 |
| |
| | Нежность... Ей всегда было интересно, бывает ли порог у нежности...
| | |
| |
|
| |
| | Бля, он все же не удержался, меня чуть не отбросило на зад. Рот молниеносно наполняется спермой, медленно ворочаю языком в густой сперме, а он уже поливает мое лицо и грудь. Я выталкиваю это молоко языком и оно медленно тягуче крупными каплями падает мне на чулки. Я снова заглатываю хуй и высасываю его, не пущу. Руки бешено теребят клитор. Я кончаю и издаю крик на весь парк, не выпуская хуй, это даже не крик, это мычание самки. Все он сободен. Снова неловкая пауза он стоит передо мной с гладким мокрым хуем, я по прежнему на коленях в сперме, листьях мокрая и счастливая. Он смотрит на меня и не убирает хуй, почему? Я тебя согрею - говорит он. ЧТО? Стой, нет, тьфу, блядь - теплая соленая струя бьет мне в лицо, скользит по волосам и проходит по груди, животу, ногам, спине. Он мочится на меня. Да как он..Но мне тепло, и сейчас упаду в обморок, это не со мной, я не ходила в парк, я сижу дома. Теплая струя прошла по губам, возвращая меня к жизни, нет это не сон, и я не сдерживаюсь и плачу, а может и нет, нет это не слезы это же он:.Наконец я поднимаюсь, грязная и мокрая. Он снимает мой платок с шеи и вытирает им хуй, а потом прячет вместе с членом в трусы. Подходит целует меня и не оглядываясь уходит. | | |
| |
|
| |
| | слу-у-шай, а давай приколемся - давай прикинемся, что мы голубые, и - стоя в ожидании автобуса - в предвкушении повторения вчерашнего дня, я буду нежно смотреть на тебя влюблёнными глазами, и ладонь моя как бы непроизвольно и оттого неопровержимо естественно будет скользить сверху вниз по твоей упругой, обтянутой джинсами попке, а ты, приблизив своё лицо к моему, вжимаясь горячей твердостью паха в моё бедро, будешь что-то тихо шептать мне в ответ на мои молчаливые прикосновения, вплетая жаркое своё дыхание в тёплый ветер апрельского вечера, и - упоенные нашей любовью, никого не замечая вокруг, мы будем стоять на фоне пламенеющего заката под одиноко торчащим козырьком продуваемой всеми ветрами автобусной остановки, и стоящие рядом с нами в ожидании автобуса люди будут коситься на нас, словно мы с тобой - сказочные, им неведомые инопланетяне, невесть как занесенные из другой Галактики на эту пыльную городскую окраину, - они будут пялить на нас, прижимающихся друг к другу, глаза, а нам не будет до них никакого дела... - юные и счастливый, мы будем неотрывно смотреть друг на друга, упиваясь весной и любовью, и, когда подойдёт автобус, мы запрыгнем в его урчащее чрево и, по-прежнему никого не замечая вокруг, уедем куда-нибудь, на квартиру или на дачу - туда, где на тысячи световых лет никого не будет вокруг, и там, за пределами скучного "здравого смысла", мы будем всю ночь вдохновенно любить друг друга, с юной неутомимостью снова и снова поочередно подставляя один другому свои молодые ненасытимые попки, и лишь когда за окном забрезжит рассвет, опустошенные и счастливые, с опухшими членами и полуоткрытыми норками, прижимаясь друг к другу, мы уснем под одним одеялом, на двоих разделив одну подушку, - слушай, давай приколемся, что мы голубые! . . | | |
| |
|
| |
| | Когда Анна Ивановна стала вытираться, я невольно залюбовался её фигурой, просто превосходно сохранившейся для таких лет. И кто бы мог подумать, что подобное тело может скрываться под бесформенными платьями и костюмами, в которые она обычно одевалась?! | | |
| |
|
Рассказ №24423
|
