Рассказ №8414

     Мне всегда хотелось построить себе дом по индивидуальному проекту. И в этом доме должна быть комната для порки с примыкающей к ней небольшой ванной комнатой, отделанной светлым мрамором. Темные деревянные панели покроют стены, на которых развешаны пэддлы, трости и хлысты. В старинном комоде дильдо, смазки и ременные крепления для страпона. Там будет стоять скамья для порки, к которой будут привязывать непослушных "мальчиков" и "девочек" для "наказания". Там же будет стоять и кровать, на которой виновных будут пороть и насиловать, безо всякой уже фиксации, кроме авторитета наказующего. Стены комнаты будут отражать от себя эхом шлепки инструментов по обнаженным ягодицам, крики боли, стоны наслажденья и много любви.
     
     К тому времени, когда Джон вошел в комнату для порки, Лиза уже подготовила скамью. Она выдвинула ее на середину комнаты, рядом с маленьким столиком, к которому были прислонены ротанговая и черная синтетическая трости. Джон всегда считал черную трость "тростью для наказаний". Боли от нее было намного больше, чем от ратанговой, и Лиза использовала ее только для настоящих наказаний. На столике лежали tawse и школьный paddle. Рядом с paddle лежали черный страпон и тюбик смазки.
     
     Он лег на скамью, поставив колени в упоры. Скамья была низка и наклонена таким образом, чтобы его попа была в самой высокой точке примерно на уровне пояса. Джон был обнажен, его попа горела от порки, которую Лиза только что ему устроила.
     
     Было воскресенье, день его еженедельной порки. Иногда она порола его долго и чувственно, но сейчас. Джон знал, что Лиза собирается его действительно наказать. Когда утром Джон вышел из душа, она уже ждала его, сидя на краю кровати с линейкой в руке, одетая в топ с глубоким вырезом и короткую юбку.
     
     "Ты замечательно выглядишь", произнесла Лиза, любуясь обнаженным телом мужа. "Будь добр, подойди сюда и ложись ко мне на колени". Он подошел к ней с права и лег, его член на ее правом бедре. Лиза погладила попу мужа, провела пальчиками между ягодиц, до основания члена.
     
     "Я уже и забыла, каким ты был негодником на этой неделе", сказала она, хлестнув его линейкой по заднице, "но так как сегодня твоя еженедельная порка, я заглянула в список проступков" - она вновь хлестнула его линейкой по попе.
     
     По воскресеньем его всегда пороли, но он никогда не знал, когда именно это случиться и насколько сильно его будут пороть, если только в списке проступков не накапливалось слишком много записей, как на этой неделе, например.
     
     "Ты вел себя просто отвратительно! Помню, я еще в среду собиралась тебя выдрать, помниться, я даже велела тебе напомнить мне об этом! А еще ведь и вчерашнее: " вздохнула она. "Думаю, милый, тебе предстоит долгая и суровая порка. Я тебя сейчас отшлепаю, чтобы ты мог хорошенько сосредоточиться на мысли о том, какая порка ждет тебя позже".
     
     С этими словами Лиза начала пороть его, стегая по его заднице тонкой линейкой до тех пор, пока его попа не стала пунцовой.
     
     Как она и хотела, он не мог не думать о предстоящем наказании. Он думал о том, сколько ударов она ему нанесет и насколько больнее будет предстоящая порка, нежели та, которую он получил от нее утром. Наконец в 2 часа она сказала: "Милый, ты не мог бы подняться наверх, раздеться до трусов и принести мне линейку?"
     
     "Да Мэм!" - ответил он.
     
     Когда он вернулся, она сидела на кушетке, на ней были только шелковые трусики. Он подошел к ней справа и подал линейку. Она погладила его попку, ощущая ее округлось через гладкую поверхность его трусов.
     
     "Ну раз на тебе такие очаровательные трусики, я позволю тебе остаться в них, во всяком случае первые двадцать ударов. Давай, ложись!"
     
     Он лег к ней на колени, его член напрягся под шелковой тканью. Лиза начала пороть его по попе. Было больно, хотя ткань трусов немного смягчала удар. Она всыпала ему двадцать ударов поверх трусов. Потом он почувствовал, как она стягивает их с него. Джон выпятил попу, чтобы она могла спустить их до середины бедра.
     
     Она немного погладила его попу и возобновила порку. Теперь боль стала сильнее. Некоторые удары заставляли его вскрикивать. После еще двадцати ударов Лиза сделала паузу, поглаживая его попу. Она решила, что его попка уже хорошенько подрумянилась, но пока еще не до нужного состояния. Еще через двадцать ударов его попа стала уже насыщенного красного цвета.
     
     "Сегодня я тебя наказываю, милый, и надо, чтобы твоя попка стала действительно красной. Как насчет еще десятка, но уже по-настоящему сильных?"
     
     Зная, что это риторический вопрос, Джон покорно ответил: "Да, мэм".
     
     Его попа была уже сильно истерзана, но, как Лиза и обещала, она порола со всей силы, поднимая линейку над головой и с силой обрушивая ее на его ягодицы. Теперь уже каждый удар исторгал из него крики боли. После того, как назначенные десять ударов были им получены, Лиза разрешила Джону встать.
     
     "Ступай наверх в комнату для наказаний. К тому времени, когда я туда приду, ты уже должен будешь лежать на скамье готовый к порке".
     
     И вот он лежит на скамье, размышляя о тростях, tawse и paddle и страстно желая, чтобы список его проступков был покороче. Прошло десять минут, прежде чем вошла Лиза, на этот раз в трусиках - стрингах и кружевном бюстгалтере.
     
     "Ну, ты подумал о своем поведении, милый?"
     
     "Да, мэм! Простите, что я был таким плохим мальчиком! Я буду хорошим!"
     
     "Так говорят все негодные мальчишки, когда мама собирается пороть их тростью!" - сказала она, поглаживая его задницу.
     
     Взяв ротанговую трость, она, дабы напугать его, несколько раз рассекла ей воздух, прежде чем постучать кончиком по его заду.
     
     "Ты готов получить оставшуюся часть наказания, милый?"
     
     "Да, мэм!" произнес он единственный приемлемый сейчас ответ.
     
     В два приема она дала ему шестьдесят ударов ротанговой тростью, двадцать сильных по попе и десять по бедрам. В промежутке Лиза поглаживала его, пока он пытался отдышаться.
     
     И вот она взяла черную "трость для наказаний". Когда она слегка похлопала его ей по попе, он с трудом удержался от того, чтобы не сжать ягодицы. Он терпеть не мог это ожидание первого жгучего удара!
     
     Лиза дала ему восемнадцать ударов под аккомпанемент его воплей. Когда Джон отдышался, она объявила, что осталось "шесть лучших", которые будут нанесены в полную силу. Порола она теперь не спеша, действительно очень сильно, заставив его разрыдаться.
     
     Вся его задница была темно-красной и покрыта рубцами. Она погладила его попу, такую горячую и, она это прекрасно знала, истерзанную.
     
     Потом взяла tawse. К тому времени, когда она закончила хлестать его по заду и бедрам, он уже плакал навзрыд. Закончилась порка двадцатью сильными ударами paddle по попе.
     
     "Раздвинь ягодицы" - приказала она. Он руками раздвинул попку, наказанный мальчишка с залитым слезами лицом, полностью покорный ее воле, и выставил попу, готовый принять последнюю часть своего наказания.
     
     Она любила смотреть на него такого, с выставленной покорной ее воле попой, ожидающего, когда его трахнут. Она неспеша надела страпон, выровняла его и намазала смазкой. Дильдо торчал как большой эрегированный силиконовый член. Джон не сопротивлялся когда она вогнала в него этот член, сначала медленно, но с каждым толчком все быстрее и жестче, насилуя его своим силиконовым фаллосом"


Страницы: [ 1 ]

Читать также в данной категории: