 |
| |
| | Повисла очередная неловкая пауза. Я поймала себя на мысли, что действительно обдумываю эту мысль. Ну, бред же! Или не бред? Что такого может случиться, что уже не случилось? Хотя меня больше волнует мысль, почему мне любопытно взглянуть на него еще раз, повнимательнее. И не будет ли это наглым? Нечестным? А если снять верх, то будем ли в равных условиях? Он утверждает, что да. Он не против. | | |
| |
|
| |
| | Олежку обожгло, он судорожно забился, завывая в подушку. Следующий удар. Брызнула кровь. Вероника распалялась. Одной рукой она раскладывала по Олежкиной попе жгучие, жалящие удары, а второй всё сильнее и сильнее тёрла у себя между ног, стонала, почти кричала от какой-то безумной, болезненной страсти. Удары становились всё резче и хлёстче, и чем бо́льшие страдания они доставляли Олежке, тем сильнее оргазмировала Вероника. Дай ей волю, она запорола б его хоть насмерть! Но после положенных от неё пятнадцати ударов взялась за плеть Лера, Вероника же, встав позади, наблюдала, непрерывно мастурбируя от одного лишь вида вздувающихся на Олежкиных ягодицах багровых полос, на некоторых их которых иногда проступала кровь. При виде нанесения особо болезненного удара она приседала, кряхтела и даже подвывала. | | |
| |
|
| |
| | Когда я на мгновение перевел взгляд на Димкину мать, она скрестила руки, взявшись за нижний край майки и начала снимать ее. "Ни хуй себе!" , прошептал я. Антон с Егором, услышав меня, оглянулись и увидели, как мать друга стаскивает через голову майку и бросает ее на лавку, оставаясь в розовом бикини-топике. Надо сказать, что это не был на самый открытый купальник в мире, да и титьки у Ирины Юрьевны были небольшие. Но было удивительно возбуждающе смотреть на мать, сидящую в бикини на бейсбольном матче своего сына. | | |
| |
|
| |
| | -Саш, сейчас успокойся, не паникуй и не падай в обморок. Я случайно почитала вчера твою почту и не поверила, что ты этим занимаешься. Это твоя мама! Я сейчас зайду в твою комнату и мы с тобой спокойно обо всём поговорим. | | |
| |
|
Рассказ №22141
|
