|
|
| | Очнулась от прикосновения сильных мужских рук. Это Он. Они, улыбаясь, смотрят на меня. Марина зовёт меня на ковер. Мы стоим на коленях, Саша перед нами, его большой член покачивается у моего лица. Я беру его в рот, потом Марина, потом я. . Он показывает Марине на кровать, мы становимся на край рачком, попа к попе. Он берёт нас поочереди. Маринка переворачивается так, что моя голова у неё между ног. Я чувствую запах.: Впервые, не смело, провожу языком по её губам.: Ещё, ещё. По клитору. Еще, быстрее: Она стонет, выгибается, пытается сжать колени, кричит в экстазе... Чувствую в себе огненно пульсирующий член, крепкие руки на бёдрах: Сашка раздвигает мне попу, что-то говорит Марине. Она соскользнула с кровати, зашлепала босыми ногами. Что-то холодное выдавливают в задний проход. Я пытаюсь протестовать. В ответ успокаивающие шлепки и Маринкино хихиканье. Ее палец смазывает и проникает внутрь. Мне это не нравится, я всегда была категорически против такого. Место пальца заняло что-то твёрдое и холодное. | | |
|
|
|
| | Их разговор прервался, ибо дочь не нашлась что сказать. Она обняла отца за шею и замерла, ощущая над ухом его горячее возбуждающее дыхание. Слова отца и поразили ее и в тоже время польстили ее самолюбию. Оба замолчали замерев. Отец продолжал щекотать губами мочку уха дочери, кончиком языка проводя по ушной раковине, а дочь пыталась совладать с охватившими ее чувствами и желаниями. В ее мозгу одна за другой мелькали картинки, когда отец мыл ее в ванной, укладывал в кровать, ее тайные желания ласки и неизведанности. И она не знала, что сказать отцу. Это было неправильно, это было дико и вместе с тем его ласки так приятны, так возбуждающи и не об этом ли она мечтала, проводя бессонные ночи. | | |
|
|
|
| | Ты не могла отказаться от этой заливающей щёки жаром игры даже тогда, когда события в мире, называемом реальным, подходили к экстремуму, когда обстановка на "Навуходоносоре" становилась нервной, а Нео, только что публично выслушавший от тебя пару сгоряча слетевших накалённых реплик, с таинственным отсутствующим видом бросал: "Пойду-ка уединюсь ненадолго" - и ты, чётко понимая, что кроется за этими словами, так же как и понимая всю неуместность этого сейчас, ощущая переливы всё ещё плещущейся внутри злости, тем не менее поспешно подсоединялась к нейроконнектору и уже через пять минут покорной рабыней стояла под ощупывающим взглядом своего Избранного. | | |
|
|
|
| | Он остался ночевать у меня. Такое тоже бывало. Я на кровати, он на кушетке напротив. Разговаривали, зашла речь о сексе, я плавно так перешел, говорю, а тебе минет делали когда-нибудь? Нет, говорит. Я молчу. Боюсь. И тут он сам, кто бы мне сделал минетик. Я аж подпрыгнул, хочешь, говорю, я тебе сделаю? А ты этого хочешь, спрашивает? Да, хочу. Ну, давай. Я спрыгнул с кровати, подошел к нему, сдернул одеяло. Темно, не видно ничего. Сел на корточки, руками начал шарить там, где у него должны быть трусы. Нашел, а он уже стоит! Как же это делается? Оттянул трусики, вытащил член. О, боже, я держу его член в руке! Неужели это случилось! Погладил, попробовал оголить головку, не получилось, то ли волновался, то ли опыта нет. А он руки положил под голову и лежит на спине, не помогает. Ну и ладно, так возьму. Зажмурился и взял головку в рот. Ой, горько почему-то. Что это такое у него горькое. Начал лизать. Потом стал больше в рот забирать, ничего, приятно, мягкий такой, податливый, я думал, он будет, как палка, а он во рту, как мягкая разваренная сарделька, стал сосать. Вроде получается. Он молчит. Но, чувствую, что приятно ему. Потому что подергивается. Тут говорит, ну ладно, хватит, лучше подрочи. Я вынул его член изо рта, взял его в руку и стал водить по нему небыстро, вверх-вниз, вверх-вниз. Недолго, около минуты. Ну, ладно, говорит, хватит. Ну, хватит, так хватит. Я, расстроенный, пошел к себе на кровать. Ну, как, говорю, понравилось? Да, говорит, спасибо. А чего ты до конца мне позволил, спрашиваю? А ты этого хочешь? Да, хочу. Ну, если хочешь, иди. И я, окрыленный, опять побежал к нему, откинул одеяло, взял его член в рот, и стал сосать уже уверенней. Вниз-вверх, вниз-вверх. Вниз побольше, ой, блин, слишком глубоко, в горло уперся, сразу рвотный рефлекс, а жаль, хочется побольше взять. Так минуты две я сосал, потом чувствую, он напрягся и вдруг он начал пульсировать у меня во рту, раз, два, три, четыре, пять потом меньше. Чувствую, вроде что-то мне в рот пролилось. Он говорит, ну, все, хватит. Я выпустил изо рта, что, говорю, все? И тут у меня изо рта полилась тягучая жидкость. Блядь, он же кончил мне в рот! А я даже не понял сначала. Иди, говорит, рот прополощи. Да ладно, говорю, и так нормально. Открываю окно и пытаюсь выплюнуть. Не получается. Ну и ладно. Тогда наоборот, пытаюсь проглотить все, что он мне слил. Потихоньку глотаю. Не сказать, что мед, но не противно. Так, тягучка какая-то, может потому, что это его сперма? ЕГО? Поэтому и не противно совсем? Я счастлив! Он дал мне в рот! Значит, может и дальше дело пойдет! Спрашиваю, а как ты относишься к голубым? Нормально, говорит, у каждого свой путь, каждый сам выбирает. Но я никогда не смогу спать с парнями. Не прельщают меня мужские задницы. Блядь, все, пиздец. Тонкий намек, что больше быть ничего не может. А я тебя люблю, ты знаешь? Догадался, говорит. Извини, Димочка, я тебя тоже люблю как друга, но не смогу тебе дать большего. То, что я разрешил тебе сделать мне минет, ничего не значит. Мне просто было интересно, как это бывает. Но больше это не повторится. Давай останемся друзьями. Да, говорю, конечно, как скажешь, Сережа. | | |
|
|
Рассказ №11252
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Суббота, 02/01/2010
Прочитано раз: 33784 (за неделю: 1)
Рейтинг: 83% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Товарищ Григорян, немедленно вызволите нас из застрявшего лифта! - приказал я. - По вашей вине мы встречаем Новый год в кабине лифта. Вдобавок мы находимся в кромешной тьме уже больше часа. Среди нас находятся женщины. Многим из них плохо. Вызовите милицию для составления акта...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Новый год предстоял трудовой. 31 декабря перестирал постельное белье, рубашки, все погладил, сложил. Заштопал носки. Обычно я Новый год не встречаю, а тут так устал, что свалился часов в пять вечера и проснулся как раз к одиннадцати.
Оделся и пошел в магазин. Купил хорошей колбасы, хорошего сыра, два батона хлеба, два пакета молока, чтобы больше не выходить на улицу хотя бы дня четыре и не видеть этот проклятый свет, эти надоевшие рожи: Вернулся, вошел в подъезд и нажал кнопку лифта. И тут в подъезд ввалилась целая компания веселых, жизнерадостных молодых людей: несколько красивых парней и красивых, нарядно одетых девушек.
Человек неординарной судьбы, я давно чужд человеческим радостям. Даже не посмотрел, кто там ввалился. Подошел лифт и мы все вперлись в кабину.
- Вам на какой этаж, мужчина? - спросила меня девушка.
Я ответил, что на пятый.
- А нам на десятый! - крикнула девушка, раздался хохот, и лифт поехал.
- С Новым годом, мужчина! - крикнула мне та же девушка.
- И вас тоже, - сказал я, слабо улыбнувшись, а сам подумал: "Какой противный визгливый голос. Откуда в ней, в этой девушке, столько радости?"
И в этот самый миг нас тряхнуло. Кабина дернулась и встала, как будто на что-то наткнулась. Лифт застрял.
- Ой, мамочки! - вскрикнула веселая девушка.
- Застряли, - констатировал какой-то парень.
Мы стояли и молчали. Ждали, что лифт поедет дальше.
- Говорила я тебе, чтобы ты не ел, не послушался! - сострила другая девушка.
- Ел! - ухмыльнулся парень. - Всего-то съел тарелку борща.
- А кто умял тарелку картошки с котлетами?
Парень стоял, ухмыляясь.
- Переел, Серега, вот мы из-за тебя и не едем... - сказал басом другой парень.
Все громко захохотали. Один я стоял, прижатый в угол кабины, бледный и унылый.
- Сколько времени-то? К столу успеем? - поинтересовался басовитый парень.
Все полезли за мобильниками.
- Без четверти двенадцать!
- У меня уже без десяти! . .
- Слушайте, позвоните кто-нибудь Семеновой-то! Пусть она нас наверх подтянет!
Компания снова грохнула смехом. Но все стали пробовать звонить. Выяснилось, что в этой кабине мобильники не работают.
Между тем жали кнопки всех этажей - лифт не трогался. Нажали кнопку диспетчера.
- Тише! - крикнул парень.
Все примолкли. Из микрофона раздался резкий женский голос:
- Диспетчерская, говорите!
- Мы застряли в лифте! - наперебой закричали девушки и парни. - Застряли намертво, ни с места! Тащите нас отсюда веревками, канатами! . .
Диспетчерша сказала:
- Еще раз позвоните - милицию вызову, хулиганы!
И в лифте наступила тишина.
- Не поверила: - протянул веселый парень Серега, который съел борщ и котлеты.
- Тише! - крикнул другой парень. - Я сейчас ее снова вызову, а она пусть вызывает милицию!
Он нажал кнопку диспетчера. Все молча ждали. И вдруг в лифте погас свет. Мы оказались в кромешной тьме. Из микрофона раздался истошный вопль диспетчерши:
- Не хулиганьте, бандиты!! Милицию вызову!!
На этот раз никто не рассмеялся. В лифте наступила тишина.
- Господи, я так боюсь темноты и высоты, - жалобно пропела какая-то девушка.
- Держись за меня, - прогудел бас. - Будешь падать на меня.
Снова наступила тишина. Другая девушка сказала:
- Нужно спросить мужчину местного разлива - он, наверное, знает эту диспетчершу, пусть с ней поговорит.
Мужчина местного разлива был, конечно, я. Я промолвил:
- Я ее не знаю. У нас лифт работает хорошо, сегодня что-то с ним случилось, я никогда не застревал.
Бас произнес:
- Он уже отметил.
Но никто не рассмеялся. Тут я почувствовал, как мне на член легла рука. Она схватила мой член вместе с яйцами и сжала. Я тут же поймал эту руку с поличным. Рука не вырывалась. Я ее быстро ощупал: она была мужская. На тыльной стороне росли волоски. Но кому она принадлежала? Басу или тенору? Или, может быть, еще какому-то парню, который молчал? Я держал руку - она не вырывалась. Но продолжила свои поползновения ухватить мой член. Ухватила. Я снова поймал ее и оторвал от себя. Тем не менее член против моей воли начал медленно подниматься. Между тем в лифте пошли приготовления к Новому году. Достали бутылку шампанского, открыли, разлили по бокалам (хрустальным фужерам, которые везли к Семеновым) . А мой случайный роман продолжался, и довольно интенсивно.
Член стоял. Рука рвалась его вынуть из брюк, я не разрешал. Но настырная рука все равно исхитрилась молнию открыть - и проникла в штаны. Член оказался в полной власти руки. Я дергал ее назад - но она была сильнее. Рука теребила яйца, нагло забралась под плавки, и я почувствовал, как она мне чешет волосы.
Член стоял, как налитой. Компания пила за Новый год, тостировали, требовали, чтобы выпил и я, я сначала отказывался. Но меня заставили выпить, девушки из темноты кричали:
- Поставьте вы свою сумку на пол, ее не украдут, не бойтесь! Проверьте, чтобы мужчина местного разлива тоже выпил! С Новым годом! С Новым счастьем! . .
Я крепко держал руку за запястье, но она свободно орудовала в моих трусах. Девушки заставили всех расступиться, чтобы устроить "стол" прямо на полу. Нужно было поставить бутылку шампанского, закуску. Все отступили к стенам, и на полу шла какая-то возня, иногда включалась зажигалка, но девушки визжали:
- Выключите зажигалку! Она сжирает кислород! Мы все погибнем!
И снова наступал полный мрак. И тут, пока на полу шло устройство стола и девушка даже взялась резать колбасу, - тут я почувствовал, как мой член оказался в чьем-то рту. Я оттолкнулся ото рта - но сзади была стенка.
- Не дрыгайтесь, вы! Кто там дергается?! - завопила девушка. - Кабина упадет вниз!
Я замер. Рот нежно сосал мой член - и я был совершенно бессилен что-либо противопоставить этой агрессии. Главное - я не представлял, кто надо мной совершал этот акт насилия. Но, человек одинокий и замкнутый, я давно - о, очень давно! - имел последний живой контакт с мужчиной. Предательство близкого друга стало последней каплей в моем уходе от мира. Но неизвестный человек, который сосал мне, делал это с глубочайшим чувством. Он от мира не удалялся. Он в людях еще не разочаровался. Я понимал это по каждому его засосу, по каждому глотку слюны, по каждому движению пальцев, которые ласкали мой лобок и мои яички. Я бессильно откинулся на стенку лифта и, перестав сопротивляться, наслаждался мягкими, но уверенными заглотами.
Минет был классным. Мысль о том, что свет в лифте может зажечься каждую секунду, ужасала меня, но я был просто не в силах сопротивляться прекрасным ощущениям. Я испытывал высокий кайф. Больше того, подсознание мне говорило, что я должен скорее кончить, иначе зажжется свет, и "новое счастье" , которое мне только что пожелали, не только прекратится, но и обернется вселенским позором.
Должен сказать, что когда мне делают минет, я начинаю воспринимать мир в ярких красках. Так было и в темном лифте. Я легонько дернулся, напряг ягодицы, чтобы постараться вытолкнуть из себя накопившееся семя, вбил член до самого горла моего неизвестного партнера, и - и семя пошло. Моя сумка с какими-то пошлыми продовольственными запасами давно валялась на полу лифта. Я схватился рукой за свой рот, чтобы сдержать невольный стон, но он все же прорвался сквозь пальцы, я сделал вид, что кашлянул, а на самом деле в эти мгновения из члена вырывалась сперма, какой из меня не выходило уже больше года. Девушка с полу обратила внимание на мой кашель и спросила:
- Кажется, мужчина местного разлива кашляет!
- Я поперхнулся, - сказал я, переводя дыхание.
- Дайте мужчине местного разлива бутерброд с красной икрой! Я для него сделала, а не тебе, обжора!
Мне в руку настойчиво совали бутерброд, я стал отнекиваться, но все закричали:
- Ешьте! Закусывайте! Сейчас ходит свиной грипп, красная икра - лучшее средство от свиного гриппа!
И я схватил бутерброд, однако сунуть его в зубы был не в силах. Сладкие конвульсии продолжались.
Неизвестный принял от меня всю сперму, сколько ее было. И когда я исторг из себя последнее, язык все еще продолжал мягко, но настойчиво облизывать головку, а пальцы массировали яички, как бы выжимая из них содержимое. Наконец, член стал опадать. Рот в последний раз облизал весь член, от головки до корня - и мой член повис в воздухе.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также:»
»
»
»
|