Рассказ №9078

     Весь этот день мы ждали вечера. После завтрака Таня прижалась ко мне на узенькой пионерской кровати и почти сразу заснула. Некоторое время я наслаждался ее умилительным сонным сопением, потом сам уснул. Нас снова разбудила Вика.
     - Дождитесь ночи, ребята! - сказала она - не шокируйте Настю.
     Настя нас осмотрела, сначала девочек.
     Девочки вышли очень серьезными.
     - Твоя очередь, - сказала Таня, прижалась ко мне и поцеловала.
     - Сережка, если она тебя будет насиловать, кричи, - сказала Вика.
     Таня не сразу поняла шутку, сначала испуганно посмотрела на меня.
     Я зашел к Насте. Она была в меру упитанной симпатичной толстушкой двадцати двух лет отроду (прирожденная разведчица Вика уточнила это по ее документам) . Белый халат ей ужасно шел. Она меня осмотрела и неожиданно сказала:
     - У Тани и у тебя сильно исцелованы губы. Этой мазью их надо смазать, - она дала мне коробочку.
     Я совсем поглупел от происходящего, и неожиданно спросил:
     - А как же целоваться?
     Настя засмеялась и объяснила:
     - Как целовались, так и целуйтесь.
     Девочки вопросительно посмотрели на меня. Я показал коробочку.
     - Таню надо помазать этой штукой.
     Вика разочарованно кивнула. Мы с Таней закрылись в комнате для старших мальчиков. Радостная Таня совсем разделась и улеглась на мою кровать.
     - Ты с ума сошла? Настя еще здесь! - испугался я.
     И не зря. Настя заглянула в нашу комнату и, скорее всего, слегка обалдела.
     На кровати лежала совершенно голенькая девочка, совершенно одетый мальчик сидел рядом с ней. Таня почти не смутилась и показала ей коробочку.
     - Сережа меня смазывать будет.
     - Ну, ребята, с вами не соскучишься, - с этими словами Настя закрыла дверь в комнату и ушла на свою половину домика.
     Я был почти в невменяемом состоянии. Прелестная голенькая Таня лежала передо мной, я чувствовал себя полным дурачком. В любой момент мог заявиться кто угодно. И еще я страшно боялся, что в самый последний момент появятся какой-нибудь больной соплячок или больная соплюшка, которые на всю ночь останутся. .
     Я попробовал мазь языком, к счастью она не имела ни вкуса, ни медицинского запаха, сначала смазал Танины губки, а потом ее поцеловал. Голенькая Таня задумалась.
     - Этой ночью я хочу остаться только с тобой и стать женщиной, - так она сформулировала задачу. - Но бедная Вика с ума сойдет. В детских комнатах абсолютно все слышно. Придется сначала погладить Вику как вчера. Потом она уснет, и мы с тобой останемся. Я записку отправила подружке, чтобы мне принесли что-нибудь противозачаточное.
     Я засмеялся и ее поцеловал. Точно такую же записку я переправил своему другу через тетку, которая принесла завтрак.
     День тянулся неимоверно. Приходили дети с царапинами, но зато в большом количестве.
     Мы устроили шахматный турнир (победила Вика) , помогли Насте оформлять медицинские карточки, а день не кончался. Я вспомнил Викины обиды и решил поносить ее на руках, Таня не возражала.
     - Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, - спокойно сказала она.
     В этот момент в комнату заглянула Настя, она уже ничему не удивлялась, и позвала Таню. Вика совершенно разомлела и полезла целоваться. Держа ее на руках, я изо всех сил уворачивался от поцелуев.
     В комнату вошли Таня, очень симпатичная пожилая женщина (для меня тогда пожилыми были все женщины старше тридцати) и Настя.
     - Мама, позволь представить тебе моих друзей, - совершенно по-светски произнесла Таня, - Это Вика
     Я поставил Вику на пол. Она изобразила что-то вроде реверанса.
     - А это Сережа, - Таня сразу расплакалась, прижалась ко мне и зашептала, - я уезжаю на Дальний Восток, моего папу туда переводят, мы с тобой никогда больше не увидимся. И не думай меня провожать, у меня истерика начнется.
     Изумленная мама потянула Таню за руку, она вырвалась и последний раз поцеловалась. Потом оттолкнула меня и сама вышла из комнаты.
     Хлопнула дверца машины и Таня исчезла. По щекам Вики и Насти текли слезы.
     Вечером я сидел на темной веранде в полном отчаянии. Я был знаком с Таней два года, я потерял и эти два года, и те полтора месяца, которые мы провели вместе нынешним летом. Стало холодно, я принес одеяло, накрылся, и снова смотрел в окно. Потом пришла Вика.
     - Сережка-картошка, - прошептала она, и от этого мне стало совсем плохо, Таня так всегда говорила.
     У нас была любовная игра. В коротком варианте я отвечал: "Танюшка-квакушка", и после этого мы целовались. Мне больше нравился длинный вариант, я отвечал "Танечка, моя любимая девочка", Танечка недоверчиво смотрела на меня своими прекрасными серыми глазками и спрашивала "Правда, любимая?", и после этого мы целовались.
     Я положил обе руки на маленькую попку, притянул Вику к себе и уткнулся в животик лицом. Она немного постояла, потом протиснулась под одеяло с левой стороны, и прижалась ко мне. Танино место справа было пустым.
     Почти сразу она меня поцеловала. Ее нежные поцелуи совсем не походили на страстные Танины. За два дня я узнал, что женщины могут быть совсем разные. Всегда спокойная, рассудительная Таня могла мгновенно превратиться в вулкан страстей, а взбалмошной Вике оказались нужны медленные нежные ласки.
     - Я пришла его утешать, а они уже целуются! Таких больных у меня еще не было, - удивилась Настя.
     В свете всходящей из-за сосен полной луны ее белый халат казался серебряным. Она накрыла нас еще одним одеялом, поколебалась, уселась на Танино место, и тоже прижалась ко мне. Она не была Таней, и от теплого и мягкого тела мне лучше не стало.
     - Как же вы вчера втроем в одной постели голенькими оказались? - спросила Настя.
     Мы с Викой вздрогнули от неожиданности.
     - Я зашла вас на рассвете проведать, - объяснила Настя, - вы же больные.
     Оказалось, что мы слишком поздно следы заметать начали.
     - Я не воспитатель, не волнуйтесь. Мне просто интересно. Сразу видно, что они влюблены по самые уши, а как ты с ними очутилась?
     - Мне стало страшно одной, и я пришла к ним, - начала вешать лапшу Вика, запнулась, и вдруг сказала чистейшую правду:
     - Мне стало завидно, это ведь я Сереже сиськи показала, а они сразу влюбились. Я к ним вчера и не хотела приходить, но не могу же я всю ночь охи и вздохи слушать. Ничего такого и не было, мы только ласкались. Я вообще девственница, а Танька только сегодня собиралась... - Вика осеклась, поняв, что начала говорить лишнее.
     - А теперь эта Юнона и Авось приключилась. Ему любые сиськи показывай, он не отреагирует. Вот, пожалуйста.
     Вика откинула одеяло, опустила лямочки у рубашки. В лунном свете она была прекрасна. Я погладил ее чудесные маленькие сиськи и почти совсем не отреагировал.
     Мою реакцию Вика проверила нежными пальчиками, и сказала:
     - Ну, что я говорила!
     Настя расстегнула несколько пуговок на белом халате. Лифчика под ним не было.
     - И на это он не отреагирует? - спросила она.
     Ее роскошная грудь слишком напоминала Танину, просто была больше.
     Вика меня проверила, и почти радостно сказала:
     - Нет!
     Настя явно обиделась. Похоже, она очень гордилась своим замечательным бюстом.
     - Можешь меня потрогать, Сережа, - шепнула она.
     Обижать ее мне совсем не хотелось. Я прижался лицом к ее груди, погладил плечо, пухленький животик и рука легко скользнула в Настины трусики. Она чуть дернулась, но не возразила. Пальцы ласкали ее между бедрами и стали влажными. Я уже знал, что это означает. Маленькая ручка оставалась в моих трусиках, Вика обиженно засопела и огорченно сказала:
     - Кажется, действует. Конечно, кому нужны маленькие сиськи, если есть большие.
     Настя вздрогнула, вынула мою руку и мягко оттолкнула меня. Халатик у нее оказался расстегнут.
     - До чего же я докатилась, дети меня соблазняют!
     Вика отодвинулась от меня. Ее тоненькая фигурка печально поникла. Я раздвинул длинные волосы и поцеловал спинку. Маленькие плечики задрожали, и Вика снова горько расплакалась.
     - Давай ей соски поцелуем, - шепнул я Насте, - она сразу успокоится.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также: