратным лицом, такие выглядят крутыми и нравятся женщинам, сказал резко:
- Лицом на машину! Раздвинуть ноги!.. И не вздумай даже дышать!!!
Акбаршах послушно повернулся к ближайшей машине, расставил ноги, наклонил голову, и оперся ладонями о холодную металлическую поверхность. Глядя искоса, видел, к нему метнулось сразу несколько человек. По телу пробежала горячая волна, ожгла, он ощутил безумный восторг, непонятное счастье, недоступное простому смертному, успел подумать, что это весть от самого Аллаха, его пальцы молниеносно ухватились за шнурок на груди.
- Аллах Акбар!
Он увидел в этот самый сладкий миг в своей жизни, безумный страх этих недочеловеков, что заметили его просветленное лицо, успели понять чего ждать, в диком страхе попытались отодвинуться, хотя знают же, что страшным взрывом все будет разнесет на сотни шагов во все стороны и даже вобьет в землю...
- Аллах Акбар, - успел повторить он уже мысленно, на слова не было времени, и он знал, что явится в сады джанны со счастливой улыбкой на лице, повзрослевший вдвое, ибо там всем мужчинам по тридцать пять лет, его встретят самые красивые женщины. - Это вам за...бурю в пустыне...
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ]
Читать также:»
»
»
»
|
