 |
| |
| | Тут, друзья мои, я расплакался по-настоящему! Сейчас мне стыдно за эти слёзы, да и тогда я не знал куда спрятаться. А Кира ладошкой слезы с моего лица утирает, удивленно на меня смотрит. Ну, я ей все и вывалил! Всё! Как мучаюсь без неё, как мечтаю о ней. Как знаю её всю. | | |
| |
|
| |
| | Понятие "гомосексуализм" до сих пор связывается в сознании многих людей с весьма неясными представлениями, большей часть негативно окрашенными: одни считают его болезнью, другие, не менее проницательные и интеллектуально подкованные, дефектом характера или даже морально-физическим извращением; более того, на пыльных городских окраинах традиционно и потому неизменно угрожающе принято считать, что гомосексуализм среди мужчин - явление постыдное и даже преступное, которое трудноискоренимо... ну, и как следствие этой неискоренимости: "смерть!", - о, многие настоящие мужчины и даже всякие прочие мужчинки, независимо от возраста и пола, со всей неопровержимой уверенностью полагают, что единственно правильный, нормальный и потому законный способ регуляции полового влечения - это акт с лицом пола противоположного... На самом деле, как это не печально для всех вышеназванных идейных людей, известных своей неопровержимой святостью, есть... да, есть варианты другие, и не просто другие, а не менее нормальные и даже, может быть, еще более законные... Альфред Кинси, один из крупнейших исследователей нашей безнадзорной сексуальности, так и писал: "С самого начала истории гомосексуализм составлял значительную часть человеческой сексуальности, особенно потому, что он является выражением заложенных в человеке его основных качеств". И ведь действительно, если задуматься да оглядеться... а оглядевшись по сторонам, мы увидим немало любопытного и даже занимательного на нашем бесконечно просвещённом небосклоне. Ну, во-первых... во-первых, явления гомосексуализма известны давно, причем, известны они, эти явления, так давно, что следы их теряются в незапамятной древности: первые упоминания о них, то есть об этих явлениях, мы, мой читатель, находим в папирусах Древнего Египта, согласно которым боги Фет и Горус - кстати говоря, братья - состояли между собой в этих самых, как теперь принято говорить, гомосексуальных отношениях... далее: гомосексуализм встречался у первобытных народов Африки, Азии и Америки... возможно, что он встречался даже у неандертальцев, - утверждают ученые... а почему, собственно, нет? чем, собственно, эти самые неандертальцы были хуже или лучших всех прочих аристократов и самых разных других приверженцев лунного сияния? - ничем: обычные геи-неандертальцы... ну, то есть... то есть: неандертальцы-геи, поскольку среди них, неандертальцев, тоже, я думаю, встреплись всякие... далее, мой читатель! - вертим головой далее: гомосексуальные отношения были весьма и даже весьма распространены в древней Индии, в Вавилоне, в Египте, в Древней Греции, в Древнем Риме и даже... даже - страшно подумать об этом в наш безупречно нравственный век! - открыто поощрялись в так называемых высших классах общества... или, взять, к примеру, Китай: согласно неоспоримым свидетельствам, гомосексуализм в этом самом Китае был широко и плодотворно развит еще во времена великой Ханьской империи, и не просто развит, а там даже существовало пять подвидов этой самой китайской педерастии; называю, чтоб не быть голословным: первый - педерастия приятельская, которая сопровождала китайца всю его жизнь, начиная с самых первых пробуждений полового чувства... далее, в качестве второго подвида мужского гомосексуализма, выделялась подростково-профессиональная педерастия, которая был в Китае своеобразным элитарным и потому дорогим удовольствием... третьим подвидом китайской педерастии была дешевая уличная самопродажа, четвертым - самопродажа актерская: в актерской среде гомосексуализм процветал... и, наконец, пятый подвид, в отличие от предыдущих проявлений китайских гомосексуальных привычек, не был связан с выездной жизнью - это были домашние, но от этого не менее занимательные развлечения со слугами... И вообще, если уж на то пошло! Секст Эмпирик, к примеру, уверяет своих читателей, что подобная любовь, то есть любовь голубая, вменялась персам в обязанность, и вменялась в обязанность каждому... и тогда всеми презираемые и ревнивые женщины, повернувшись задом, предложили мужчинам услуги, сходные с теми, которые могли предоставить мальчики, - кое-кто из мужчин согласился попробовать, но тотчас же вернулся к прежним привычкам, не найдя в себе сил переносить подобный обман! Ах, мой читатель! Как не вспомнить здесь дерзкую персидскую поговорку: "Женщины - для долга, мальчики - для удовольствия"! Конечно, в некотором роде это было мужским эгоизмом и даже, наверное, сексуальным шовинизмом, но... с другой если взять стороны, то коротко и ясно, и даже вполне понятно, что на самом деле было преисполнено для тех самых персидских мужчин подлинной поэзии... Вот какова, мой читатель, была панорама сексуальной жизни в те стародавние времена, если мы, мой читатель, непредвзято и даже пытливо оглянёмся на какое-то мгновение назад. Но я, собственно, не об этом, - я, применительно к нашей истории-сказке, о праотчизне... так вот, о праотчизне: до какого-то времени гомосексуальная любовь и прочая беспечная голубизна существовала в Греции (как, впрочем, и везде) без какого-либо особо сакрального смысла: трахались парни между собой без всякой высокой цели - кому и как вздумается... ну, влюблялись, конечно - не без этого... особо не прятались и не стыдились, но и на всеобщее обозрение чувства свои не выставляли, - словом, всё было, как у нас, у цивилизованных... и вдруг - на тебе: появляются дорийцы! Некие дорийцы - последнее эмигрировавшее в Грецию дикое горное племя - вводят любовь к мальчикам не как банальный трах по принципу "всунул-вынул", а как признанный публично и потому заслуживающий всякого повсеместного уважения народный обычай... да-да, не больше и не меньше: народный обычай! Собственно, с этого и начинается золотая пора античной цивилизации... И если древний Гомер по причине своей близорукости никогда не упоминает о каких бы то ни было педерастических отношениях, то уже прозорливый Солон, афинский законодатель и политик, причисляемый за свой ум к семи древнегреческим мудрецам, описывает педерастию как безобидную радость юности, и потому нет ничего удивительного в том, что в цветущую эпоху Эллады такие отнюдь не последние мужи, как Эсхил и Софокл, Сократ и Платон, были... да, мой читатель, правильно! - все эти вышеназванные достойные мужи были педерастами... да и как было им, и не только им, педерастами не быть, если, по мысли всё того же самого Солона, причисляемого за свой ум к семи древнегреческим мудрецам, и даже, добавим мы, не просто по какой-то там безответственной мысли, а по мысли, с лихвой воплощенной в жизни свободных граждан Афин, сожительство с подростками рассматривалось как наиболее безобидная и социально приемлемая форма внебрачного сексуального удовлетворения для взрослых мужчин... более того! - тот же самый Солон, причисляемый за свой ум к семи древнегреческим мудрецам, рассматривая сексуальную связь взрослых мужчин с подростками как наиболее безвредную и безобидную форму сексуального удовлетворения, предполагал и полагал, что помимо всех прочих сопутствующих приятностей эта связь имеет ещё и неоспоримое во всех смыслах значение воспитательное... да-да, мой читатель, именно так! Вот об этом-то, собственно, я и хочу сказать несколько совершенно ни на что не претендующих слов, пока... пока - в лунном сиянии своей неповторимой весны - крепко и даже безмятежно спит шестнадцатилетний Ваня, студент первого курса технического колледжа, и, прижимаясь к нему и сладко посапывая, спит, улыбаясь чему-то во сне, маленький любознательный Ростик... как там рычали-скандировали бесконечно праведные и потому девственно безупречные бобики?"смерть содомитам"? Так вот, несколько слов, пока мальчики - маленький Ростик и старший брат его, Ваня - мирно спят на весеннем ветру своей безмятежности... на чём мы, читатель, остановились? На праотчизне? Ну, так вот... в далёкой-далёкой древности гомосексуальная любовь у греков обрела некие устойчивые и даже законодательные контуры: распространяться она, эта самая любовь, стала у древних греков не абы как, а прежде всего на мальчиков-подростков, не достигших еще полной половой зрелости, причём, здесь, и это нужно отметить тоже, были, как водится, свои прибамбасы, эту самую любовь более-менее регламентирующие: так, например, с началом роста бороды и волос на половых частях мальчики переставали быть для мужчин предметом эстетического поклонения и чувственных вожделений, и в то же самое время - не шибко привлекательными считались чересчур незрелые мальчики... а в общем и в целом выглядело всё это примерно так: низшую границу для пассивного восприятия любви представлял возраст приблизительно в двенадцать лет, а границу высшую - в целых восемнадцать, то есть, говоря по-другому, с двенадцати до восемнадцати - любят тебя, а как восемнадцать стукнуло - будь добр любить сам... регламент, однако! И это, в принципе, было правильно... ну, то есть, правильно с колокольни тех древних понятий и представлений, ибо не просто так и даже совсем не просто так древние люди, то есть мальчики, парни и мужчины, повсеместно трахались в голубом, так сказать, варианте, а такому безудержному и едва ли не всех охватывающему голубому явлению были свои объяснения... смешные, конечно, и даже дикие по причине безвозвратно ушедшей древности, но тем не менее интересные: подобно Солону, причисляемому за свой ум к семи древнегреческим мудрецам, доктор Гиппократ, личность и вовсе хорошо известная в общечеловеческих кругах уже не одно тысячелетие, одобряя педерастию, считал и верил, что вместе с семенем взрослого мужчины подросткам передаются его, то есть этого самого мужчины, мужественность, сила и прочие не менее положительные качества и свойства, - вот эта-то экзотическая концепция и объясняла не просто терпимое, а весьма и даже повсеместно поощрительное отношение к однополой любви в античной Греции. Короче говоря, трудно с точностью до года определить, когда гомосексуальная любовь приобрела в Древней Греции совершенно массовый характер, но со всей неопровержимой достоверностью известно, что если, скажем, во времена Гомера эта самая любовь еще не имела столь обоснованно широкого распространения, то уже во времена Аристотеля она цвёла и благоухала самым что ни на есть голубым и весёлым цветом... Да-да, именно так, как ни печально это осознавать спустя пару тысячелетий наиболее целомудренным представителям современных пыльных окраин! Они, эти самые представители и прочие лысые интеллектуалы с пыльных городских окраин, думают и полагают, что мир появился с того самого момента, как лично они увидели свои беспробудно пыльные окраины, и никак не раньше... ну, да бог с ними, с этими пыльными интеллектуалами и прочими небескорыстно лохматыми и даже бородатыми человеконенавистниками! Мы, мой читатель, о праотчизне... итак, в чём же всё это конкретно выражалось - какими гранями сверкала-лучилась однополая любовь в Древней Греции? Во-первых, древнейшие формы таких отношений были связаны с воинским обучением: мальчик был для мужчины-воина не просто эротическим объектом, но учеником, за которого он, мужчина, нес полную ответственность перед обществом. Во-вторых, распространению повсеместной педерастии способствовала сама система обучения: получая образование, мальчики жили в закрытой мужской среде, где главной целью было сформировать у мальчишек истинно мужские черты... одним словом, старший мужчина был образцом, меценатом, он посвящал мальчика в жизнь, в том числе и в жизнь сексуальную. Отсюда понятно, что гомосексуальные связи получили самое что ни на есть глобальное распространение прежде всего среди воинов, спортсменов, учащихся... Много преданий сохранилось относительно среды аристократов, в которой педерастия вообще приобретала особый и даже сакральный смысл: считалось, к примеру, и нужно отметить, не без некоторых на то оснований, что гомосексуальные наклонности связаны с эстетикой, этикой, интеллигентностью и мужеством... считалось также, что старшие мужчины оказывают благотворное влияние на юношей, воспитывая в них истинно мужские качества: ум, храбрость и стремление к прекрасному. Любовь к красоте мужских форм вырабатывалась в гимназиях и в других общественных местах, где толпилась голая молодежь и где она сообща занималась телесными упражнениями, или во время больших праздников и в театре, где точно так же представлялась возможность любоваться мужской красотой и силой. Привязанность мужчины к мальчику или даже одного, но более взрослого мальчика к другому сопровождалась в те дикие времена всеми симптомами романтической любви: страстью, почтительностью, неистовством, ревностью, серенадами, сокрушеньями, жалобами и бессонницей... словом, блин, всё у них было, как у людей! Почти как у нас... Гомосексуальные пары совершали паломничество к могиле Ялноса, возлюбленного Геркулеса, чтобы там принести клятву в вечной любви... да что там смертные! Даже в среде бессмертных богов процветала педерастия, то есть всё та же самая любовь к молоденьким мальчикам, - вот до каких заоблачных вершин доходили все эти амурные шуры-муры в то далекое и даже древнее доисторическое время! И ладно бы - Зевс... ну, как в виде демократического исключения: про его шашни с юным Ганимедом не знает разве что человек совершенно уж образованный и даже святой в своей целомудренной незамутнённости каким-либо знанием вообще... так ведь нет же, нет! Не только Зевс, а едва ли не все небожители отметились на этом сладострастном поприще... вот, скажем, товарищ Геракл, любимейший герой греческих сказаний, который считался в античности олицетворением силы, мужества и отваги, победителем, освободившим людей от страданий, поборником справедливости и доброты, избавителем от бед и спасителем, а кроме всего этого, и без того немалого, он же считался носителем культуры, богом здоровья, покровителем атлетизма и даже палестр - школ борьбы... и, как следствие всего этого, то есть всей этой многофункциональности и даже некоторой универсальности, по всей Греции имелись его святилища и честь его учреждались многочисленные праздники и игры... и - что? А то, что и этот Геракл... и Посейдон, и Ахилл, и многие-многие другие герои и боги отличались, подобно Зевсу, своим гомосексуальным поведением! Да и то сказать... кому, как не им, было передавать свои качества поколениям подрастающим, внутренне облагораживая мальчиков своим божественным семенем! Вот и выходит, что наиболее часто встречаемой формой гомосексуальных связей была связь взрослого мужчины или взрослого парня с мальчиком, то есть, говоря по-другому, обычная педерастия - и по нынешний день широко известная форма мужского гомосексуализма, при которой половой акт совершается через задний проход. Ну, а как только мальчик становился взрослым, то есть лет этак после восемнадцати, он, как мы уже отмечали выше, переставал быть половым объектом для мужчины, а сам становился страстным любителем мальчиков... вот такая вот, значит, у них, у древних, была преемственность. И здесь, мой читатель, нужно знать и даже иметь в виду вот какое немаловажное и, как мне думается, принципиальное обстоятельство: само слово "педераст" в те древние и по этой причине вполне дикие времена трактовалось вовсе и даже совсем не так, как во времена нынешние, то есть гуманные и просвещённые, - тогда, в те далёкие времена, это ныне неоднозначное слово, то есть слово "педерастия", состояло всего-навсего лишь из "paidos" - "мальчик" и "erao" - "люблю", и... и - всё! - представь себе, мой просвещенный читатель, что ничего больше, кроме этих сугубо информативных составляющих, в слове "педераст" в те отдаленные времена совершенно не было - ни современного физического и даже психологического надрыва, ни нынешних замшелых страхов-комплексов, ни прочих весенних маёвок бесконечно святых и однозначно целомудренных людей с пыльных душевных окраин! Вот ведь как всё было просто... Более того! Насколько глубоко укоренилась вера в облагорожение мальчиков благодаря любви мужчины, насколько была она, эта самая любовь, распространена и всеобща, ясно показывает Платон, влагая в уста Аристофану следующие слова: "Лишь те становились выдающимися мужами в государстве, которые мальчиками испытали любовь мужчины". То есть, как ни крути, а получается, что педерастия в те стародавние времена в залитой солнечным светом Греции трактовалась однозначно и в целом прямолинейно - как оптимальная и даже совершенная форма воспитания, в ходе которого любовник, будучи предводителем, развивал в мальчике чувственность, восприимчивость к прекрасному, мужские и прочие патриотические добродетели. И, что самое интересное, так было повсеместно! - вот ведь были времена... дикость, одним словом! Впрочем, были, конечно, и свои местные изыски... или, как мы бы сказали сегодня, региональные особенности. Скажем, на Крите широко практиковалось похищение подростков будущими любовниками: влюбленный в какого-нибудь из местных юношей похититель прежде всего предупреждал родителей мальчика о дне похищения, и - если любовник приходился мальчику не по вкусу, мальчик оказывал, со своей стороны, незначительное сопротивление, в этом и только в этом случае выражая своё некоторое юное неудовольствие, а если отрок питал к будущему наставнику чувства взаимные, то он предпочитал спокойно и даже с радостью следовать за похитителем, ибо для мальчика считалось позором не найти себе возлюбленного, а с другой стороны - считалось за честь, которую на Крите праздновали и публично, и в семье, если мальчик приобретал любовь уважаемого возлюбленного и торжественно соединялся с ним... ну, а дальше всё шло по накатанному: мужчина-любовник прежде всего вводил мальчика в клуб мужчин - андреон, а затем проводил с ним два месяца в сельской местности, где время у них, безмятежно счастливых, протекало в сплошных развлечениях, пирах и охотах, и только после такого действительно медового месяца подросток причислялся к миру взрослых, и между ним и старшим мужчиной устанавливались характерные отношения: мальчик старался быть достойным любви, а его любовник стремился чем-то блеснуть, чтоб еще больше очаровать своего юного возлюбленного... вот как было в те дикие и даже отдалённые времена! Это на Крите... а вот, скажем, Спарта: там, то есть в Спарте, каждый мальчишка между двенадцатым и шестнадцатым годом в обязательном порядке должен был иметь мужчину-покровителя - такой союз рассматривался как брачный и продолжался, пока у юноши не вырастали борода и волосы на теле... да, мой читатель! - спартанские мальчики ходили в рваных плащах и босиком, но, как гласят многочисленные предания, умели слушаться старших, повелевать младшими и не щадить жизни во имя чести: спартанца можно было скорее поставить на голову, чем заставить преклонить колени перед самым великим царем... вот как! Да и разве законодатели Греции позволили бы мужеложству распространяться в своих республиках, если бы были убеждены в связанном с ним вреде? Напротив, они думали и полагали, что всякий воинственный народ просто обязан предаваться содомии! И, исходя из этого, становится совершенно понятным, почему, к примеру, мужчин поощряли к контактам с мальчиками в военных школах... не зря же Плутарх с воодушевлением рассказывал о фаланге "любящих и возлюбленных", долгое время стоявшей на страже свобод Древней Греции: в Фивах... да, кажется, в Фивах существовал особый "священный отряд", составленный из любовников и именно потому считавшийся непобедимым, ибо, как писал уже Ксенофонт, "нет сильнее фаланги, чем та, которая состоит из любящих друг друга воинов". А что мы знаем про Ксенофонта? Аристипп изображает Ксенофонта - предводителя армий и расчетливого, бывалого человека - потерявшим голову от любви к юному Клинию... вот что мы знаем про Ксенофонта! И именно этот полководец, то есть Ксенофонт, решительно утверждал, что любовь к мальчикам есть самая прекрасная форма индивидуальной любви и что именно в качестве таковой она заслуживает всякого предпочтения перед любовью к женщинам. Да и вообще... само это слово - "любовь"... в "Федре" Платона это слово, то есть слово "любовь", трактуется исключительно однозначно, а именно как индивидуальная эротическая связь с целью духовного и физического общения, то есть, говоря по-другому, любовью можно и нужно было называть, по мысли старика Платона, только любовь мужчин к мальчикам - всё ту же самую божественную педерастию... а если, мой задремавший читатель, ко всему этому ещё учесть, что уже упоминавшийся нами знаменитый доктор Гиппократ авторитетно полагал, что частые половые сношения укрепляют и увеличивают половой член, а воздержание уменьшает его, то представить-вообразить, какой голубой дым коромыслом стоял по всей Греции в те стародавние времена, нам спустя пару тысячелетий совсем, я думаю, нетрудно... Вот такой эротический и даже, можно сказать, сексуальный беспредел творился в Древней Греции - колыбели всей нашей нынешней и даже европейской цивилизации! Или мы, читатель, не в Европе? Нет, что движимость и всякая недвижимость у иных наиболее демократических товарищей и всяких прочих реформаторов и даже секретоносителей давно в Европе - это мы знаем точно... а мы, бля, мы сами - где? На весенней маёвке?"Смерть содомитам"? Ах, как ловко... Предвижу, мой вдумчивый читатель, твой несколько растерянный, но вполне закономерный вопрос: а где же, - спросишь ты меня, - были в это самое время их дикие женщины, когда мужчины неустанно воспитывали подрастающие поколения, уделяя всё своё боевое внимание вечно юным мальчишеским попкам? Какова была роль диких женщин в те отнюдь не сказочные времена? - спросишь ты. Ну, во-первых... для чего служили женщины персидские, для того же, в принципе, служили и женщины древнегреческие, - роль женщин была в выполнении долга! Впрочем, у греков такому положению дел было своё философское обоснование... не знаю, мой просвещенный читатель, читал ли ты философский трактат Лукиана, в котором он, дикий, сравнивает любовь гетеросексуальную и любовь гомосексуальную в неоспоримую пользу последней, а только там, читал ты это послание потомкам или слышишь про Лукиана вообще впервые, есть такой любопытный пассаж: "Брак изобретен как средство, необходимое для продолжения рода, но только любовь к мужчине достойно повелевает душой философа. Ведь все, чем занимаемся мы не ради нужды, а ради красоты и изящества, ценится больше, чем нужное для непосредственного употребления, и всегда прекрасное выше необходимого"... философ, однако! И ладно бы Лукиан выражал свою частную и у прочих диких философов никакого отклика не находящую точку зрения... так ведь нет! - открываем Платона... и что узнаём?: Возмужав, они, то есть философы и полководцы, поэты и прочие скульпторы, любят мальчиков, и у них, как пишет старина Платон, нет природной склонности к деторождению и браку: "к тому и другому их принуждает обычай, а сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другом без жен". Н-да... вот так вот всегда: ложка дёгтя в бочке с мёдом... ну, то есть, я хотел сказать: мужской долг и даже некоторый обычай на весёлом пиру жизни. А впрочем... древнеримский поэт Гораций... древнегреческий философ Аристотель - величайший ум античного мира... знаменитый философ Платон... все они и еще многие и многие другие творческие люди были в те отшумевшие времена немножко педерастами, то есть знали обо всём этом не только в теории, но и на практике, - у того же, к примеру, старика Платона мы находим всему этому подтверждение: когда Платон рассуждает в "Федре" о любви, он подразумевает любовь именно однополую; и собеседники его в "Пире" согласны в одном: любовь мужчин друг к другу более благородна и возвышенна, чем любовь между мужчиной и женщиной. А всё тот же неугомонный и уже упоминавшийся нами Лукиан, словно подводя итог некоторым сомнениям, вообще сформулировал предельно просто - специально для непонятливых: "Браки полезны людям в жизни и, в случае удачи, бывают счастливыми. А любовь к мальчикам, поскольку она завязывает узы непорочной дружбы, является, по-моему, делом одной философии. Поэтому жениться следует всем, а любить мальчиков пусть будет позволено одним только мудрецам". Так прямо и сказал: "одним только мудрецам"... конечно, слишком буквально эти слова воспринимать ну нужно, ибо мудрецов окажется в таком случае явный переизбыток: каждый десятый - мудрец... куда это, на хер, годится! Но сама постановка вопроса... что-то во всём в этом есть чарующее... право, есть! А в общем и целом, такие вот пироги - так всё это было в солнечной Греции в золотую пору человеческого становления... представляешь, читатель, как бы смотрелись там все наши бобики и прочие лысообразные и кудрявые гомофобы? Или ты, читатель, думаешь, что... что если б они, эти нынешние борцы с пороком, туда пополи, то вся их сраная гомофобия в один миг приказала бы долго жить? Вот и я так тоже думаю: дыма, что там коромыслом стоял, только бы прибавилось... а впрочем, природа гомосексуальной влюбленности абсолютно идентична природе влюбленности гетеросексуальной, и, читая какое-нибудь любовное послание, нельзя определить, написано ли оно гомосексуальным или гетеросексуальным влюбленным, если не знать сопутствующих и прочих фактов... и - подумать только, какая беспринципность и даже неразборчивость! - Марциал, Катулл, Тибулл, Гораций и Вергилий писали мужчинам любовные письма точно так же, как писали их своим любовницам... но это, читатель, уже, кажется, Рим? Да, дальше был Рим - последняя серия античного сериала... и вот какая небезынтересная мысль здесь наворачивается: если всё человечество уподобить обычному человеку и в этом смысле отнести Древнюю Грецию к колыбели, то эпоха Римской Империи будет приходиться как раз на возраст подростковый - со всеми вытекающими отсюда буйными фантазиями и прочими замысловатыми излишествами... впрочем, как бы там ни было, а только древние жители Древней Греции, которые, как принято считать, первыми познали "порок просвещенной педерастии", передали его, то есть этот самый "порок", не менее древним римлянам - и началась совсем другая история... в том смысле, что римляне, будучи не дураками, "порок" с радостью переняли, а про высокие идеалы, что в Древней Греции этот "порок" сопровождали, в массе своей не подумали: в Древнем Риме индивидуальная связь между мужчиной и мальчиком незаметно исчезла, всякое одухотворение вечно юных и неизменно жаждущих мальчишеских попок исчезло... и, как говорится, пошло-поехало: мальчики перестали быть объектом воспитания и поклонения, а стали служить исключительно предметом сладострастия одновременно нескольким или даже многим мужчинам со всеми вытекающими отсюда последствиями... Нет-нет, мой читатель, на самой заре существования Римской империи гомосексуализм не преследовался, а гомосексуальное поведение считалось вполне естественным... более того! - во многих аристократических семьях сыновья еще в подростковом возрасте получали в личное владение маленького раба, с которым они, малолетние сыновья, могли в полное своё удовольствие удовлетворять пробуждающуюся чувственность, а в самом высшем обществе были приняты и считались законными браки между двумя мужчинами или даже двумя женщинами... Да что там браки! Греки, как известно, одобряли и воспевали гомосексуальные отношения при условии, что это отношения, во-первых, между свободными людьми, а во-вторых - между взрослым мужчиной и мальчиком-подростком, для которого взрослый является воспитателем и наставником. А в Древнем Риме, утратившим эту подоплёку - этот истинно античный смысл педерастии, началась сплошная сексуальная вакханалия! Ну, мой читатель, сам посуди: каждый гражданин, независимо от благородства его характера или социального положения, держал у себя в доме на глазах родителей, жены и детей гарем из молодых рабов... А римские императоры! Один только Нерон Клавдий Друз Германик Цезарь чего стоит... нет-нет, мой читатель, не путай этого антихриста и прочего гонителя специфического разума с Цезарем другим - с Гаем Юлием Цезарем... который, кстати уж скажем, тоже был отнюдь не промах - и передом, и задом натягивал парней... ну, то есть, сначала он, Гай Юлий Цезарь, по молодости лет это попробовал задом, а уж потом - как придётся... Рим был переполнен мальчишками, юношами и прочими мужчинами, которые беззастенчиво продавались не хуже публичных женщин, был переполнен домами, предназначенными для этого рода любви, и если мальчики от двенадцати до восемнадцати лет употреблялись для целей разврата чаще всего как объекты пассивные, то более взрослые проституированные мужчины вовсю служили друг другу для удовлетворения полного и взаимного; во всяком случае, число таких взрослых, желающих удовлетворяться взаимно, было ничуть не меньше, а может быть, даже и больше числа отдающихся нежных отроков... Да, мой читатель, да: вся эта мужская проституция неизбежно должна была развиться с того самого момента, как исчез идеальный принцип собственно "любви к мальчикам", привязывавший мальчика к одному мужчине и облагораживавший чувственный элемент педагогическими отношениями, и она, то есть самая что ни на есть развесёлая проституция, развилась - да небывалых размеров, причем клиенты мужской проституции принадлежали ко всем слоям общества, начиная с самых высших и заканчивая рабами... впрочем, на дворе уже стояли другие времена, и не только в Риме, но и на том же самом острове Крит уже вовсю функционировали публичные дома, которые наполнялись исключительно мальчиками, открыто предлагавшими всем желающим свое неутомляемое тело... Но это, как мы уже сказали, была совсем другая истории - античный мир с его идеалами подлинной красоты катился к закату, - другие ветры наполняли паруса... А потом и вовсе появилась группа товарищей - сказали: "Ша! Лавочка закрывается!", и началось "умерщвление плоти", - началась не просто другая история, а другая совсем-совсем: вместо героев, увлекавшихся борьбою, вместо гостей, увенчанных миртом и розами, вместо веселых хороводных песен явились другие люди с другими стремлениями, и уже не чарующие дубравы, не светлоструйные ручьи, не изумрудное море, не очаровательные ландшафты веселой Эллады, а ужасающие египетские пустыни да одинокие пещеры - вот что было поставлено во главу угла... да простит меня Василий Васильевич Розанов за немного произвольное воспроизведение его слов! А впрочем... вот, мой читатель, дословно: "Суровые подвиги воздержания, умерщвление плоти, страшные лишения, слезы сокрушения, неустанная молитва, отречение от суетных радостей мира - вот что вдохновляло этих новых людей"... нет, мой читатель, револьверов и прочих маузеров у них, этих новых людей, еще не было, но поступь была уже вполне конкретная - человеколюбивая: сексуальные отношения оправдывались только как источник воспроизведения, и всякое, даже малейшее изменение единственно правильной позиции при этом не наслаждении, а деле рассматривалось как несомненное отклонение от нормы и даже недопустимое зло... а уж "если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них", то есть полная толерантность и непроходимый гуманизм!"Смерть содомитам!" | | |
| |
|
| |
| | Мужчины довольно рассмеялись. Наша героиня, еще недавно бывшая верной женой, в руках своих насильников становилась похотливой шлюхой, безвольной сексуальной игрушкой, существующей лишь для того, чтобы своими дырками радовать кавказских хозяев. Через несколько минут Танина манда сквиртанула, выпустив струю, а из груди изменницы вырвался стон наслаждения. | | |
| |
|
| |
| | - Марина оттянула резинки трусов у меня и Витька и взяла наши члены в свои нежные ладони. Мне уже один раз мать дрочила и я просто сидел и наслаждался движением ее кулачка на моём члене. А Витёк был красный как рак и вовсю пялился на голые мамины ляжки и часть грудей в бюстгальтере. | | |
| |
|
Рассказ №5685 (страница 3)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 02/12/2004
Прочитано раз: 131372 (за неделю: 55)
Рейтинг: 79% (за неделю: 0%)
Цитата: "Вечером, когда Светлана еще играла на улице, Ольга, по своему обыкновению, попыталась получить очередную порцию удовольствий. Она на минуту зашла в спальню, а затем, выйдя оттуда, игриво подошла к Николаю и задрала подол платья. "Моя писечка еле дождалась вечера", - пропела она. "Нет, - ответил Николай, - я хочу, чтобы ты сначала отсосала. Мне нравится, когда у меня берут за щеку". - "Но я не умею... и боюсь подавиться..." - "Здесь нет ничего сложного. Облизывай его, как это делаешь всегда, только дольше. А когда я почувствую, что спускаю, я не буду совать тебе его глубоко. Только обязательно все проглоти. Ты же не хочешь, чтобы мне делали минет другие женщины?"...."
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ] [ ] [ ]
Желая поддержать ее сленг, Николай спросил... "Ты слышала слово "дрочить"? - "Слышала, у нас так иногда ругаются мальчишки в классе. Но я не знаю, что это означает". Николай своей рукой несколько раз обнажил крайнюю плоть и пояснил... "Для того, чтобы мне было хорошо, можно поделать вот так. Это можно сделать твоей рукой, но мужчине намного приятней, когда это делают губами и языком". Девочка неожиданно покраснела... "Я знаю... Я видела, как это делала мама на кухне... Можно и мне попробовать?" - "Хорошо, но если ты хочешь сделать это ротиком, то я должен тебя предупредить, что когда я кончаю, то отсюда выплескивается немного жидкости, и мне бы хотелось, чтобы ты ее проглотила". - "А она вкусная?" - "Ну, твоя мама говорит, что вкус у нее особенный, ни на что не похожий, немного соленый. А по виду - как кефир". - "Дайте мне попробовать", - взмолилась девочка и опустилась между ног Николая. Сначала робко облизав головку, она оценила вкус его смазки, а потом все увереннее, заглотив головку целиком, стала языком скользить по члену вверх-вниз. "Можно немного помогать себе, мужчине это не мешает. Возьмись за член рукой и делай такие же движения", - посоветовал Николай. Света оказалась опытной ученицей, и через минуту Николай спустил ей в рот. Спермы было многовато для ее маленького ротика, я часть ее стекала по подбородку и шее девочки, но остальное она добросовестно проглотила. "И правда, вкус интересный, - сказала Света, - дядя Коля, я все хорошо сделала?" -
"Да, очень хорошо, мне понравилось", - и Николай поцеловал Свету в губы долгим поцелуем, ощущая на губах вкус собственной спермы. Целоваться тоже нужно учиться, - сказал он, - но я покажу тебе это чуть позже". Глаза девочки светились счастьем... "Это когда мы будем в писю, то есть во влагалище?" - "Можно и раньше, но не сейчас". Теперь, кто бы ни был дома, Николаю не давали покоя. Конечно, если мама дома, то Светлана сидела в своей комнате, скромно потупив глаза и прилежно готовила уроки. Но когда мамы не было... В понедельник Николай заступал в наряд дежурным по части, и после инструктажа в 13.00 отправился отдыхать перед нарядом. Зная, что Ольги нет дома, а Света, как правило, в это время играет с подругами на улице, Николай удивился, услышав звуки магнитофонной музыки, доносящиеся из ее комнаты. Он разулся и прошел в спальню девочки. Света лежала на диване на спине, ее ножки были широко раскинуты, полы ее халатика раскрыты, а на трусиках, едва прикрывающих промежность, расплывалось влажное пятно. Нимало не смутившись и не сделав попытки прикрыться, девочка возбужденно прошептала... "Дядя Коля! Я сейчас пробовала пальчиком в писю, было очень приятно, а немножко больно только тогда, когда глубоко засовываешь. Давайте немножко поиграем! Только, чур, сначала я Вам пососу, а потом Вы меня поцелуете здесь", - и она ладонью потерла влажный бугорок промежности. Не обнаружив следов крови, Николай понял, что целку она себе не порвала, и, облегченно вздохнув, расстегнул пояс на брюках, подошел к Светлане и провел головкой члена по ее губам... Через пять минут он убедился, что из девочки получается опытная ученица.
Они продолжали спать втроем, и Николай порой удивлялся недетской выдержке Светы. С Ольгой они занимались сексом "по полной программе"... не скрывали упражнения с вазелином и огурцом, "скакали" до полного изнеможения, но девочка упрямо делала вид, что спит.
Одной из особенностей неуравновешенного характера Ольги было то, что узнав о какой-либо провинности дочери, она закатывала ей громкие скандалы, но через пару часов отходила и искренне раскаивалась, вымаливая у дочери прощения. Николай заметил, что Света иногда пользуется такой ситуацией, выпрашивая у матери что-нибудь для себя. Примерно недели через две после того, как Николай начал пользоваться интимными услугами Светы, вечером случилась аналогичная ситуация. Света, разыгрывая обиду, демонстративно перестала разговаривать с матерью и удалилась спать. Через полчаса улеглись и взрослые. Ольга трахалась, как всегда, самозабвенно, но между приступами оргазмов причитала... "Ой, ну зачем же я накричала на Светочку, нет мне прощенья. И вот когда Николай, поставив Ольгу раком, с помощью вазелина готовил ее жопу к работе, Света неожиданно откинула одеяло, буквально перешагнула через взрослых и выскочила на кухню. Николай и Ольга растерянно замерли, тихонечко улеглись, глядя в потолок и осмысливая случившееся. Через несколько минут, таким же быстрым шагом, в комнату вошла Света и сказала матери, виновато смотревшей на дочь... "Не все тебе, да и тебе. К тому же дядя Коля, наверное, и не кончил". С этими словами она сдернула с себя ночную рубашку, откинула одеяло, и начала старательно делать минет Николаю. Оторопевшая мать смотрела на это молча, потом пришла в себя и заорала... "Да ты что, уже не целка???". Девочка выпустила мужской член изо рта, и, продолжая удовлетворять Николая рукой, гордо ответила... "Я только сосу у дяди Коли, и мне хватает. Но когда он скажет, что мне можно с ним трахнуться, я с удовольствием сделаю это!".
Теперь для Николая секс начинался прямо с порога Ольгиной квартиры. Правда, Ольга, своеобразно выражая материнскую любовь, всегда говорила... "Если Светочка хочет, то пусть она первая побалуется". К сожалению, и Светочка и Ольга хотели всегда. Николай уже начинал уставать от непрерывной ебли и испытывал радость, когда приходилось заступать в наряд или выезжать на учения. Но по возвращению его буквально разрывали на части эти две фурии.
"А почему бы не применить мудрость Остапа Бендера - "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих?" - подумал однажды Николай. В ближайший вечер, поле того, как Света у него отсосала, он сказал... "Ложись, Светик, сейчас мы сделаем тебе хорошо. А ты, мама, поласкай язычком ее норку". Света, видимо, продолжала мастурбировать себя руками, потому что ее клитор изо дня в день становился все более чувствительным. Она послушно раздвинула ножки и выставила маме полураскрывшееся влагалище. "Положи под попочку подушку, так маме будет удобнее", - посоветовал мужчина. Ольга приникла губами к влагалищу дочери и заработала языком. Язык у нее был более узкий и длинный, чем у Николая, и, проникая им практически на всю глубину Светиной пещерки, она практически вызвала бурный оргазм у дочери. Слизав девичий сок, она, преданно заглядывая в глаза Николаю, спросила... "Я все правильно сделала?". Мужчина и девочка молча кивнули. "Ну а теперь доченька немного поможет маме", - сказал Николай. Он пост! авил Ольгу раком, нанес себе на залупу вазелин и легко вогнал свой член в прямую кишку Ольги. "Светочка, возьми под подушкой мамин инструмент", - сказал он девочке. Огурец уже давно был заменен скалкой, у которой один конец Николай обработал в форме головки мужского члена. Сходство с восставшим членом Николая было настолько поразительным, что Света легко догадалась, для чего это предназначено. "Ложись под маму, головой к нам, и засунь эту штуку маме во влагалище", - продолжал свой инструктаж Николай. Света уперла головку искусственного члена в промежность матери, но из-за пышной растительности на ее лобке, не смогла сразу попасть в ее отверстие. Ольга своей рукой ввела скалку в пизду и села на нее так глубоко, что снаружи, практически, осталась только ручка. "А теперь помоги маме, двигай ее туда-сюда", - сказал Николай. Света старательно начала работать скалкой, имитируя половой акт. "Тебе хорошо, мама?" - через некоторое время спросила она. Ольга, на которую накатывала волна очередного оргазма, простонала в ответ... "Да-а-а...". "Тогда дядя Коля спустит мне в рот, я люблю его сперму. Давайте, дядя Коля". Николай уже готовился разрядиться в жопу матери, но услышав это, едва успел вытащить свой член из ее задницы и направил струю спермы на лицо девочки. Та, широко открыв рот, ловила его жидкость, но ее было так много, что она залила все лицо Светы. Откинувшись на спину, мужчина произнес... "Оля, оближи дочку". Та с радостью ухватилась за возможность выполнить пожелание любимого мужчины и старательно вылизала дочь до последней капельки.
"А, кстати, вы знаете, что сперма - это лучшая косметика? - вдруг сказал Николай. - Самая лучшая и дорогая французская косметика делается на сперме животных. Сперма в чистом виде практически мгновенно улучшает цвет лица, устраняет морщины и творит другие чудеса. Мне, конечно, приятно, когда вы отсасываете у меня "взаглот", но если хотите, я буду иногда спускать вам на лицо и грудь". - "Мне тоже нравится глотать, но когда Вы брызгаете на лицо, это так интересно, она у Вас такая горячая!" - ответила Света.
Теперь Николай уже не тяготился гиперсексуальностью обитателей этой квартиры. Под руководством мужчины они удовлетворяли друг друга, и лишь в качестве поощрения, Николай позволял отсосать девочке или встать рачком ее матери. Приближался 14-летний юбилей Светы. "Что тебе подарить?" - спросил у девочки незадолго до праздника Николай. "Я хочу, чтобы Вы меня трахнули по настоящему! У нас в классе уже половина девчонок - не целки", - сказала та. Ее мать, услышав это, сначала раскричалась... "Причем здесь половина девчонок! Даже дядя Коля говорил, что тебе еще рано!". Но потом, внезапно успокоившись, произнесла... "А вообще-то, это может и лучше. Если у тебя между ног чешется, то пусть это лучше сделает дядя Коля, чем какой-нибудь сопляк, который ничего толком не умеет. Ты ведь сделаешь это аккуратно?" - повернулась она к Николаю. "Конечно, я буду очень нежным. - ответил тот - Надо, чтобы это действительно был подарок". "Дядя Коля! - продолжила девочка
- Только трахните меня с утра, чтобы я уже в школу пошла женщиной.
В день ее четырнадцатилетия Николай проснулся от того (теперь он спал посередине кровати), что ощутил на своем члене чьи-то проворные губы. Он приоткрыл глаза и увидел, что в ногах у него сидит обнаженная Света, делает ему минет и одной рукой дрочит свой клитор. Его член дернулся и Света подняла глаза... "Уже день рождения, - прошептала она, - я очень хочу попробовать по-настоящему!". "Уговор дороже денег, - согласился Николай - только ты сначала отсоси до конца, у меня, все-таки, сразу после этого член будет помягче и тебе будет полегче. А потом мы разбудим маму, мне потребуется ее помощь", - тоже шепотом ответил Николай. Девочка с удовольствием задвигала ртом по его напрягающемуся члену. Когда Света закончила минет, проглотив в несколько приемов мужское семя, она растолкала мать... "Вставай, сейчас дядя Коля будет меня трахать!". Ольга открыла глаза и по блестевшим от спермы губам дочки поняла, что та уже успела отсосать. "Куда тебе в такую рань неймется... - начала ворчать она, но потом осеклась. - Ну хорошо, мы ведь обещали". "Так, - сказал Николай, - сначала, Оля, поработать придется тебе. Полижи у Светочки. Девочка привычно подставила свое, пока еще девственное влагалище под язычок матери, и через несколько минут ее потряс оргазм. "А теперь достань крем и хорошо смажь мой член", - продолжал Николай, повернувшись на спину. Ольга старательно выполнила совет мужчины. От ласк ее рук его член встал и стоял как кол. "Думаю, первый раз тебе будет удобнее на спине, - сказал он девочке, - хотя существует множество других поз. Мы их попробуем позже". Он навис на одном локте над распростертым телом Светы, и свободной рукой принялся осторожно водить головкой члена по ее половым губам, одновременно смазывая их. Девочка, закрыв глаза, глубоко дышала. Понемногу губки ее влагалища стали раскрываться, и Николай стал осторожно погружать свою залупу в глубину невинного влагалища. Когда она скрылась почти полностью, он почувствовал, что уперся в девичью плеву. Не торопя события, он несколько раз вытащил и погрузил свою крайнюю плоть, только касаясь Светиной целки. Николай надеялся, что регулярно дроча себя, девочка уже надорвала свою плеву и процесс дефлорации для нее будет менее болезненным. Девочка продолжала лежать с закрытыми глазами и возбужденно шептала... "Ой, как хорошо, как вкусно! Дядя Коля, давайте скорей, мне совсем не больно, я хочу глубже!". Николай двинул членом и почувствовал,
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ] [ ] [ ]
Читать также:»
»
»
»
|
