 |
| |
| | Я убрала душ и стала размазывать смазку по всей писе. Она стала такая сочная, такая блестящая, из нее сочился ароматный сок. Чувствую, что Машка уже не контролирует себя, я принялась теребить ее клитор двумя пальцами. Она стала часто вздыхать, кричать, схватила мою руку, дрочащую ее клитор, своей рукой и сползла в ванну. Она легла на дно ванны, и ее тело задергалось в судорогах оргазма, выгибаясь в дугу. Она что-то кричала, продолжала прижимать к своей пизде мою руку. Я уже не теребила клитор, а просто терла, сильно терла рукой ее гладкую, скользкую вульву, пытаясь запихать свои пальцы в нее поглубже. Мне хотелось трахнуть ее сильнее, я уже не думала о том, что ей может быть больно. Я хотела, чтоб она кончила от моих пальцев, как не кончала ни под одним мужиком, чтоб она орала: "Еще! Сильнее! Выеби меня!". Собственно, это она и орала, пока билась в ванной в своем сумасшедшем оргазме. | | |
| |
|
| |
| | Я стал просматривать галерею. Такой сексуальной свою девушку я ещё никогда не видел, этот засранец тоже умел фотографировать и выбирать правильный ракурс. Тут мне попалась фото, где крупным планом было видно лицо Карины со спермой на губах. Я принялся дрочить свой член, одетый в презерватив. Внезапно за спиной я услышал голос Карины, которая наверно шла мимо в туалет: | | |
| |
|
| |
| | Впрочем, крах глупой влюбленности был не единственной причиной ее трагедии. Еще недавно она была учительницей знаменитого "Четвертого", авторитетной, уважаемой дамой, с которой считались, которую боялись, вожделели, любили и ненавидели, от решений которой зависели кое-чьи судьбы... Теперь же она чувствовала себя как грязная дешевая шлюха, готовая отсосать любому за глоток пива. Ее унизили так, как не унижали никогда в жизни, хуже, чем если бы публично плюнули в лицо или изваляли в перьях. Четыре ублюдка с одной извилиной на всех грубо трахали ее на глазах свидетелей - ничего подобного она раньше не переживала даже в страшных снах. Она словно физически чувствовала, как грязь их тел, их слов, их мыслей въелась ей в кожу, и никакие мыла и мочалки не в силах эту грязь смыть... | | |
| |
|
| |
| | Именно такой напор и хотела Анюта почувствовать сейчас. Тем более в силе и похоти пса, дрожащего от нетерпения, сомневаться не приходилось! | | |
| |
|
Рассказ №8454
|
