 |
 |
 |  | Лариса Петровна набрала в ладошку пены и, размазав её, стала нежно массировать его член и яички. Лёня вытерпел недолго. Он кончил прямо ей на живот. Лариса Петровна села в ванну: |  |  |
|
 |
 |
 |  | Девушки выскочили из душа обернутые полотенцами, в отличном настроении. Проигнорировав меня, они проскочили в дом. Время текло невыносимо медленно. Я думал о том, что мне делать после того, как Аня улетит в Лондон, но не находил вразумительного ответа. "Может вернуться к Юле или, в крайнем случае, к Лэйле? Нет, лучше, конечно, к Юле. Хотя нужно еще дожить до отъезда Ани, загадывать пока рано. Неизвестно, что она выкинет на прощание. " К своему глубочайшему удивлению, остаток дня меня практически не трогали. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Тут он достал ремень из штанов, и сказал, что член одного из его друзей стоит, когда при нем секут девушку. Поэтому он выпорит ее ремнем. Плети у него нет. Дове держали ее, он порол ее быстро и сильно, а она в это время сосала на четвереньках член "этого" друга. Как приказал ОН. Через пятнадцать минут ее крики стали истошными, и ОН сказал, что еще один, и он отрежит ей соски. Она заткнулась. Еще полчаса адской боли и он выдохся. Трое друзей, меняясь, стегали ее по бедрам, киске, спине и грудям. Что-то около двух часов. Потом они все ушли, а он привязал ее к кровати и капал ей в пизденку расплавленным воском, а она кончала после каждой капли. Потом он опять оттрахал ее в пизду и зад, а потом кончил ей в рот. Она выдохлась из сил. Ее тело покрывали синяки и ранки от пряжки ремня. Она стонала от боли и удовольствия каждый раз, когда он жестко всаживал свой кол до упора. В пять утра он выпорол ее еще раз. Порол полчаса, когда попка была отвратительно полосатая и красная, с кровоподтеками и рубцами. Потом он одел ее и выставил за дверь, сказав, если расскажет кому-то, то ей несдобровать. Она поклялась и в слезах убежала. Через полчаса все четверо были арестованы, а она с тоской понимала, что никакой любящий парень не предоставит ей ТАКОГО удовольствия... |  |  |
|
 |
 |
 |  | На восьмом году совместной жизни с любимым мужем я сделал для себя поразительное открытие. Оказывается, он является самым благодарным моим слушателем, готовым в неравной борьбе со сном выслушивать мои бредни. Каждый вечер я запрыгиваю к нему в постель, зарываюсь в его мягкую шерстку (тут нужно заметить, что мальчик мой пушист с головы до самых до пят) и открываю рот. Из которого и вылезает на свет очередная история.
|  |  |
|
|
Рассказ №9024 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Пятница, 21/12/2007
Прочитано раз: 112312 (за неделю: 44)
Рейтинг: 79% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он снял её ладони с лобка и положил их ей на расцарапанные загорелые коленки. "Погоди-ка!", он быстро поднялся, прошёл к двери и щёлкнул замком...."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Он снял её ладони с лобка и положил их ей на расцарапанные загорелые коленки. "Погоди-ка!", он быстро поднялся, прошёл к двери и щёлкнул замком.
- Так, ну что тут у нас? - врач снова сел перед ней и, наклонившись, осторожно развёл в стороны её ножки.
Не совсем детская уже Гулина писька выглянула из длинных бело-розовых губок покрытых ещё редким тёмным пушком сбегавшим узкой струйкой завитушек к стиснутой попе. Гуля почувствовала, как неожиданно вместо всё заслоняющего стыда её наполняет привычно тёплое чувство из-под низа живота...
- Показывай! - произнёс доктор и убрал руки.
- Ч. . что... показывать? . . - Гуля замерла с приоткрытыми коленками.
- Показывай, как ты мастурбируешь! - пояснил доктор. - Дать тебе совет и оказать посильную помощь я смогу, лишь составив полное представление о виде и степени развитости заботящего тебя процесса! Пожалуйста...
Он взял её правую ладошку и вновь приблизил к голому Гулиному животу.
- Но... нет... я не могу... так... - слабо запротестовала Гуля, в то время как указательный и средний пальцы её привычно ухватились за выступающую нежную складочку на самом верху письки.
- Ты хочешь, чтобы я отвернулся? - в глазах доктора играла неприкрытая ирония. - Как считаешь - мне так удобней будет ставить диагноз?! Успокойся, пожалуйста, Гуленька, и продолжай... как будто меня нет здесь, и ты находишься наедине лишь с собой... Ну? Как обычно... В мягкой постели... или под тёплым душем... или перед школой, в утреннем туалете...
Спокойный, мягкий голос доктора завораживал, а рука его ласково коснулась свободной коленки и очень нежно щекотнула чувствительный край вчерашней царапки. Гуля чуть прикрыла глаза и забегала пальчиками в ставшей скользкой промежности... Доктор оказался добрым, родителям такие точно ничего не рассказывают, возможно и даже скорее всего он вообще её вылечит... а привычный волнующий щёкот между пальцами наполнял Гуленьку такими радужными чувствами, что она совсем позабыла о приводивших её в ужас четверть часа назад проблемах и самозабвенно дрочила теперь на глазах у внимательно созерцающего увлекательное действо доктора.
Но доктор не вылечил Гулю... Когда ей было совсем хорошо, она приоткрыла глаза и в полном отчаянии решила, что наоборот она сама заразила врача! Доктор ловко шевельнул пальцами в застёжке штанов, и извлёк на свет розовато-коричневый кожистый ствол, от вида которого скромница-Гуленька пятнадцать минут назад впала бы в обморок, а теперь пребывала в таком восторге, что животик её мелко затрясся и задрожал от нахлынувшей радости! . . Гуля застонала и забилась взмокшей задницей на скользком сиденьи стула, вспомнив о том, что неизбежно следовало за каждым её потаённым оргазмом и служило едва ли не основным стимулом всех её опасений и вытекающих из них нравомучений: в приступе эйфории Гуленька каждый раз непроизвольно описывалась... обильно... неудержимо порывисто... и очень заметно, если речь шла о простынях! . . Поэтому единственное, о чём неверно предположил доктор, была "мягкая постель" - Гуля не дрочила в кровати. И сейчас это должно было случиться прямо перед доктором, который к тому же, для того чтобы удобней было наблюдать Гулю, чуть придвинул к её коленкам свой стул... Но Гуле уже было всё совсем всё равно. Она увидела, как большая и фиолетовая золупа оголилась у доктора в кулаке и от этого невиданного зрелища всю Гулю выгнуло мостиком на стуле. Вскрикнув, она пустила стремительную тугую струю далеко от себя... Серебрянный поток ударился доктору в яйца. Доктор качнул кулаком ещё пару раз и из золупы его в ответ раскрывшейся на стуле Гуле полетели шариками густые молочные капельки. Одна из них достигла Гулиной пизды и повисла утончающейся сверкающей нитью на самом краю хорошенько отдроченной раковины...
* * *
- Гуленька, всё это, конечно, прелестно... - доктор улыбался над ней, застёгивая штаны и подавая приходящей в себя после порыва столь безумных чувств невиданного оргазма Гуле её вещи. - Но, во-первых, дай мне слово, что перестанешь с этой минуты считать болезнью вполне нормальные проявления человеческого организма... А во-вторых, Гуля, я должен тебе признаться, что хотел поговорить с тобой о совершенно другом! Ну скажи мне, пожалуйста, за что ты вчера столь варварски избила моих бледнолицых оболтусов? А те майки, которые были на них и которые ты превратила в груду утиль-сырья, всего три дня назад были впервые надеты на них обожающей их мамочкой и моею женой! . .
- Но они подожгли... нашу баньку... - Гуля замерла всё ещё голая с прижатым к животику платьицем: в сознание её начинало входить всё понимание её нечаянной ошибки. - Как... но вы же сказали, что я...
Гуля прикрыла глаза и вдруг совсем уже неожиданно для себя поняла, что больше ничуть не смущается своей обворожительной тайной привычки...
(Возможное продолжение и развитие произведения на сайте "Ластонька" - http: //lastonka. narod. ru)
* * *
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 31%)
» (рейтинг: 44%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 71%)
» (рейтинг: 68%)
» (рейтинг: 26%)
» (рейтинг: 47%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 86%)
|