 |
| |
| | А начал водить носом по моим маленьким атласным трусикам. Я начала смущаться когда сообразила, что он нюхает мои трусики (ну и киску конечно). Мне кажется ему это нравится. Только не пойму, что больше - мой запах от мокрых от смазки секретом трусиков, или от того, как я смущаюсь в ответ на его действия. Одной рукой, отодвинув мои трусики, он коснулся языком моего возбужденного клитора. У меня по телу пробежала дрожь, я откинула голову назад и издала легкий тихий стон... Вторую руку он запустил мне между ногами в сторону попы. Указательный пальчик начал давить мне на анальную дурочку, а остальными пальцами, он пытался пошире раздвинуть ягодицы, чтобы анальчик раскрылся побольше. Его язык буквально "имел" мой клитор. Он то касался его, то надавливал, то начинал лизать плоть вокруг клитора, а потом обхватывал его губами и слегка посасывал. Иногда я ощущала легкую боль, наверное Олег в это время покусывал клитор, но мне было так приятно, что я начинала терять грань между реальностью и чем то неземным. | | |
| |
|
| |
| | Она дрожала. При свете молний я хорошо разглядел, что она была в тоненькой ситцевой пижамке. Я прибежал в трусах. Света неимоверно сильно прижалась ко мне голыми грудками, пижамная блузочка была расстегнута. Я сразу понял, что это было от испуга, она просто не успела ее застегнуть до удара молнии. Гроза была долгая, то уходила, то возвращалась. Света прижималась ко мне. Когда молнии удалились, я уже пытался ее ласкать, Света меня оттолкнула: | | |
| |
|
| |
| | Миленхирим посмотрел в ее дергающееся лицо. Перекошенное болью и смертью Изигири. В ее открытые, широко в мольбе о пощаде, под скосом черных бровей, черные еще живые, смотрящие на него глаза, и бросил ее голову к ногам умирающего своего брата Элоима. И та, покатившись, размахивая длинными черными волосами во все стороны, и разбрызгивая свою летящую с обрубка шеи черную демоническую кровь как раз остановилась в его ногах смотря на, некогда, до беспамятства любимого ею Ангела Элоима. Теперь уже остекленелым взглядом звериных черных как уголь закаченных под верхние веки мертвых молящих о пощаде глаз, оскалившись в последнем укусе острыми как иглы зубами. Голова некогда любимой им до беспамятства демоницы любви Изигири. Голова его злобной им теперь презираемой любовницы и матери, сгинувших в белом тумане его демонических детей. | | |
| |
|
| |
| | Она что заигрывает со мной? Думал я во все глаза рассматривая синию жилку на ляжке у матери а рядом на белой коже, под коленном у мамы виднелись едва заметные тёмные точки, похожие на отпечаток руки. Пиздец да это Петрович оставил у неё на ляжке след когда ебал мою мать у себя на тахте, запрокинув ноги Вали на плечи и руками сжимал её белые нежные ляжки. Точно он, но видно давно так следы были уже едва видны. И эта сука Валя не побоялась с такими метками на ляжках придти домой. Хотя отец её не ебал и вряд ли видел свою жену голой. А так бы конечно поинтересовался откуда у неё отпечатки грубых мужских пальцев на ляжках? | | |
| |
|
Рассказ №24668
|
