 | | - Расик! - Димка, ладонь одной руки вдавив в Расимову попу, ладонью другой руки прижал лицо Расима - его горячие губы - к своей щеке... ему, Димке, это тоже было неважно, "голубой" он или "не голубой", и теперь это его ощущение неважности всяких определений своей любви совпало с точно таким же ощущением Расима... разве это было не счастье? Димкино сердце вновь захлебнулось в волне накатившей нежности! - Ты думаешь, что неважно... я тоже так думаю, Расик! - горячо, порывисто прошептал Димка, и руки его сомкнулись на спине лежащего на нём Расима - Димка страстно и крепко прижал Расима к себе, словно желая с ним слиться в одно неразрывное целое. - Я думаю так потому... ты спросил меня, голубой ли я, а я сам... я сам не знаю ответа на этот вопрос! | | |
