 |
| |
| | Я вздрогнула, да это было случайно, но я, кажется ощутила сквозь ткань блузки, тепло его руки. Улыбка так и не появилась на его лице, он наклонил голову, попрощался и ушел, сердце так и заныло, стало так грустно и даже обидно, но почему, так, почему. Я села за столик и уже не обращая ни на кого внимания, налила себе бокал вина и небольшими глотками осушила его. Думала, что поможет, но с каждым глотком, сердце все больше и больше ныло, казалось, что я что-то потеряла и потеряла на всегда. Я осушила еще один бокал, по ногам пошло тепло, оно опустилось до самых пальчиков ног, а потом стало медленно подыматься, легкая истома, слабость и спокойствие, вот что я ощутила. А еще я ощутила радость. | | |
| |
|
| |
| | Уже когда она выходила из офиса, она была возбуждена. В отсутствии трусиков, случайный ветерок был для неё уже чувствительным источником ласк. Она не торопилась. Остановилась на обочине. Не пыталась остановливать всех подряд, она выбирала. Хотя бы секундное впечатление должно было её расположить. Она пропустила двух типов. А вот когда остановился третий и опустил стекло, она пикантно нагнулась, уже зная, что он ей симпатичен и что этот приятный мужчина в эту самую секунду, когда она называет адрес смотрит на её грудочки, почти что и не скрываемые лифчиком, а только усиливающем их сексуальную притягательность. Конечно он согласился. Еще бы. Я бы тоже согласился. Открыв дверь и садясь в машину, она так придержала юбку, что со стороны водителя она задралась настолько, что он увидел край чулок. Она не поправила юбку сразу, а усевшись, немного поерзала попочкой по сиденью, сказав, что на таком кресле очень даже удобно сидеть. Она не нервничала, она уже была готова на всё, поэтому маленькие шалости в виде её оголенных ножек казались ей уже пустяком. Она игриво поправила юбку, сказав, что не стоит во время движения отвлекаться. Она говорила с улыбкой и заигрывая, это чувствует любой мужчина. Поэтому, уже через несколько минут он ответил ей, что он бы с удовольствием отвлекся "не в движении, а состоянии стояния". "Если ты знаешь какое-нибудь симпатичное место по пути, то я не против задержаться на несколько минут, чтобы посмотреть на пейзаж", - заискивающе пролепетала она. Больше намеков не нужно было. Когда водитель останавливал машину, её рука уже лежала на его члене, от этого машина останавливалась рывками. Анютка нагнулась к нему, позволяя заглянуть к ней под кофточку, неторопясь расстегнула ремень, затем молнию на брюках, достала сначала член, потом яички. "Брововичок", сказала она с улыбкой и нагнувшись облизнула головку, и не откладывая ни на секунду исследования, погрузила в свой ротик мягкий еще член. Это состояние ей нравилось больше всего, точнее, ей очень нравилось чувствовать, что член начинает крепнуть у неё в ротике. Поначалу такой мягкий и полностью помещавшийся за её губками, меньше чем за минуту он становился твердым и вот уже только его половина пожалуй помещалась в ней. Она конечно же не видела его лица, да и вообще, было достаточно неудобно, но её похотливое начало нашло свой первый выход. Она сосет у мужчины, которого видит всего несколько минут, она сосет его член в машине, как шлюха, которой нечем расплатиться за такси. Она жадно ласкает его член, расчитывая что вот сейчас он своей рукой проберется к ней под кофту и будет мять её груди, пощипывать соски, потом проберется под юбку и своими ннезнакомыми для неё пальцами ворвется в её сладкую киску, которая от таких мыслей уже давно увлажнилась и ждала не только пальчиков, но и этого нового знакомого, который сейчас был у неё в ротике. Она плыла от удовольствия, ей захотелось, чтобы кто-нибудь открыл дверь с её стороны, задрал ей юбку и начал её трахать, она не успевала за своими мыслями. Как только она почувствовала его руку у себя на бедрах, она тут же расставила ноги пошире и рукой сама задрала юбку спереди так, чтобы не оставалось никаких сомнений в том чего она хочет. Она хотела страстно быть оттраханной незнакомым мужчиной. Она приподнялась, шепнула ему на ухо, что на заднем сидении наверное будет удобнее, как в забытьи она перескочила туда, он был уже рядом. От этого перехода у неё в голове остались только звуки захлопывающихся дверей. Она и впрямь была в каком-то незнакомом для неё состоянии крайнего возбуждения. Сев на него лицом к нему, поджав ноги в коленях, она рукой направила его член в себя, опустилась и вжалась как можно сильнее, чтобы заполнить себя по максимуму. Кофточка вместе с лифчиком были стянуты выше груди и её соски постоянно испытывали на себе его нежные покусывания. Она держалась руками то за спинку сидения, то за обивку крыши и неистово скакала, чувствуя наплывающие волнами приливы удовольствия. Ей приходилось практичсеки все время головой лежать у него на плече, что происходило вокруг она не замечала, она вся была отдана своей похоти. В тот момент, когда волна оргазма подошла совсем близко, она вцепилась зубами в его шею и замычала протяжным стоном. Потом сползла с него, схватилась за член и чуть ли не прислонившись своей попочкой с стеклу в двери жадно начала лизать головку то и дело насаживаясь на неё ртом. От такого обращения шеф в скорости замер и изверг в горячий ротик своей пассажирки добротную порцию спермы, которую она с известной долей интереса полностью проглотила, сначала посмаковав во рту. Об этом она договорилась с собой еще заранее, подумав, что если уж ей и придется сделать минет незнакомцу, то непременно она должна как настоящая блядь с удовольствием посмаковать его сперму. Так и вышло. И, по её словам, ей это доставило своеобразное удовольствие. | | |
| |
|
| |
| | То, что в армии секс есть, отрицать могут либо полные профаны, либо лукаво врущие пропагандисты плакатной нравственности, потому как сексуальные отношения в армии - это такая же данность, как и то, что на смену весны приходит лето, а дважды два всегда четыре, - дело вовсе не в сексе, который в армии был, есть и будет вне зависимости от чьих-то мнений или утверждений, а всё дело в том, какие формы приобретает проявление естественной сексуальности в условиях армейского сосуществования... то есть, всё дело исключительно в формах - они и только они со всей очевидностью определяют, станет ли однополый секс кайфом, пусть даже урывочным и торопливым, но неизменно сладостным, о котором на всю жизнь остаётся память как о чём-то шумяще молодом, желанном, упоительно счастливом, или же этот самый секс обернётся своей совершенно иной - неприглядной либо вовсе трагической - стороной, - суть не в сексе как таковом, а суть исключительно в формах его проявления: любой секс изначально, сам по себе - это нектар, но нектар этот может быть разлит судьбой в красивые бокалы, и тогда он заискрится в сердцах чистым золотом, так что каждый глоток будет доставлять неизмеримое удовольствие, а может случиться так, что этот напиток богов окажется в грязных залапанных кружках общего пользования, и тогда... грубое насилие, сопряженное с унижением и болью, или пьянящая, безоглядно упоительная сладость дружбы - это уже у кого как сложится, если сложится вообще... | | |
| |
|
| |
| | Вибратор прикрепленный к её клитору жужжал и царапал, причиняя наслаждение своей хозяйке. Перетянутые груди больно пульсировали, напоминая собой два сиреневых арбуза. Соски увеличились так сильно, что походили на две большие сморщенные ранетки. Вакумная помпа работала на всю мощь, несколько атмосфер хватало ,чтобы промежность девочки стала ярко алой, и заполняла всю пластиковую чашу аппарата. Его маленькая эротичная падчерица лежала на кровати вся мокрая от пота, и своих выделений ,в её разкуроченной попке извивалась толстая змея. Не обращая внимание на крики и стоны своей малолетней развратницы, он стянул с себя штаны и обезумевший бросился к ее дырке ,отключив при этом вакум он медленно его убрал обнажая истерзанную выпуклую плоть он пытался своим ртом всосать её -она была горячей и мягкой каждое прикосновение языка своего мучителя было для неё, как удар током она кричала и плакала. Подтянув Энн к себе Майк начал вводить свой 20 см член с огромной головкой в воспалённое влагалище. Не смотря на обильную смазку ,неразработанная дырочка не пропускала его огромный член но буквально через мгновение он провалился в неё. Ощущая через стенки влагалища змею которая пыталась найти выход он долбил эту эту пещерку так, что чувствовал, как входит в матку. Наконец Ральф медленно вылез их своего заточение обнажив истерзанную огромную дыру. | | |
| |
|
Рассказ №21761
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 12/08/2019
Прочитано раз: 11544 (за неделю: 8)
Рейтинг: 33% (за неделю: 0%)
Цитата: "Какой мужик захочет жить с мыслю, что его жену на пол острова перетрахало? А знаешь куда идут те, кто отсюда уходит? Да на такие же промыслы. Только там они получают зарплату, голову брить не надо, повязку тебе дадут, чтоб прикрыть твою мохнатку. И самое смешное, что клеймо с трезубцем и номером являются пропуском туда и говорят лучше любых рекомендаций. Вот и не срезают они клейма. Смекаешь? Каждый день смотрят на себя в зеркало и вспоминают веселые деньки здесь... Ну да ладно, сосешь ты хуево, пойду я спать. Завтра будет новый день, снова ваши рожи, снова тот старый мудак будет лизать пизду вашей бригадирше: Короче проваливай нахуй:"..."
Страницы: [ 1 ]
"Ну что шлюха, теперь ты рабыня номер "пять" , имени у тебя больше нет, только номер" сказал надсмотрщик. "Ну а сейчас я тебе покажу, что такое дисциплина. Это на будущее, если вдруг возникнут дурные мысли". С этими словами надсмотрщик снял с пояса плеть-семихвостку и пару раз прошелся по спине новенькой. Каждый хвост плети имел металлические наконечники, так что после удара на спине рабыни оставались кровавые полосы.
"Ну все, достаточно, отпустите ее" сказал Надсмотрщик "и давайте повысим "пятерку. Ну что родная, сегодня ты станешь рабыней номер "четыре". Когда рабыня легла на лавку, надсмотрщик достал острый нож и быстрыми движениями срезал клеймо с номером "пять" вместе с лоскутом кожи. Несмотря на боль, рабыня не проронила ни звука, только сильно стиснув зубы.
"А ты терпеливая. С такими данными и бригадиршей станешь" усмехнулся Надсмотрщик. Взяв из печки раскаленное тавро с номером "четыре" надсмотрщик приложил его на кровоточащую рану, снова раздалось шипение, запахло паленым мясом, от чего рабыня еще сильнее стиснула зубы, но от нестерпимой боли из ее глаз брызнули слезы. Надсмотрщик еще раз усмехнулся, шлепнул легонько ее по заднице и сказал: "Следующую давай".
Стоявшая в отдалении бригадирша, смотря как клеймят рабынь, вспоминала былые дни, когда она вот такой вот молодой девчонкой попала на этот проклятый остров. И так же помнила боль от первого клейма, как не могла долго спать на спине, как щипало ягодицы в первый день погружения. Все это невозможно забыть, даже когда она уйдет отсюда, воспоминания о боли, о бесчисленных днях, похожих друг на друга никогда ее не отпустят.
: Рабыни ели быстро. Никто не проронил и слова, только деревянные ложки стучали по сделанным из сушеного кокоса тарелкам. Весь ужин занял не более пяти минут. После еды стало клонить на сон и казалось бы можно прилечь в гамак, но у рабыни "два" обязанности на сегодня еще не закончились. Ей нужно было еще отнести еду матросу, который практически безвылазно находился на судне. Быстро наложив еду на тарелку и взять небольшой деревянный тазик, рабыня отправилась к морю. Матросы на судах были свободными людьми, но их жизнь вряд ли сильно отличалась от рабской. Практически постоянно они находились на катамаране, от чего многие из них начинали пить бражку из бананов, которые в изобилии росли на острове. И если рабыня-бригадир часто грела ложе надсмотрщику, то "двушка" делала то же самое для матроса.
Войдя в воду, рабыня поставила тарелку с едой в таз и толкая его перед собой поплыла по направлению к лодке. Это была самая не приятная часть ее обязанностей. Матрос обладал скверным характером, а когда напивался, то срывал все накопившееся зло на безропотной рабыне. Если удавалось только отдать еду и уйти, то это считалось большой удачей. Но как правило все заканчивалось побоями и унижениями, на которые у него была большая фантазия. Матрос также любил приглашать своего друга с соседнего судна и они ебали рабыню вдвоём, один в рот, другой - в пизду или хуже того, в задницу. Иногда с соседнего судна матрос приходил не один, а со своей рабыней и тогда два пьяных ублюдка заставляли девушек трахать друг друга черенками от швабры, изображать собак, которые должны были приносить палку, устраивать соревнования, кто из рабынь дольше продержится под водой, блевать на палубу и заставлять это слизывать на время: И горе было проигравшей.
Вот и сегодня матрос уже накачался так, что еле стоял на ногах.
"Ну наконец-то, а то я думал сдохну тут от голода" недовольно сказал он. "Давай корова пошевеливайся, я жрать хочу".
Рабыня влезла на судно и быстро накрыла стол в шалаше Надсмотрщика. Матрос принялся за трапезу, а рабыне приказал залезть под столь и сосать. Однако не смотря на все усилия, его член все также оставался обвислым.
"Ну-ка что это такое" сказал матрос заплетающимся языком. "Ты что-то дрянь не в духе, а ну пойдем я тебя освежу". С этими словами он за ухо вытащил рабыню из-под стола и бросил на палубу.
"А ну, прими струю живительной влаги" и с этими словами матрос начал мочится на рабыню. Выпил он много и мочи было тоже много, ее струей матрос целился в глаза и рот рабыни, его забавляло как она пыталась увернуться.
Помочившись вдоволь, матрос приказал рабыне снова встать перед ним на колени и сосать. Рабыню едва не стошнило, когда в своем рту она почувствовала вкус его мочи, но вскоре член матроса стал твердеть.
"Оооо пошло дело" сказал он, "А ты знаешь, что я тебе скажу. Вот ты меня ненавидишь, ненавидишь всей своей рабской душонкой. До того, как попасть сюда, ты наверняка свернула бы мне шею или выпустила кишки, но сейчас ты здесь и ты мерзкая и жалкая рабыня. Вы все тут мне противны. Но знаешь, что главное, что мы здесь не можем друг без друга. Мы связаны одной цепью, невидимой цепью друг с другом и этим проклятым островом. Ты, конечно, вряд ли понимаешь своими куриными мозгами что я говорю, поэтому вот тебе пример. Когда кто-то в вашей сраной бригаде начинает кровавить, вы выходите в море не полным составом, а план при этом вам никто не уменьшает. И если вы его не выполняете, то вашу бригадиршу ебет надсмотрщик, сначала отхлещет плеткой, а потом насует ей хером в рот или пизду. Смекаешь? Бригадирша может вас уродок и на дух не переносить, но она идет и раздвигает ноги ради вас.
Но и без вас она тоже не может, а вы без нее хуюшки найдете место в этом гребанном заливе, где можно план выполнить. И надсмотрщик, этот толстый ублюдок и пиздолиз, он тоже без вас не может, иначе кто ему будет ракушки доставать? А без него вы тоже кто? Да никто, сборище голожопых куриц. Если бы он вас блядей каждый день не заставлял в воду нырять, гнить вам в тюряге или болтаться на виселице. Вот так и живем. И что самое главное, ты думаешь, что все это закончится, когда твой срок выйдет и отсюда умотаешь? Ха-ха-ха. Ошибаешься. Можно уехать с этого острова, но этот остров из себя не вытравишь. Вот ты думаешь, стану такая я свободная, отращу волосы на башке, выйду замуж и все забуду? Да кому ты нужна, когда ты отсюда выйдешь, твои сверстницы уже сами своих детей женят или замуж выдают, да и про обряд осмотра невесты матерью жениха слыхала? Думаешь все будут в восторге увидев твою клейменную задницу. Клеймо срезать можно, но след-то останется. А кому нужна бывшая преступница и рабыня?
Какой мужик захочет жить с мыслю, что его жену на пол острова перетрахало? А знаешь куда идут те, кто отсюда уходит? Да на такие же промыслы. Только там они получают зарплату, голову брить не надо, повязку тебе дадут, чтоб прикрыть твою мохнатку. И самое смешное, что клеймо с трезубцем и номером являются пропуском туда и говорят лучше любых рекомендаций. Вот и не срезают они клейма. Смекаешь? Каждый день смотрят на себя в зеркало и вспоминают веселые деньки здесь... Ну да ладно, сосешь ты хуево, пойду я спать. Завтра будет новый день, снова ваши рожи, снова тот старый мудак будет лизать пизду вашей бригадирше: Короче проваливай нахуй:"
С этими словами матрос покачивающейся походкой пошел в шалаш и просто грохнулся на топчан, а рабыня, быстро собрав посуду, перелезла через борт и поплыла к берегу. Когда она пришла в лагерь, то почти уже все спали. Только "пятерка" о чем тихо трепалась с новенькой. Не заход в барак, рабыня направилась к бочке, в которой женщины мылись после ужина, и занырнув в нее долго сидела, сжавшись в комок, пока воздух не вышел весь из легких, а потом несколько минут с остервенением терла себя, словно пытаясь смыть даже воспоминания о времени, проведённой с матросом.
В бараке каждая бригада занимала отдельную комнату, здесь хранили снаряжение, веревки, здесь же спали в гамаках. Над лагерем стояла полная луна, тишину ночи нарушали только рулады цикад и сверчков. А завтра будет новый день, и он будет такой же как прежний, а потом еще и еще: Сезон жары сменится сезоном дождей, а потом снова придет сезон жары: И ничего в их жизни меняться не будет, сначала они считали дни, потом бросали это дело и вскоре казалось что такая жизнь у них бела всегда. Что всегда они были рабынями, которые ходят голыми и добывают ракушки со дна моря.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 40%)
» (рейтинг: 75%)
» (рейтинг: 71%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 43%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 60%)
» (рейтинг: 48%)
|
