Рассказ №2074 (страница 3)

     Но я хочу вернуться к нашему разговору о Барбе и ее прелестях.
     - Ты должен знать, - начала я, - когда она голая, она... ну... как это сказать... более круглая, более пыш-ная, чем когда одета. Когда она ходит по дому в корсаже и длинной юбке, ты не можешь вообразить, что за пара...
     - Здесь я остановилась, потому что хотела немножко подразнить брата. Его глаза сияли.
     - Что за пара? - внешне равнодушно поинтересовался! он.
     - Ну, я имею в виду пару сисек.
     - Ты видела их, эти... эти... эти... ты действительно ви-дела их? - запинаясь, спросил он.
     - Конечно, и даже трогала их.
     Я видела, что Вилем дрожит от розбуждения.
     - Ну, скажи мне, Герти, как они выглядят, эти... груди Барбе?
     - Ты действительно хочешь знать? Почему? С каких пор ты так интересуешься женщинами? Ты никогда не об-ращал внимания на меня.
     У меня тоже было кое-что для показа. В последние ме-сяцы мои груди стали заметно увеличиваться и округ-ляться, а соски, когда я чувствовала возбуждение, твер-дели.
     - Вот как? У тебя уже есть груди, Герти? Ты же еще маленькая девочка. Но грудь Барбе - какие у нее буфе-ра!
     - Что это за выражение?- спросила я удивленно. Обычно Вилем был осторожен в подборе слов.
     - Да Клаас мне сказал. Мы говорили как мужчина с мужчиной. И он пытается поиметь Барбе, я это тоже знаю. Да, она может свести мужчину с ума своими буфе-рами.
     По всему было видно, что эти слова возбуждают его. Я уже поняла, есть слова, которые могут возбудить мужчи-ну. Но есть ли слова, которые женщина может употреб-лять с таким же удовольствием, слова, которые тают во рту, и если есть, какие это слова? Очевидно, те, которые имеют отношение к мужчинам...
     Я вспомнила свою первоначальную цель.
     - Слушай, Вилем, ты хочешь знать больше о грудях Барбе? Тогда ты должен мне рассказать то, что я оченьхочу знать. Мы будем квиты. Хорошо? Вилем кивнул.
     - Ты можешь спрашивать меня обо всем, что тебя ин-тересует. У меня от тебя секретов нет, - ответил он.- Но, пожалуйста, скажи... они большие и тяжелые?
     - Конечно. Они круглые, и когда она ходит голая, они подпрыгивают вверх-вниз, как два больших мяча. О, по-пробуй только их поднять - они тяжелые, как гири. Эти груди - как два гигантских снежных шара... большие... и круглые... и прохладные... и мягкие.
     Вилем все больше возбуждался. Я заметила это, когда он спросил приглушенным голосом:
     - А ты их сосала?
     - Как это?
     - Ну, сосала соски?
     - Как это - сосала?
     - О, не делай из себя дурочку. Ты же знаешь - эти красные соски на грудях, которые маленькие дети берут в рот...
     Ах, вот оно что! Как он узнал обо всем этом, он, маль-чик? Я знала, что грудных детей кормят грудью, но ниче-го больше. Вдруг я почувствовала руку Вилема на моей тонкой летней блузке и услышала его шепот:
     - Хочешь, я тебе покажу, как их сосут... Хочешь? Я была напугана, но решила, что впервые у меня поя-вился шанс стать настоящей женщиной. Мой врожденный инстинкт подсказал мне, что это первое звено в цепи вол-нующих событий, которые составляют жизнь женщины и поискам которых я позже посвятила всю свою жизнь... Мое легкое сопротивление не остановило его. Тогда я пустила в ход свои руки, расстегнув пуговицы блузки и нижней рубашки, в результате чего одна не-большая, но хорошо сформировавшаяся грудь с твердею-щим соском выпрыгнула наружу.
     Несомненно, Вилем был приятно удивлен. Прежде все-го моим согласием, но даже больше - существованием этих двух прелестных шариков. Они не могли идти ни в какое сравнение с сокровищами Барбе, но для мальчика его возраста они представляли синицу на земле, а не жу-равля в небе. Вилем сразу принялся за работу. Он накло-нился и взял мою маленькую ягодку в рот. Волнующее прикосновение его губ, новизна ситуации, осознание то-го, что мы делаем то, что делают взрослые, - все это при-вело меня в замешательство.
     Вилем был в не меньшем замешательстве, но, по край-ней мере, его лицо было спрятано в укромном местечке. Набравшись смелости, он вытащил вторую грудь и охва-тил ее, сжимая крепкой, страстной рукой, из-за чего по всему моему телу пробежала дрожь. Другой рукой он расстегнул брюки и после некоторой возни вытащил уже знакомый мне колышек, который на этот раз выглядел настоящей дубинкой. Он был намного больше, чем я представляла, вспоминая наше предыдущее происшест-вие. Однако он был намного тоньше, чем тот, который Клаас воткнул в Анти.
     У меня не было возможности делать подробные сравне-ния, потому что Вилем схватил объект моего внимания в правую руку и начал двигать его вверх-вниз, да так быстро, что я едва могла уследить за его движениями. И каждый раз, когда белая, очень подвижная кожа твердого от-ростка была сдвинута вниз, показывалась маленькая ро-зовая головка, которая постепенно становилась темнее.
     Все это выглядело очень смешно, однако я была на-столько охвачена возбуждением, что лишь онемело, как загипнотизированная, следила за его действиями, мне хотелось, чтобы это сладкое чувство все более усиливалось до... 1
     На самом деле я не знала, что значит «до»... потому что я еще не знала, что цель всех этих странных манипуляций - удовлетворение страсти. Я ничего не знала об оргазме, не знала, в чем он проявляется, не говоря уже о чувстве, вызываемом им...
     Вилем продолжал тереть свою дубинку без остановки, и его сосание усилилось. Он теперь использовал всю повер-хность своего широкого языка, чтобы лизать мой сосок, который все время становился более чувствительным, и, наконец, всю мою грудь. Потом он стал менять груди, со-ся одну, он хватал другую рукой, сжимая и вытягивая ее. Мне было интересно, как все это будет идти дальше, и я вспомнила эпизод в шкафу. А что если я коснусь его ве-щи? Соблазн был велик, и возможность тоже была.
     Вначале робко, потом смелее я положила руку на эту красную головку и наконец, схватила ее кончиками паль-цев. Рука Вилема продолжала свою работу, она регуляр-но ударялась о мою, ее движения становились все более быстрыми. Внезапно на мою руку брызнула эта масляни-стая жидкость, но на этот раз я увидела, откуда она выхо-дила - из этого крошечного отверстия в головке. Она выходила, белая, теплая и клейкая, в то время как рука моего партнера ослабила свой темп, а его рот выпустил мои тяжелые, распухшие соски. Все кончилось... Вилем, очевидно, достиг своей цели.
     - О, как хорошо я спрыснул! - объявил он усталым голосом.
     - Что ты имеешь в виду - мужчины всегда прыскают что-то?
     - полюбопытствовала я.
     - Помолчи. Ты слишком мала и ничего не понимаешь. Скоро ты сама будешь делать это. А может, ты уже про-бовала?
     - Нет, - я была удивлена, что это можно делать од-ной. Как же девочкам это удается? Ведь у нас нет, как у мальчиков, такой штуки.
     - Но ты... да ладно, Герти, это уже слишком! А паль-чики на что?
     Это было невероятно. Мы, девочки, оказывается, тоже можем делать это.
     - Слушай, Вилем, тебе, наверное, будет интересно уз-нать, что делал Клаас с Анти? - это был мой следующий
     ход. Эффект от моих слов был потрясающий.
     - Что? Клаас... и - Анти... что ты... ты с ума сошла... может, они тебе рассказали?
     - Нет, они мне не рассказали, они мне показали! - от-ветила я безразличным тоном. Вилем даже подпрыгнул.
     - Показали тебе? Они показали тебе? Они тебя при-гласили, послав пригласительный билет молодой мисс Маргарете Целле - будьте так любезны почтить нас по-сещением официального сеанса трахания такого-то числа между мистером Клаасом и мисс Анти... Тебя усадили на переднее место?
     О, как захватывающе было рассказывать об этом собы-тии! Забавно было видеть, как Вилем сразу утратил все свои хорошие манеры.
     - Это не было официальным траханием. (Превосходно - я никогда раньше не употребляла такого вульгарного слова). Я подсмотрела их в оранжерее.
     И я рассказала ему все, добавляя кое-какие подробно-сти, чтобы сделать сцену как можно более пикантной. Он был весь внимание. Рассказ чрезвычайно заинтересовал брата, и когда я возобновила свои расспросы, он был го-тов рассказать все, что знает. Но он не слишком много знал. Он не мог мне точно сказать, как делаются дети, хо-тя точно знал, что мужчина должен лежать на женщине и втыкать свою штуку в нее, что я и видела. Откуда выхо-дят дети, как они появляются и почему мать всегда долж-на болеть в этих радостных случаях - он всего этого не мог объяснить.
     Однако он рассказал мне все, что знал. Он объяснил мне, что эта штука между ногами у мужчины называется х..., а у женщины - п...; что наш слуга делал с Анти, на-зывается е..., говорят также трахать, и когда мужчина го-тов и спускает, это значит, что он кончил. Мастурбация у мальчиков называется также онанизмом, но он не думает, что девочки употребляют это слово.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также: