 |
| |
| | В небольшом городке Герцинг личный представитель Геббельса напутствует и вдохновляет личный состав женского батальона СС "Нимфа".Раненый на восточном фронте штурмфюрер Минк уже ничего не боялся: ни бога , ни черта - ни баб, ни врага. Его яйца с частью кишек смешались с курским черноземом; жена носила в себе патриотический фрагмент неизвестного, но доблестного происхождения, а дочка Эльза стояла перед ним в шеренге таких же наэлектризованных баб, призванных переломить ход войны. Вдохновенно пр | | |
| |
|
| |
| | Помедлив, я покорно направилась в чулан сама. Совсем не такой представляла я встречу с моим парнем. Сейчас он увидит меня и сразу же узнает, что я бью посуду взаправду, а не для выяснения отношений. Станет ли Оля меня наказывать в его присутствии, размышляла я. В чулане никого не было. Мне стало очень больно, причём я вдруг осознала, что эту боль я ощущаю уже некоторое время. Саша! Где он? Я выскочила в коридор; мои мысли путались, я не могла составить себе никакого плана действий.
Девочка пробегала с подносом, я на автопилоте спросила её:
- Где Саша?
Возвращаясь ныне к этому вопросу, я удивляюсь: ну откуда бы девочке знать, что за Саша, и кто я такая, и где он может быть.
- Сашу дядя Джон увёл в спортзал.
У меня реально болело сердце, я не могла тогда даже внятно сформулировать себе, что это я "беспокоюсь о Саше". Мне хотелось оказаться с ним рядом, вот что! Всё остальное не имело никакого значения.
Я вышла через запасной выход, около кухни, в сад. Он ослепил меня своей красотой и ароматом, но это было несущественно; мне требовались красота и аромат моего парня.
Я пробралась узкой аллеей, отводя от лица тисовые ветки, к бассейну и свернула к гардеробу, за которым, как я предполагала, размещался спортзал.
Так и есть: пройдя мимо шкафов раздевалки, я вступила в пустой спортивный зал с раскрашенным деревянным полом. В углу была дверь, как я понимаю, нечто вроде тренерской. Я обошла стопку матов и рванула дверь на себя.
Саша был привязан скакалками к чёрному кожаному коню, а дядя Джон был без трусов. Он смазывал свою маленькую письку прозрачным гелем из флакона, который он встряхивал и рассматривал на свет.
Уважаемая Мария Валентиновна! Отдаю себе отчёт, что надоела Вам уже со своими цитатами из речей мальчиков. Всё-таки позвольте мне в завершающей части сочинения привести ещё одну, Сашину:
"Женька, ты такая вбежала в тренерскую и с порога ударила по мячу; забила Джону гол. Отбила педерасту хуй."
Неужели события развернулись столь стремительно? Мне казалось, что я вначале осмотрелась в помещении, затем, поразмыслив немного, составила план действий.
Дело в том, что я ненавижу баскетбол; вздорное изобретение люмпенов; к тому же у меня все пальцы выбиты этим жёстким глупым мячом, которым нас заставляет играть на физкультуре наш физрук Роман Борисович.
Поэтому оранжево-целлюлитный мяч у входа в тренерскую как нельзя лучше подходил для выплёскивания моих эмоций: дядя Джон собирался сделать с Сашей то, что Саша сделал со мной!
Я была поражена. Как можно сравнивать Джона и Сашу! Саша - мой любимый, а Джон? Как он посмел сравниться с Сашей? С чего он взял, что Саше нужно то же, что и мне?
Я пнула мяч что есть силы. Хотела ногой по полу топнуть, но ударила по мячу.
Мяч почему-то полетел дяде Джону в пах, гулко и противно зазвенел, как он обычно это делает, отбивая мне суставы на пальцах, и почему-то стремительно отскочил в мою сторону.
Я едва успела присесть, как мяч пронёсся надо мной, через открытую дверь, и - по утверждениям Саши - попал прямёхонько в корзину. Стук-стук-стук.
Вообще я особенно никогда не блистала у Романа Борисовича, так что это для меня, можно сказать, достижение. От значка ГТО к олимпийской медали.
Дядя Джон уже сидел на корточках, округлив глаза, часто дыша. Его очки на носу были неуместны.
Я стала отвязывать Сашу. Это были прямо какие-то морские узлы.
В это время в тренерскую вбежала Оля и залепила мне долгожданную пощёчину. Вот уж Оля-то точно мгновенно сориентировалась в ситуации.
Одним глазом я начала рассматривать искры, потекли слёзы, я закрыла его ладонью, а вторым глазом я следила за схваткой Оли и Саши.
Спешившись, Саша совершенно хладнокровно, как мне показалось, наносил Оле удары кулаками. Несмотря на то, что он был младше и ниже ростом, он загнал её в угол и последним ударом в лицо заставил сесть подле завывавшего Джона.
Я уже не успевала следить за своими чувствами: кого мне более жаль, а кого менее.
Саша о чём-то негромко беседовал с обоими.
- Вам что же, ничего не сказали? - доносилось до меня из угла. - Вас не приглашали на ночной совет дружины заднефланговых?
"Не приглашали" , подумала я, "да я бы ещё и не пошла; дура я, что ли; ночью спать надо, а не шляться по советам."
Мне вдруг захотелось спать, я начала зевать. Возможно, по этой причине дальнейшие события я помню, как во сне.
Дядя Джон, вновь прилично одетый и осмотрительно-вежливый, вновь сопроводил нас, широко расставляя ноги при ходьбе, до гардероба, где в шкафчиках висела наша одежда, с которой начались наши сказочные приключения.
Для меня-то уж точно сказочные.
Я с сожалением переоделась, Саша с деланным равнодушием.
Обедали мы уже в лагере, Саша в столовой степенно рассказывал своим друзьям о кроликах и о том, как фазан клюнул меня в глаз. Я дождалась-таки его ищущего взгляда и небрежно передала ему хлеб. Он сдержанно поблагодарил и продолжил свою речь; но я заметила, что он был рад; он улыбнулся! Он сохранил тайну.
Я планировала послесловие к моему рассказу, перебирая черновики, наброски и дневники на своём столе, но звонкая капель за окном вмешалась в мои планы, позвала на улицу.
Я понимаю всецело, Мария Валентиновна, что звонок для учителя, но разрешите мне всё же дописать до точки и поскорее сбежать на перемену; перемену мыслей и поступков, составов и мозгов, и сердечных помышлений и намерений, а также всяческих оценок. | | |
| |
|
| |
| | Когда мы вернулись нас никто не встретил. Мы разделись и зашли в спальню. К моему удивлению на кровати в "69-й" позиции лежали Лена и Таня и, совершенно не замечая нас, лизали друг другу. Я понял, что зря понадеялся на Таню: Мы обняли своих жен и начали их ласкать. Однако Лена повернулась ко мне и громко спросила: | | |
| |
|
| |
| | Это вызывает дополнительные стоны у партнерши. Пизда уже выделила столько смазки, что при каждом движении раздается хлюпание. Я останаливаюсь, переворачиваю девушку на живот, и ставлю раком. Так член немного плотнее сидит в ее влагалище, двигаясь в нем как поршень. Я засаживаю его до конца и энергично стимулирую ее эрогенные зоны. Все это дает свои плоды - Нана начинает стонать все громче, и двигает тазом навстречу, пытаясь насадиться еще глубже. | | |
| |
|
Рассказ №418 (страница 4)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Среда, 17/04/2002
Прочитано раз: 320123 (за неделю: 149)
Рейтинг: 83% (за неделю: 0%)
Цитата: "С этого дня Леночка тренировала свой нарастающий в мощи писюн по три раза в день на стонавшей Мариночке. До занятий по утрам, после занятий и перед сном вечером девочки просто не могли ничего поделать с собой и стали относиться уже порой к процессу, как к неотвратимой, но сладкой привычке. Делать это в темноте уже попросту не получалось, потому что темнота была только по вечерам, а днём и утром плотно занавешенные шторы давали лишь слабую тень и Леночка часто с наслаждением и откровенным бесстыдством наблюдала за сладкими муками Марины во время полового сношения. Марина теряла контроль над собой гораздо быстрее Леночки несмотря на свой всегда твёрдый характер и всегда тихая и скромная Леночка в такие мгновения могла с удовольствием смотреть на изгибающееся стонущее в её руках тело Марины, на высоко вздымающуюся набухающими сосками грудь, а в самые отчаянные моменты Леночкиного бесстыдства на разверстые лепестки Мариночкиного влагалища...."
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Два последних года учёбы пролетели как во сне и ценой неимоверных усилий они распределились обе в одну школу. Подобные двойные места уже были все распределены между замужними и предзамужними парами. Ни Леночка, ни Марина замужем не были, скорее обе они были за женой, но пояснять столь сложную ситуацию могло прийти в голову только душевнобольному. Выручило то, что остававшиеся места были в уж чересчур провинциальном городке, смахивавшем больше на вышедшую за рамки приличия деревню. И, пока решался вопрос о насильственном распределении в глухомань кого-нибудь из женящихся, подвернулись активные добровольцы, у одного, точней у одной, из которых в городке жили чуть ли не все три поколения родственников, а у другой оказалось трудноопределимое, но очень пылкое с детства стремление попасть именно в этот район российской глубинки, дабы поднять её до масштаба сравнимого лишь наверное с Нью-Васюками незабвенного Остапа. В результате сверхактивные добровольцы перевесили сверхпассивных очередников и установленный порядок распределения был нарушен в их пользу. Так Леночка и Марина стали молодыми учительницами одна истории, другая биологии и ботаники в одной и той же школе.
Проблема пришла через год. Уже три года Марина и Леночка жили вместе, как муж и жена, хотя скорее всё-таки, как жена и жена. В городке они получили по комнатке в двухкомнатной малосемейке и никто и представить не мог, что у девочек получилась не вечно спорноразделяемая крохотная жилплощадь, а нормальная квартира средних размеров. Соседи у них были очень мирные и хоть чрезмерно догадливые, как и полагается быть всем соседям, но до масштабов реального состояния дела не могла в те времена подняться самая изощрённая фантазия закалённая в сфере классовых боёв и производственно-коммунальных несуразиц. Девочки улыбались улыбавшимся им по утрам старушкам на лавочке и непременно обещали тушить свет. А то что парней у них не водилось относилось почему-то на строгость их воспитания в детстве и на пример образцового поведения. Всё было мило и спокойно, но судьба не закончила ещё свои изуверские эксперименты над Леночкиным телом и над нежной верхней губкой Леночки стали пробиваться пока ещё не менее нежные чёрные усики. Леночка чуть не поседела от горя. Она плакала целыми днями и вдобавок вспомнила ещё несколько признаков огрубления своих манер и привычек в общении с Мариной.
- Леночка, не плачь! - утешала как могла сама расстраивавшаяся не меньше Леночкиному горю Марина. - Ты же не маленькая уже! И теперь с тобой я. Вместе мы придумаем что-нибудь!
- Мариночка, я не хочу превращаться опять! - Леночка металась в слезах по постели. - У меня просто не хватит больше сил!
- Леночка, может надо пойти к доктору какому-нибудь? Точно! Медицина сейчас преодолевает чуму и учиться преодолевать рак. Неужели нет ничего, что помогло бы тебе! Леночка мы завтра же пойдём с тобой к доктору!
- А к какому? - вытерла ладошкой слёзы Леночка.
Это был конечно вопрос. Ясно было одно - не к терапевту. Поэтому завтра же не получилось. А пришлось осторожно и тщательно наводить справки о специальностях примерно подходящих врачей и о наличии таковых в маленьком городке. Самым близким по оценке со стороны Марины и Леночки оказался врач по женским гормональным заболеваниям практиковавший в местной городской поликлинике.
Доктор оказался мужчиной лет сорока - сорока пяти довольно добродушного вида и с маленьким животиком под белым халатом.
- Ну, что беспокоит девочки? - спросил он и спохватился... - Подождите, почему вдвоём? Давайте по очереди.
- Доктор, так надо! Обязательно! - умоляюще посмотрела на него Марина, потому что Леночка сидела приотвернувшись пунцовая от стыда и говорить бы не согласилась ни за что на свете, ни то что одна, а и даже вдвоём.
- Ну надо, так надо, - согласился доктор, не совсем правда понимая в чём дело. - Так что же у вас такое стряслось?
Это был третий человек в Леночкиной жизни, который узнал её тайну... Марина очень долго, поминутно сбиваясь и путаясь, объясняла доктору краткое содержание Леночкиной и её с Леночкой жизни.
- ...А теперь у Леночки растут усики... и мы не знаем... она не сможет стать мужчиной уже... доктор, нам и так было хорошо! - пылко вырвалось в конце у Марины и она замолчала.
- Хм! Хорошо? - переспросил доктор, потирая подбородок в задумчивости. - Случай действительно видимо сложный и скорей всего порядком подзапутанный вашими собственными страхами. Ну ничего, попробуем разобраться. Для начала, девочки, мне необходимо тщательно вас обоих осмотреть. Пройдите, пожалуйста за ширму, там вы сможете раздеться. У меня за вами три талончика ещё, два позвонили уже и попросили снять их с сегодняшней очереди, а одну женщину я прииму довольно быстро, у неё только оформление рецептуры и тогда уже вплотную займусь вами. Подождите за ширмой минутку.
Пока доктор принимал женщину, у Леночки зуб на зуб не попадал от истрепанных нервов, и Марина только успокаивала её, легонько поглаживая по горячим рукам.
- Екатерина Андреевна! - выглянул доктор в коридор напоследок. - Зиночка вернётся с препаратами - пусть оставит на вахте. Отпустите её, а меня пусть не тревожит, у меня сложный случай.
- Я отпустил медсестру, - сказал доктор закрывая дверь на замок. - Теперь вы в полной безопасности и конфиденциальности. Можете раздеваться, девочки!
- Спасибо..., - сказала Марина за двоих, благодарная доктору за глубокое понимание щекотливости вопроса. Леночка говорить не могла...
Девочки обе разделись за ширмой и, явно смущаясь, вышли к доктору.
- Так! - доктор вышел из-за стола и присел на корточки перед девочками, с интересом рассматривая их половые органы. - Видимо гермафродитизм с довольно сложным сочетанием первичных и вторичных половых признаков.
Он взял Леночку за трепетный хоботок и слегка сжал его в ладони. Хоботок откликнулся на привычный тип ласки и легко вздрогнул в руке у доктора. Леночка вздрогнула вместе с ним.
- Эрекция, по-видимому, вполне нормальная и размеры вполне мужские.
Доктор встал и поднял обе руки Марины. Под мышками Марины вилась густая чёрная поросль немного жёстких волос. Доктор отпустил одну руку Марины и поднял руку Леночке. У Леночки под мышкой русые волосики кудрявились почти незаметным облачком. Леночка переступала босыми ножками по тёплому линолеуму и всё ещё немножко дрожала.
- Странно, но ваш тип оволосения даже больше похож на мужской, чем оволосение Леночки, - сказал доктор, проводя рукой уже по обильно волосатому лобку Марины.
Его рука внезапно нырнула ниже, Марине под пах, и Марина инстинктивно сжала ножки. Доктор немного потрогал нервно дрожавшую мякоть, вынул руку из между ног у Марины и сказал Леночке...
- Леночка, вам надо лечь на кушетку.
Леночка легла на спину на стоявшую рядом кушетку.
- Коленки к груди и немножко в стороны. Так. Немного пошире. Ещё. Вот, хорошо... Руками немножко попку в разные стороны. Пошире! Вот так!
Леночкины органы, покрытые редкими рыжеватыми волосиками, оказались полностью обнажены, так хорошо Леночку ещё не видела даже Марина. Марина подошла чуть ближе и доктор заметив интерес в её глазах улыбнулся и сказал...
- Вот и хорошо. Марина, вы сможете мне помочь? Нужно подержать Леночку за ножки, чтобы таз двигался возможно меньше - мне необходимо исследовать реакцию Иббермана.
Марина с готовностью взяла Леночку за ножки и даже развела их ещё немножко шире, чтоб доктору было удобней. Доктор достал из стеклянного шкафчика пузырёк с мазью, надел белые резиновые перчатки и стал аккуратно втирать небольшие порции мази в обнажённые участки Леночкиного тела. Пальцы доктора проворно смазали яички Леночки и заскользили натягивая кожицу по гладкому стволу. Ствол вытягивался вслед оттягивавшему кулаку и постепенно приобрёл форму которую доводилось видеть только Марине. Марина как завороженная наблюдала за распростёртыми половыми органами подружки и не могла отвести взгляд. Леночка уже не дрожала, под животом растекалось привычное с Мариной тепло и Леночка немного успокоилась. Доктор залупил кожицу на члене и втёр немного мази в зардевшуюся головку, а потом, хорошенько растерев щель между половинками Леночкиного зада, сказал...
- Потерпи, девочка!
И ввёл указательный палец Леночке в попку. Леночка затревожилась бёдрами от непривычной лёгкой боли проникновения в неё.
- Ничего... ничего... сейчас будет немного полегче..., - сказал доктор и взял свободной рукой за вполне оформившийся Леночкин хуй. Он крепко сжал головку в руке и стал массировать член вверх и вниз по стволу замедленными движениями. Тепло разлилось у Леночки в животе, а на члене от головки до самых яичек и дальше к заду Леночка почувствовала лёгкое, но очень ощутимое жжение. Головка словно загорелась и половой член распрямился вовсю. Он до предела отвердел у доктора в руке и Леночка почувствовала острое желание, хотелось чтобы доктор продолжал так массировать долго. Но доктор приостановил руку и тогда Леночка сразу почувствовала очень необычный зуд в попе. Доктор вынул палец из попки, но зуд не прекращался, ощущение было такое, что надо что-то сделать, но что - Леночка решительно не понимала. Через две-три минуты член Леночки окончательно сдулся, уступив все ощущения целиком попе. Марина крепко держала Леночку у бёдёр, но Леночка всё-таки ухитрялась слегка покачивать зажатым тазом и чуть не надрывала попку обеими руками в самой ей непонятном желании то ли показать возможно больше окружающим её естества, то ли вообще вывернуться совсем наизнанку. Доктор молча наблюдал за Леночкиной реакцией.
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Читать также:»
»
»
»
|
