Рассказ №12481 (страница 4)

     - Смотри, не испачкай мне чулки, - Маша сказала строгим голосом, не отрываясь от своей косметической процедуры. А когда я кончил, она потрепала меня по голове и одобрительным тоном произнесла:
     - Вот и умница, дрочунишка!
     Этот эпизод трудно назвать сексом, но для меня это было больше чем просто секс, слаще чем оргия. И я точно знал, что мне нужно делать: я был просто обязан не потерять эту девушку. И я принес Маше ключи от своей квартиры и опустился перед ней на колени:
     - Маша, пожалуйста, возьми ключи от моей квартиры. Я хочу, чтобы ты приходила сюда, когда захочешь, я мечтаю, чтобы ты возвращалась сюда каждый день, чтобы мой дом стал твоим домой. Маша, будь моей...
     Девушка оторвалась от косметики и серьезно на меня посмотрела:
     - Ты же понимаешь, что я никогда не буду твоей в том смысле, как обычно бывает у влюбленных пар?
     - Да, понимаю...
     - И ты понимаешь, что я тебя не люблю. Нет, ты хороший, заботливый, ласковый... Но мне нравятся самцы, мужики, а ты не такой... Я тебя не воспринимаю, как мужчину...
     Возникла пауза, я начал паниковать: все, она сейчас не возьмет у меня ключи и уйдет, и я ее больше никогда не увижу. Никогда! Но Маша продолжила:
     - Но с тобой мне удобно. Если ты согласен не пытаться меня изменить и быть таким, каким ты был этой ночью, то...
     Был ли я согласен? Да это вообще не вопрос: конечно же, я был согласен! И Маша взяла мои ключи и даже поцеловала меня. В щеку. И ушла. Я был счастлив...
     
     
     Часть 4. Ситуации
     
     После того, как Маша приняла мое предложение жить вместе, моя жизнь резко изменилась. Теперь я был вдвойне от нее зависим, и она это как будто чувствовала и максимально пользовалась своим положением. Она не делала скидок на мои душевные муки, когда она подолгу отсутствовала дома, она не считала необходимым быть более доступной для меня... Она терзала меня своим то вызывающим, то равнодушным присутствием, то еще более болезненным отсутствием... Было ли мне плохо или хорошо жить с ней рядом и одновременно, чувствовать, что она недосягаема для меня и доступна для других? Не знаю, нельзя однозначно определить ту многосложную гамму чувств, которую я испытывал. Но я точно знал, что если бы я пришел домой, а она ждала бы меня с горячими пирогами и что-то стряпала на кухне, восторженно заглядывая мне в глаза, то все в один момент сразу прекратилось бы, потому что стало бы скучно и предсказуемо. Исчез бы этот ежедневный озноб, провоцируемый терзаниями души и плоти. Все стало бы как всегда, а я и так всю жизнь прожил "как всегда" , а вот так я еще не жил, и мне хотелось узнать, что будет там в следующем кадре, что меня ждет за горизонтом. Я уже давно перестал быть самим собой и взирал на свою жизнь как бы со стороны, как будто был героем какого-то сюрреалистического фильма, понятного лишь узкому кругу зрителей. И не я был режиссером этого фильма, все зависело от Маши - какое у нее будет настроения, какие желания... И она же играла главную роль. Я был всего лишь актером второго плана, а порой и просто участником массовки или декорацией в ее захватывающем сюжете, который рождался на моих глазах. Событий в течение месяца произошло так много, что я, пожалуй, не буду воспроизводить их все, а в форме дневника расскажу лишь о тех, которые оказались наиболее значимыми для меня: это те ситуации, которые потом еще долго прокручиваешь в своей голове, находя в них все более драматические нюансы, неминуемо ведущие к эрекции.
     
     23 мая.
     
     На второй день жизни в моем доме Маша все же согласилась трахнуться со мной по-настоящему:
     - Ладно уж, дрочунишка, пущу твоего малыша в свою киску, почувствуй себя взрослым мальчиком, - она легла на кровать, не раздеваясь, в юбке и блузке, лишь сдернула с себя трусики и широко развела ноги, - Только сначала полижи мне как следует, хочу кончить...
     С радостью и в полной боеготовности я скинул с себя всю одежду, засунул свою голову ей под юбку и начал лизать ее ароматную киску, делая акцент на затвердевшем клиторе. Кончала Маша громко, вцепившись своими руками в мои волосы, судорожно прижимая мою голову к своей промежности.
     Затем она позволила мне войти в себя. Я закинул ее ноги себе на плечи и... даже не вставил, а вложил свой член в ее разработанную расщелину, и в очередной раз почувствовал, что мой пенис слишком мал для нее: я чувствовал лишь тепло и легкое соприкосновение со стенками ее влагалища. Маша, конечно, могла бы хотя бы сделать вид, что ей, несмотря на все это, приятно. Но вместо этого она дотянулась до тумбочки, взяла пепельницу, поставила ее на кровать рядом с собой, прикурила сигарету, и с усмешкой, глядя мне прямо в глаза, стала пускать дым тонкой струйкой мне в лицо. Она всем своим видом демонстрировала вызывающее безразличие к моим сексуальным потугам, она оскорбляла меня своим высокомерием, но... Но я дышал ее сигаретным дымом, и как завороженный смотрел в ее стальные глаза, а в моих глазах читалась какая-то детская беспомощность и возбуждение: я чувствовал себя неопытным подростком, до которого снизошла опытная женщина, и который одновременно боготворил ее за этот щедрый жест, и боялся, что она вот-вот оттолкнет меня от себя, потому что я делал все не так и не то... И меня это безумно возбуждало, я даже и не пытался показаться мачо, а дергался на ней и громко шептал, что она моя Богиня, что я ее обожаю, что она самая лучшая...
     Ну что, ты там еще не закончил, - Маша насмешливо прервала мои признания, стряхивая пепел с сигареты, - Смотри, в меня не кончи, а то вон как распыхтелся. Давай-ка, доставай своего малышка из меня и подрочи, я его все равно не чувствую...
     Я не выдержал эту новую порцию унижений, вытащил свой член из нее, и после нескольких фрикций забился в судорогах сладкого оргазма.
     Какой нехороший мальчик, - Маша с укоризной потрепала меня за ухо, - Посмотри, что ты наделал, весь мой лобочек испачкал своей спермой. Давай-ка, приберись за собой, почисти меня своим языком, - и она пальчиком указала мне на лужицы спермы на ее бархатном теле.
     Честно говоря, мне не хотелось этого делать (после оргазма мне это казалось крайне неприятным занятием) :
     Может в душ, а?
     Что такое, разве ты разлюбил работать язычком? Разве ты не хочешь прикоснуться ко мне? Ты же только что называл меня своей Богиней...
     Понимаешь, я кончил, и сейчас мне это будет не очень приятно делать...
     Все ясно, моя доброта меня до хорошего еще никогда не доводила. Зря я тебе отдалась, больше не дождешься, ты мне таким не нравишься.
     Нет-нет, - я не на шутку испугался, а вдруг она действительно никогда больше не пустит в свою киску, - Ты меня не так поняла, просто я думал...
     Тогда не болтай глупости и вылизывай! - сказала Маша тоном не терпящим возражений, и я послушно стал счищать языком и губами свою же сперму с ее тела, а она деловито показывала мне своим пальчиком, где я должен был лизать. Сначала было совсем отвратительно, потом отвращение сменилось заинтересованностью происходящим, и я почувствовал наступление новой эрекции. Но Маша в этот день не захотела второй раз заниматься сексом со мной.
     
     24 мая.
     
     Случайно подслушал разговор Маши с ее замужней подругой Эллой - холеной девицей лет тридцати, которая при нашем знакомстве показалась мне неприступной стервой, но Маша о ней сказала следующее: "Это Элка-то неприступная? Да я по сравнению с ней девственница!".
     Итак, Элла увлеченно рассказывала Маше:
     ... Думаешь мой Санек (муж Эллы-авт.) так запросто согласился, чтобы с нами жил мой любовник? Да ни фига подобного! Мы ж с Саней уже 8 лет вместе, и я сначала как дура с ним всякие уси-пуси разводила, пока он мне на голову не сел. Стала узнавать о его походах налево, даже думала с ним развестись: а что, мы даже сексом стали заниматься все реже и реже. Он стал интересоваться свингом, типа, обменом женами... Да, в принципе, я была бы не против свинга, но там, сама понимаешь, попадаются отнюдь не Антонио Бандерасы... Да ладно бы хоть нормальные мужики были, а то пару раз натыкалась на каких-то недоебков, а я себя не на помойке нашла. Короче, Санек требовал продолжение банкета, а мне хотелось самой подбирать себе мужчин, по своему вкусу. А муж, естественно, в первую очередь рассматривал их баб, в общем, полное несоответствие. И тут (как мне тогда показалось - назло, а потом выяснилось, что к счастью) от Санька залетела какая-то малолетка: оказывается, он полгода мне с ней изменял. Истеричкой она оказалась жуткой, караулила его у дома, шантажировала... Она довела мужа до нервного срыва, и он мне во всем признался. Я стала молча паковать чемоданы, а он встал передо мной на колени, заплакал и целовал мои ноги, моля о прощении. Как ребенок, честное слово. А у меня на него такая злость, ты не представляешь: думаю, только не убить бы. А тут он еще в мои ноги тычется, тычется... И я неожиданно для себя сорвалась, да еще как-то странно это сделала: схватила ремень, загнула Саню раком (а он был в халате, без трусов) , задрала подол его халата и стала пороть по голой жопе, выговаривая его как нашкодившего мальчишку - "я тебе покажу, как ебаться со всякими шлюхами!". И все в таком духе. Вдруг, смотрю - он притих, обнял и поглаживает мои ноги, а у него член колом торчит. Тут моя злость начала проходить (я его все-таки прилично отлупила - вся жопа красная) , появился какой-то сексуальный кураж - я стала получать удовольствие от того, что я унижаю мужа, а он не только не сопротивляется, но еще и безропотно поощряет мои действия. Я продолжала делать вид, что не замечаю его возбуждения, и обзывала его все более грязными словами, а у него член все крепче и крепче. И тут я схватила пустую бутылку из-под пива, которая стояла на полу и вставила ее горлышко ему в жопу: "Вот тебе, пидарас ебливый, теперь я тебя самого ебать буду, ты забудешь, зачем тебе твой хуй нужен!". Смотрю, а он постанывать начал: "Да, да... ". Думаю, так вот чего, оказывается, не хватало, а я-то дура ему все угодить хотела, а ему совсем другого надо было. Ты даже не представляешь, как он ко мне приставать начал, молил, чтобы я хотя бы дала ему полизать, а он сам себя подрочит. А я в том же духе: "Я тебе дам, подрочу! Ты у меня к своему хую больше не прикоснешься!". Связала ему руки за спиной, а он не то что не сопротивлялся, а послушно руки за спину завел и держал так, чтобы мне было удобнее его связывать. Тогда я разрешила ему себя полизать, и он вытворял своим языком такое, что я даже и не представляла, что он так умеет! Виртуоз, бля! И выпрашивал меня все время, чтобы я разрешила ему в себя войти, но я - ни в какую. Когда я уже несколько раз кончила, то оттолкнула его ногой от себя: "Отвали, надоел!". Выключила свет и легла спать. Он попытался выпросить, чтобы я ему развязала руки, но я ему ответила: "Если не перестанешь ныть - прогоню с постели, будешь спать на коврике!". Утром я проснулась от того, что он мне сосет пальчики на ногах, а когда я открыла глаза, то первое что я услышала от него: "Боже, как же я люблю тебя. Ты сводишь меня с ума, я и не думал, что ты можешь быть такой... ". Он не знал! Да я и сама не знала, что можно вести себя так, унижать и бить мужа, а он тебе еще за это и ножки будет целовать, и в любви признаваться... и при этом его хуй будет колом стоять! Развязала я ему руки, он побежал на кухню, приготовил гренки с кофе, принес мне в постель... Да он даже в первую брачную ночь так себя не вел. И ты знаешь, мне так все это понравилось... Была, конечно, у меня минутная слабость, хотела его обнять, сказать какой он замечательный, но вовремя остановилась - чем наглее я себя с ним вела, тем сильнее его глаза наполнялись обожанием и нежностью, тем сильнее он возбуждался.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ]

Читать также в данной категории: