 |
| |
| | Я просто в офигении, этот мужик одними поглаживаниями, даже не прикасаясь ни к ее груди, ни к киске довел ее до оргазма, да ещё такого сильного. Он даже не раздевал ее. | | |
| |
|
| |
| | Мне мяли груди, ягодицы, гладили волосики на лобке. Я снова закрыла глаза от наслаждения. Мальчишки были не опытны в ласках и мне пришлось взять инициативу в свои руки. Я попросила не только мять мои груди, но и провести язычком по соскам. Ко мне прислушались и соски не заставили себя долго ждать, они напряглись и новая волна наслаждения накатила с новой силой. Я аж застонала от наслаждения. Когда я в очередной раз открыла глаза, на мальчиках уже не было моей одежды, она валялась здесь же на земле. Они были совершенно голыми как и я. Моё тело их возбуждало. У всех письки стояли как оловянные солдатики. Мне захотелось дотронуться до их членов. | | |
| |
|
| |
| | Тело у Алекса было именно такое, как можно было ожидать. Тело худого восемнадцатилетнего пацана. Все кости торчат. Между ребрами можно лыжню прокладывать. Тощий зад с маленькими вытянутыми ягодицами. Я, правда, помнил их упругость. Обычного вида член на обычного вида мошонке. Кустик курчавых волос над пенисом. Впалый живот. Армия все-таки сказалась, и на животе проступало два неуверенных тяжа мышц. Точки розовых сосков. Ноги-руки тонкие, как палки. Ровные, правда. Наверное, это называется стройные. Ноги длинные. Девушки бы обзавидовались. Кожа, посеревшая от холода, вся в пупырышках. Кое-где видны синяки и ссадины - мы недавно преодолевали полосу препятствий. Реденькие волоски на голенях и предплечьях: | | |
| |
|
| |
| | Я проснулся. Писька была напряжена, а трусы совсем мокрые. Я что, описался? Но мочой не пахло, пахло чем-то другим. Я сунул руку в трусы, там было мокро и скользко. Я пошел в ванную, вымыл писю и поменял трусы, а мокрые бросил в корзину с бельем. Когда я на следующий день пришел из школы, мама как-то странно смотрела на меня. В ванной у нее шла большая стирка. Вечером они о чем-то долго шептались с папой, потом отец пришел ко мне на серьезный мужской разговор. Он сказал, что у мальчиков бывает такое, когда по ночам течет из писи. Это естественно, и бояться не надо. Но самому раздражать писю и делать твк, чтобы из нее текло, нельзя. Это называется страшным словом "онанизм" , к этому можно привыкнуть и не отвыкнуть, а это очень вредно. Я обещал, что онанизмом заниматься не буду, и разговор был окончен. | | |
| |
|
Рассказ №2946 (страница 3)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Вторник, 20/08/2002
Прочитано раз: 57585 (за неделю: 29)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он был неопытен и тороплив, но я поняла это уже после. А тогда все, что он делал, было мне по душе, я думала только о том, как хорошо мне в объятиях этого хрупкого мальчика, и, отдавшись ему, почувствовала легкую радость......"
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ]
- Ну только ты приходи...
Оказавшись на свободе, я честно пошла в туалет и вероломно просидела там до тех пор, пока из комнаты Сэг не начало доноситься тихое похрапывание...
Алеша лежал, задумчиво глядя в потолок. Я быстро стянула джинсы и водолазку и примостилась рядом, уютно положив голову к нему на плечо. Он приподнялся на локте и коснулся пальцем моей щеки:
- Ты знаешь... А я тебя еще там заметил, в пивнухе... Что у тебя здесь вот... такая ямочка...
- Да они у меня на обеих...
- Но заметил-то я эту.
Он ласково поцеловал меня в губы.
- Какая ты... хорошая.
Мы долго лежали и разговаривали обо всем подряд - о жизни в общагах, об Алешином музучилище, о его завтрашнем экзамене, о коралловых четках, которые надела ему на шею мама перед отъездом в город.... Время от времени мы тихонько целовались и улыбались потом друг другу. Заснули мы на рассвете. У меня в голове так и звенела строчка из Алешиной песни, которую он шепотом спел мне перед тем: "А утро было бы прекрасней, проведи мы ночь наедине..."
Утром Сэг и я в последний раз поехали вместе в редакцию. По дороге мне пришлось зайти в аптеку и купить ей постинор, потому что самой Сэг сделать это было стыдно, а потом еще и объяснить, как его пить, потому что Сэг в свои 35 отчего-то этого не знала. Кроме того, я поклялась всеми святыми, что она не обижала Аню и не приставала к ней, и выслушала исключительно увлекательный рассказ о том, каким потрясающе красивым мужчиной оказался Валера, и какая я дура, что отказала ему. К вечеру мысль о том, что мне предстоит терпеть общество Сэг до самого поезда, то есть еще почти до полуночи, вызывала у меня желание тихо заскулить. Но бог, видимо, все-таки есть: за пять минут до конца работы Сэг позвонила Галина Леонидовна, которую Сэг тихо обожала и с которой не на жизнь, а на смерть поссорилась третьего дня. На мое счастье, именно сегодня Галина Леонидовна вдруг поняла собственную неправоту и прониклась осознанием Сэгиной невиновности, так что та, искренне пожелав мне счастливого пути и повелев по телефону Алеше проводить меня на вокзал, упорхнула к подруге, аки счастливая бегемотообразная бабочка.
Алеша ждал меня с готовым ужином. Экзамен он, конечно, добросовестно завалил, что было, впрочем, неудивительно после минувшей ночи, но лицо его светилось тихой радостью. Мы поели и напились чаю, а потом долго сидели рядышком и он пел мне свои песни, и мы опять разговаривали обо всем на свете. В какой-то момент мне показалось, что он вовсе не Сэгин, а мой собственный братишка, к тому, же, как выяснилось, она ему на самом деле и не сестра, а так, седьмая вода на киселе. Этот худенький деревенский мальчик был первым встреченным мною здесь умным человеком, первым, к кому я почувствовала искреннюю симпатию... Больше между нами ничего не было - каким-то это казалось неуместным при той степени душевной близости, почти родства, которая вдруг появилась между нами. В одиннадцать часов он проводил меня на вокзал, невесомо прикоснулся губами к щеке и в последний раз улыбнулся, показав такую родную для меня смешную щербинку. Поезд тронулся. "До свидания, Чита-маята..." - подумала я с тихой грустью.
Алешу я не увидела больше никогда.
* * *
До свидания, Чита-маята,
Разглядевшая меня не во мне.
То ли обе мы с тобой без креста,
То ли раньше надо было умнеть.
Я любила - уж другим не чета:
Так, что в пору хоть святых за порог.
Ну а то, что не сбылось ни черта -
Так ведь я же, извини, не пророк.
Нарожала б с полдесятка детей,
Вечерами - домино и кино.
Очень мило и совсем без затей,
Но тогда ж и без побед заодно?
И невольно я, Чита-нищета,
Чет ли, не чет, соскользну в бытие...
Но запомнится твоя немота,
А тебе - долготерпенье мое.
Автор стихотворения Екатерина Смолева
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ]
Читать также:»
»
»
»
|
