 |
| |
| | Её маленькая попка задергалась вверх вниз, заставляя твердый как камушек клитор сильнее тереться об мои губы и язык. Наконец, совсем потеряв голову, она протяжно и громко застонала, напоследок, сжав что есть силы своими бедрами мою голову, чтобы в следующие мгновение безвольно замереть с широко раздвинутыми ногами. Моя маленькая Люба получила свой самый первый оргазм. Моему взору представала бесподобная картина, абсолютно мокрая, девственная киска с такими манящими, распахнутыми лепестками, ярко красных половых губок и волшебная дырочка, ведущая в рай. Теперь она готова. Теперь Люба готова стать женщиной. Я оказываюсь поверх её разгоряченного тела и меж её ног. В один момент, приспустив брюки, и оголив свой гипервозбужденный член, я слегка касаюсь её внешних губ. Главное не испортить момент и не сделать ей больно, и я медленно и очень аккуратно начинаю продвигаться в горячую глубь. | | |
| |
|
| |
| | Сначала все вокруг да около, а позже я просто не могла здержаться и не рассказать как ты, кисуля, посадил меня на стол и лизал меня своим язычком прямо там... Я рассказывала бо этом так горячо и страстно, что аж забылась и не заметила как вся прямо загорелась от желания. Описывая момент, как я кричала, достигая высшей точки удовольствия я очнулась и бросила взгляд на подружку, сидящую в кожаном кресле напротив: эта милая брюнеточка в коротенькой беленькой юбочке и голубом топике вся аж пылала. Аромат ее то ли парфюма, то ли естественного благоухания дал мне в голову и я пристально посмотрела на нее. Пауза затянулась... | | |
| |
|
| |
| | Она подсасывала его. Потом она сказала войди в меня сзади. Член смазала кремом и встала раком. Я потрогал её мягкую, но холодную попку и начал вводить член в её анус, вошел легко она застонала. Я массировал её большие груди. Потом она легла на кровать и я начал пихать свой член между её больших сисек. Она сжала их руками и стонала. Потом я кончил ей в рот, она сглотнула сперму вытерла рот. И сказала мне: "Пожалуйста не кончай пока я не насытюсь твоим членом." Она присела на коленки и минут 20 делала мне минет. Потом она сказала ты сильный- волевой мужик. Она легла на кровать и раскрыла свои ноги. Я одел призик и всодил член в её влагалище она аж вскрикнула от кайфа. Мне тоже было хорошо. В такой позе мы кончали по несколько раз. | | |
| |
|
| |
| | Взяв с рук рабыни зажимы, она закрепила их на сосках груди. Скрепив их между собой цепочкой, Ирина, начала тянуть её на себя. Вальке было очень больно, но она старалась терпеть боль, чтобы не злить Госпожу. Ирина очень не любила, когда её рабыни издавали звуки во время наказания. Когда Ирине надоело это занятие, она подвесила посредине цепочку гирьку, от которой груди сильно оттянулись вниз. Пока Валька стояла на коленях посреди комнаты, Ирина сама подошла к столику и выбрала следующее орудие наказание. Она взяла тонкую пластиковую трость. Со свистом рассекла ею воздух, так что послышался звук колебание воздуха. Она снова подошла к рабыне, взяла в ладонь, левую грудь Вальки и начала наносить по ней удары тростью. Удары были настолько сильными, что, несмотря на запрет Госпожи издавать звуки, рабыня после третьего удара сильно закричала. Она не смогла стерпеть такую боль. | | |
| |
|
Рассказ №0933
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Вторник, 07/05/2002
Прочитано раз: 23751 (за неделю: 0)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Я не желала, прижимаясь к тебе, задумываться "а подходим ли мы друг другу?" - я хотела любить! Я выбрала тебя, повинуясь тому неведомому влечению, которое возникает вне циничного сознания. Ты был моим избранником не по воле разума, а по зову плоти...."
Страницы: [ 1 ]
Горький кофе, соленые слезы и липкой патокой приставучие мысли. Как прервать их нескончаемый поток? Как спрятаться в скорлупу тупого бездумного существования? Забыть, не думать, не мечтать, не путаться в смутных догадках. Исчезнуть как вид, как Homosapiens. Я не хочу мыслить!
Ведь, живут же рядышком голуби. Они прилетают на покатый карниз с облупившейся краской, клюют хлебные крошки и воркуют. Никаких мыслей о нереализованности, невостребованности и общественной полезности. Сизые кавалеры не вызывают у своих подружек сомнений в их привлекательности, не мучаются проблемами разнообразия в семейной жизни. Птицы просто вместе, они парят в синеве, высиживают птенцов и учат их летать, повинуясь инстинкту и закону природы, который не регламентирует любовь, а превозносит чувства, как основную движущую силу жизни.
А мы? Мыслящие! Что делаем мы?
Мы, многомудрые, придумали себе такое множество правил и условностей, что уже сами точно не помним их значение. С какой легкостью мы отказываемся от собственных, таких прочных, убеждений. Сомневаемся, мучаемся, коротаем лунные ночи, изнемогая от своих и чужих мыслей. Я не хочу!
Я не хотела терзать свой неокрепший мозг вопросом "Зачем я живу?" - я хотела жить!
Я не желала, прижимаясь к тебе, задумываться "а подходим ли мы друг другу?" - я хотела любить! Я выбрала тебя, повинуясь тому неведомому влечению, которое возникает вне циничного сознания. Ты был моим избранником не по воле разума, а по зову плоти.
Нам было хорошо вместе, и пока нам было хорошо, я не задумывалась ни о чем.
Но потом надрывно звонил телефон, разрывая ночь на "до" и "после", не оставляя мне выбора, швыряя в глубокий омут обмана и понимания ошибки. Ночь смотрела лукавым совиным глазом. Равнодушное небо в белой раме окна. Боль.
И на острие боли пришли мысли вперемешку с горьким кофе и солеными слезами. Зачем они пришли? Чтобы отдать последние почести умирающим чувствам? Кто их звал? Почему они возникли в горячке моего воспаленного воображения, одев соболезнующую маску смирения:
Обжигающий глоток и пронзительно-острая вспышка догадки: цель их прихода - сравнение. Сравнение благости чувственного безмыслия с покоем осмысленного бесчувствия. Что лучше? Что легче? И неужели нет компромисса между ними?
Я смыкаю ресницы, пряча за веками свою грешную сущность. Я вдруг поняла, что компромисса не бывает. Мечтая об одном, по воле контролирующего рассудка мы делаем друге, а когда осознаем ошибку, приходят мысли. Их рождает наш мозг, как антитела, как иммунитет к возможности новых ошибок.
Но за дрожащими ресницами воскресают чувства, и ползет по моей щеке непрошеная слеза, сметая все барьеры, выстроенные суровым разумом. Я не хочу мыслить, я хочу чувствовать, как голуби...
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
