 |
| |
| | Он стал намыливать ее и себя гладить нежную кожу грубыми но скользким от мыла руками. Несколько раз руками помыл хорошо промежность, а Юлька дразня его расставляла широко ножки давая пальчикам свободно проникать в разрез. Он хотел ее уже там, но по времени должен прийти в час ночи старший смены а потом всю ночь она его. В дверь позвонили и Димыч быстро оделся и схватив вещи Юльки закрыл ее в жаркой больерной. Дежурный сидел минут двадцать травил анекдоты и смеялся. Димыч не слушал его в бойлерной сидела голая Юлька которую он сильно хотел. Закрывая на засов дверь он быстро поднялся на верх и вскочив в комнату закрыл дверь на палку. Юлька сидела на старом диване накрыв себя простыней, в бойлерной стояла жара и Димыч налил в стакан водки. Юлька подставила второй. | | |
| |
|
| |
| | Парень встал и подошел к ней сзади, несмело раздвинул руками ее ягодицы и направил головку члена ей в анус и начал медленно толкать его. Нехотя головка члена стала проникать в попу женщины, которая встретила это стонами. Взявшись за талию обеими руками, Макс начал потихоньку двигать тазом, все глубже проникая в ее зад. Вскоре он уже вгонял на всю длину свой член в ее упругую попку. Такого кайфа он не испытывал еще, поэтому наслаждался ее попкой по максимуму пока не кончил. Мария почувствовала как Макс кончает ей в попу и упала на локти от напряжения. Вскоре его член вывалился из ее зада, и Макс откинулся на кровать, а Мария пошла в душ. Немного погодя она пришла и уселась рядом с Максом. | | |
| |
|
| |
| | Наевшись ягоды, было предложено сыграть в дурака и собираться домой. Проиграл я (мне в тот день невезло просто катастрофа) , и поэтому они решили напоследок меня привязать к колышкам, которые они нашли и вбили в землю (распяв как на кресте) кроме того, засранцы завязали мне глаза моей же футболкой, и оставили меня так наверное часа на 3, мне так показалось. Отвязаться не было ни какой возможности. Мне это время показались вечностью, так как на этом месте купались не только мы, но частенько были и другие компании, и девчонки приходили загорать. А так же частенько ходили люди на садовые участки. Но, наверное, я родился в рубашке, т. к. за все время я только слышал голоса, где-то далеко. | | |
| |
|
| |
| | Машка бережно вылизала весь хуй и стала сначала целовать головку, потом её облизывать, потом залупа оказалась между её красивых губок и стала пробиваться в тугое горлышко. В общем, не знаю, какой кайф получала сама Машка, потому что через минуту я её откровенно ебал в горло, а она давилась моим хуем и была, кажется, готова блевануть. Наконец я кончил ей, наверное, прямо в желудок, а когда она, наконец сглотнула, я вытащил свою опавшую палку из Машкиной рожицы, сначала (уже без сопротивления) засосал её в отъёбанные губки, а потом отъебал её рукой в пизду. Она была такая мокрая, что, наверное под нами уже скопилась лужа. К чести благородных гусар замечу, что в течении ночи, когда вся компания уже нажралась в усрачку, я выебал Машку уже благородно - в ванной, раком, сначала в пизду, а потом в очко. А Машка молодец - она за своим вторым до сих пор замужем (как, впрочем, и я за своей) . | | |
| |
|
Рассказ №21213 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Воскресенье, 08/10/2023
Прочитано раз: 25152 (за неделю: 86)
Рейтинг: 55% (за неделю: 0%)
Цитата: ""Рот открыл, кому сказала!" прикрикнула Елисеева. "А то так выдеру, мать родная не узнает!" Васильев обре-чённо открыл рот. Елисеева быстро сунула в него кляп, и завязала ремешки на за-тылке наказуемого. После этого она заняла прежнюю позицию, и принялась пороть Васильева с утроенной силой. Лишившись возможности диалога, Елисеева время от времени выговаривала Васильеву что-то поучительно-наставительное, не останавли-вая при этом града ударов, обрушившегося на задницу последнего. Боль стала невы-носимой, и Васильев дёргался в своих путах и страшно ревел сквозь кляп. Лицо его сделалось красным, по мокрым щекам текли слёзы, глаза при каждом ударе широко раскрывались...."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Наконец, порка была закончена. Елисеева измочалила о задницу Васильева пять хо-роших, крепких прутьев, останки которых валялись вокруг станка. Она тяжело ды-шала, ноздри её раздувались, как у скаковой лошади. Всё произошедшее её очень возбудило, и если бы она могла, она бы задрала сейчас юбку, и прижала бы красную, мокрую от слёз морду Васильева к своему лону, заставив того довести до конца языком то, что он начал своей задницей. Ну: Ничего: У неё в столе лежала пара надёжных приборов для завершения этой работы:
Елисеева обошла Васильева кругом. Он выл и трясся, несмотря на путы, ноги его обмякли, зад представлял собой жалкое зрелище, весь покрытый пересекающимися багровыми рубцами, на перекрестье которых кожа лопнула, открыв кровоточащие раны. Тоненькие струйки крови медленно текли по ногам Васильева, он чувствовал их, и это чувство приводило его в исступление и отчаяние - так выдрать за каких-то двадцать три минуты!
Елисеева вынула изо рта Васильева кляп, Васильев шумно задышал свободным те-перь ртом. Осмотрев его тело ещё раз, Елисеева надела хирургические перчатки, вы-нула из шкафчика вату, спирт, и начала обрабатывать открытые раны на заду несчастного. Боль от спирта, попавшего на поражённую кожу, была сильнее боли от розог, и Васильев завопил так мощно и сильно, что Елисеева поневоле зажала уши. "Васильев! Опять кляп захотел!" прикрикнула она не него, и Васильев заткнулся. Закончив обтирать спиртом его зад, Елисеева заклеила пластырем оставленные роз-гой раны, после чего отвязала Васильева, и помогла ему встать.
Вдруг, неожиданно для неё, Васильев пал перед ней на колени, и начал целовать её ноги, туфли, колени, бёдра. "Ээээййй!!!" вскрикнула Елисеева, хватая Васильева за волосы, но тот, обхватив её за колени, нырнул головой под её юбку, и впился губами в её горячее, сырое, терпкое лоно, не прикрытое тканью.
Произошло то, чего Елисеева так желала, но: Елисеева испугалась этого импуль-сивного порыва несчастного Васильева. Она как могла пыталась оттолкнуть его от себя, но тот крепко держал её ноги, не пуская, продолжая лобзать её плоть. Елисеева была уже не в силах и не в настроении сопротивляться, она прижала голову Василье-ва к себе плотнее, "Давай, даваааай... Работааааййй" , проговорила она, но упраши-вать Васильева не было необходимости - работал он в данном случае, в отличие от своих прямых служебных обязанностей, не за страх, а за совесть, так, что вскоре на Елисееву накатила тяжёлая волна оргазма, накрыла её, смяла её, потом вторая, и сра-зу третья. Елисеева затрепетала, теперь уже голова Васильева нужна была ей для удержания равновесия: Через некоторое время она отстранила от себя Васильева, поцеловала его в мокрую щёчку, и сказала ласково: "Ну что, дурашка? Иди, одевай-ся! И больше не опаздывай, а то скажут, что я тут плохо тебя воспитываю!" С этими словами она больно отодрала Васильева за уши.
Васильев, пьяный от эндорфина, от тёрпкого запаха женской плоти, от отпустившей его, наконец, жуткой боли, встал на непослушных ногах, прошёл в первую комнату, и начал медленно одеваться. Задница саднила, но общее ощущение какой-то эйфории не отпускало его, и Васильев, натягивая на израненный зад трусы и брюки, сладко ёжился от пронизывавшей его тело боли. Одевшись, он подошёл к умывальнику, вымыл лицо, тщательно его вытер. Елисеева же тем временем сделала на его талоне отметку о произведённом наказании. "В слудующий раз постарайтесь не опазды-вать!" произнесла она официальным тоном. "А то за рецидив у нас наказание стро-же!" Васильев кивнул, взял талон, и вышел. Елисеева нажала на кнопку, и на табло над её дверью красная надпись "Не входить! Идёт операция!" сменилась зелёной: "Свободно!" Сидевший перед дверью молодой человек, застуканный пьяным на ра-боте, поёжился, сжался, потом встал, и нерешительно направился к двери.
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также:»
»
»
»
|
