 |
| |
| | Почему сели не в каком-нибудь укромном месте, а здесь посреди зала? Ты выбирала. Мы под всеми этими похотливыми взглядами, точнее ты. Я чувствую себя голым, но тебе наверно нравится это ощущение. Ты в центре внимания. Куда они смотрят на твои ноги в чулках. Ты сидишь так, что видны их кружева. Черт, что мне начать ревновать? Или нет, я лучше заглушу этот глупый приступ. Ведь они мне завидуют. Ведь это я могу раздвинуть эти ноги затянутые в сетчатое кружево, а не они. Ведь это мне отданы эти шейка и спинка для моих укусов и поцелуев, а не им. Ведь это я как хозяин ложусь между твоими бедрами, а не они. И это мне ты отдаешь свой стон и дыхание, когда я вхожу в тебя. И это меня ты сжимаешь там у себя внутри. И только поэтому, на глазах у всех я уведу тебя отсюда. Почему ты торопишься или это я? Что мы ищем? Улицы пусты. Нам надо найти проулок, подворотню, тупик. Все равно что? Вот поворот. Здесь темно. Здесь тихо. Твои губы ждали меня. Эта стена холодна, грязна и груба для твоей нежной спины, но я прижимаю тебя к ней, задирая платье, раздвигая коленом твои ноги. | | |
| |
|
| |
| | Это был один из тех шести, что насиловали и убивали его жену. У Вацлава до сих пор в ушах стояли ее крики. Тут что-то произошло с ним: в исступлении он набросился на юношу, выхватив из кармана нож. Тот говорил ему что-то, но Вацлаву было абсолютно все равно. Одной рукой он прижал его к горлу солдата, а другой - ощупывал его тело, стаскивая одежду. Он заметил вдруг, что испытывает смешанное с жестокостью необыкновенно сильное возбуждение, но даже не от того, что будет обладать молодым красивым телом, а потому, что он чувствовал над телом этим власть. | | |
| |
|
| |
| | Люська спустилась ко мне на полку и встала на четвереньки раком, Ната оставалась на своем месте. Я стал засовывать Люське которая широко раставив ноги и двумя руками раздвигала половинки своей жопы, открывая мне вход в пизду, а Натка снизу лизала мои яички. Одновременно я щипал Наткини соски которые она мне подставила, а заодно наблюдал за еблей шведской тройки. Немного устав Люська повернув ко мне голову попросила: "Возьми Натку в жопу-она уже не может дождаться" Натка поменялась меcтами с Люськой и резко схватила мой хуй засунула себе в жопу. Он залез как по маслу по самые яйца. Люся снизу смачивала своим язычком Наткину дырочку и мой хуй. | | |
| |
|
| |
| | Наконец, наш автобус остановился. Открылись узкие двери, и на дорогу вышли люди, приезжающие сюда каждое лето. Кому- то надо на огород, кому- то в деревню, а кто- то приехал просто порыбачить, отдохнуть от пыльной городской жизни. Я оказался среди тех, кому удалось вырваться на выходные и посетить этот заброшенный край. Передо мной раскинулась большая равнина, на которой расположились маленькие домики, похожие на спичечные коробки. Вдалеке блестела речушка, проворно извивающаяся между крошечных | | |
| |
|
Рассказ №13485 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 16/01/2012
Прочитано раз: 87949 (за неделю: 24)
Рейтинг: 79% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он вдруг почувствовал небольшое сопротивление, улышал вскрик Ольги, и провалился членом в жаркую глубину, еще несколько толчков в пытающейся вывернуться из под него Ольги, и очередная порция спермы оказалась выброшенной из члена. Потом он выдернул член и увидел, что его член - в крови, ее было немного, но это отрезвило Вадима. Он взглянул на Олю - встав на коленки она беззвучно плакала. Вадима внезапно окатила такая волна нежности к этой хрупкой девушке, к этим белокурым волосам, светящейся на солнце коже, этому рыжему пушку между ног, серым глазам, что он крепко обнял ее и зашептал - "Я тебя никому не отдам, никому!"... ...."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Чьи-то прохладные руки обхватили их обоих - Вадима и Олю, крепко сжали и Вадим ощутил прикосновение упругих грудей в к спине и плоского живота со щеточкой волос к ягодицам. Так они и стояли втроем, пока слезы на глазах Оли не высохли.
После они лежали все втроем рядом на подстилке, лениво разговаривали. Вадим рассказывал, как он ловит рыбу, как она дергает за леску, какое это чувство, когда вываживаешь крупного окуня или щуку, когда на той стороне борется живая и сильная плоть; что налим совсем другой, когда он попадает на крючок, то чувство, что крючок застрял в тяжелой коряге, которая просто не двигается, и только потом начинает медленно сдавать; что утром, когда солнце только встает, вода парит как молоко и абсолютно неподвижна, только изредка пойдут круги от плеска рыбьего хвоста... Оля несколько раз вскакивала и целовала то Настю, то Вадима, преданно глядя им в глаза, как щенок.
Так они провели весь день, перекусив пару раз, купаясь, загорая (Оля, правда, больше сидела в теньке, чтобы не обгореть) , периодически лаская и целуя друг друга. У Вадима было чувство, что они знакомы давно-давно... Вадим кончил пять или шесть раз за день, он вначале переживал, что что-то может случиться (вы понимаете что J) , но Настя сказала, что так получилось, что сегодня им обеим можно. Когда же солнце стало клониться к закату и перестало освещать полянку, Настя собрала вещи, поцеловала Вадима в губы, насмешливо сказала Оле, подтолкнув ее к Вадиму: "Давай, прощайся". Оля крепко обхватила уже одетого Вадима, прижалась к нему всем телом и тихо сказала: "Спасибо, я тебя буду помнить". Тогда Настя кинула вещи в лодку, шлепнула Олю по попе, подождала, когда та сядет на корму, и оттолкнула лодку.
- Найдешь нас, если захочешь, - крикнула Настя и сильными гребками погнала лодку от берега...
Вот так закончилось детство Вадима. А что было дальше, это уже другие истории
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также:»
»
»
»
|
