 |
| |
| | Повстречался х. й с п: ою,
| | |
| |
|
| |
| | При виде её расхристанного вида, спутавшихся волос и от воспоминаний о только что виденном мой член стоял как каменный, она это знала и было видно, что ей это нравится: как бы случайно, но чувствительно, она два раза погладила мою ширинку. Когда мы вышли, Надя обернулась ко мне и сказала: "Этот ротик сегодня ублажал парней. Вот так", - она сложила губки буквой "о", заставив меня ещё раз вспомнить, как незадолго до этого ей один за другим давали в рот. "Хочешь поцеловать меня?", томно протянула она. Я впился в неё губами, естественно почувствовав вкус спермы, которую она глотала. | | |
| |
|
| |
| | Их роту, роту молодого пополнения, сержанты привели в баню сразу после ужина, и пока они, одинаково стриженые, вмиг ставшие неразличимыми, в тесноте деловито мылись, а потом, получив чистое бельё, в толчее и шуме торопливо одевались, сержанты-командиры были тут же - одетые, они стояли в гулком холодном предбаннике, весело рассматривая голое пополнение, и Денис... вышедший из паром наполненного душевого отделения, голый Денис, случайно глянувший в сторону "своего" сержанта, увидел, как тот медленно скользит внимательно заторможенным взглядом по его ладному, золотисто порозовевшему мокрому телу, еще не успевшему утратить черты юной субтильности, - Денис, которому восемнадцать исполнилось буквально за неделю до призыва, был невысок, строен, и тело его, только-только начинавшее входить в пору своего возмужания, еще хранило в безупречной плавности линий юно привлекательную мальчишескую грациозность, выражавшуюся в угловатой мягкости округлых плеч, в мягкой округлости узких бедёр, в сочно оттопыренных и вместе с тем скульптурно небольших, изящно округлённых ягодицах с едва заметными ямочками-углублениями по бокам - всё это, хорошо сложенное, соразмерно пропорциональное и взятое вместе, самым естественным образом складывалось в странно привлекательную двойственность всей стройной фигуры, при одном взгляде на которую смутное томление мелькало даже у тех, кто в чувствах, направленных на себе подобных, был совершенно неискушен; из коротких, но необыкновенно густых смолянисто-черных волос, ровной горизонтальной линией срезавшихся внизу плоского живота, полуоткрытой головкой свисал книзу вполне приличный, длинный и вместе с тем по-мальчишески утолщенный - на сосиску-валик похожий - член, нежная кожа которого заметно выделялась на фоне живота и ног более сильной пигментацией, - невольно залюбовавшись, симпатичный стройный парень в форме младшего сержанта, стоя на чуть раздвинутых - уверенно, по-хозяйски расставленных - ногах, смотрел на голого, для взгляда абсолютно доступного Дениса медленно скользящим снизу верх взглядом, и во взгляде этом было что-то такое, отчего Денис, невольно смутившись, за мгновение до того, как их взгляды могли бы встретиться, стремительно отвёл глаза в сторону, одновременно с этим быстро поворачиваясь к сержанту спиной - становясь в очередь за получением чистого белья... и пока он стоял в очереди среди других - таких же голых, как он сам - парней, ему казалось, что сержант, стоящий сзади, откровенно рассматривает его - скользит омывающим, обнимающим взглядом по его ногам, по спине, по плечам, по упруго-округлым полусферам упруго-сочных ягодиц, - такое у него, у Дениса, было ощущение; но когда, получив нательное бельё - инстинктивно прикрывая им низ живота, Денис повернулся в ту сторону, где стоял сержант, и, непроизвольно скосив глаза, мимолётно скользнул по лицу сержанта взглядом, тот уже стоял к Денису боком - разговаривал о чем-то с другим сержантом, держа при этом руки в карманах форменных брюк, и Денис, отходя с полученным бельём в сторону, тут же подумал, что, может, и не было никакого сержантского взгляда, с неприкрытым интересом скользящего по его голому телу, - Денис тут же подумал, что, может быть, всё это ему померещилось - показалось-почудилось... ну, в самом деле: с какой стати сержанту - точно такому же, как и он, парню - его, голого парня, рассматривать? - подумал Денис... конечно, пацаны всегда, когда есть возможность, будь то в душевой или, скажем, в туалете, друг у друга обязательно смотрят, но делают они это мимолётно и как бы вскользь, стараясь, чтоб взгляды их, устремляемые на чужие члены, были как можно незаметнее - чтобы непроизвольный и потому вполне закономерный, вполне естественный этот интерес не был истолкован как-то превратно, - именно так всё это понимал не отягощенный сексуальной рефлексией Денис, а потому... потому, по мнению Дениса, сержант никак не мог его, нормального пацана, откровенно рассматривать - лапать-щупать своим взглядом... "показалось", - решил Денис с легкостью человека, никогда особо не углублявшегося в лабиринты сексуальных переживаний; мысль о том, что сержант, такой же точно парень, ничем особым не отличавшийся от других парней, мог на него, обычного парня, конкретно "запасть" - положить глаз, Денису в голову не пришла, и не пришла эта мысль не только потому, что всё вокруг было для Дениса новым, непривычным, отчасти пугающим, так что на всякие вольные домыслы-предположения места ни в голове, ни в душе уже не оставалось, а не пришла эта, в общем-то, не бог весть какая необычная мысль в голову Денису прежде всего потому, что у него, у Дениса, для такой мысли не было ни направленного в эту сторону ума, ни игривой фантазии, ни какого-либо предшествующего, хотя бы мимолетного опыта, от которого он мог бы в своих догадках-предположениях, видя на себе сержантский взгляд, оттолкнуться: ни в детстве, ни в юности Денис ни разу не сталкивался с явно выраженным проявлением однополого интереса в свой адрес, никогда он сам не смотрел на пацанов, своих приятелей-одноклассников, как на желаемый или хотя бы просто возможный объект сексуального удовлетворения, никогда ни о чем подобном он не думал и не помышлял - словом, ничего такого, что хотя бы отчасти напоминало какой-либо однополый интерес, в душе Дениса никогда ни разу не шевелилось, и хотя о таких отношениях вообще и о трахе армейском в частности Денис, как всякий другой современный парень, был наслышан более чем достаточно, применительно к себе подобные отношения Денис считал нереальными - совершенно невозможными, - в том, что всё это, существующее вообще, то есть существующее в принципе, его, обычного парня, никогда не касалось, не касается и касаться в будущем никаким боком не может, Денис был абсолютно уверен, и уверенность эта была не следствием осознанного усвоения привнесённых извне запретов, которые в борьбе с либидо трансформировались бы в четко осознаваемую внутреннюю установку, а уверенность эта, никогда не нуждавшаяся ни в каких умственных усилиях, безмятежно покоилась на тотальном отсутствии какого-либо интереса к однополому сексу как таковому - Денис в этом плане в свои восемнадцать лет был глух, как Бетховен, и слеп, как Гомер, то есть был совершенно безразличен к однополому сексу, еще не зная, что у жизни, которая априори всегда многограннее не только всяких надуманных правил, но и личных жизненных представлений-сценариев, вырабатываемых под воздействием этих самых правил, есть своя, собственным сценарием обусловленная внутренняя логика - свои неписаные правила, и одно из этих объективно существующих правил звучит так: "никогда не говори "никогда". | | |
| |
|
| |
| | Кто это, спросил Фло тая от просмотра? Эта тёлочка что ли? Эта богиня с волосами из огня. Эту рыжую зовут Алёна Апина, ей уже 52 а все в бельишке щеголяет. 52, Фло не поверил даже и с него спал туман влюбленности. Ага, можно сказать что бабка но тело сама страсть, вот на 5 странице ее фотки ты глянь. Фло был как заворожен линиями и формами Алёны, а ее очаровательные глазки так смотрят с фото на него. Член тоже возбуждался, бабушка, бабушка а почему у тебя такие большие титьки, а это чтоб меня доили каждую ночь крутые парни, нет, ну вы гляньте, 52 а по виду 35, я хочу ее. | | |
| |
|
Рассказ №1523 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Суббота, 01/06/2002
Прочитано раз: 29641 (за неделю: 75)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Электричка все дальше уносила нас от города, пребывание в котором доставило мне столько приятных моментов. И все-таки было как-то не по себе. Остался неприятный осадок, который я собирался растворить по прибытии в казарму. Как? Конечно, не в спирте. Там же остался Вадик! Я надеялся, что он по-прежнему спит на кровати, которая была придвинута к моей. В мои мысленные воздыхания неожиданным диссонансом ворвался Антон. Он по своей дедовской наивности не мог понять, как же может не надоесть так долго..."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Не соскучишься все-таки с этими прибалтами! Через два часа оба решили повторить вакханалию, видимо, желая натрахаться на весь остаток армии. Благо уже пришла наша смена, и мы втроем пошли обратно в казарму. Возле памятных кустов или маленьких деревьев Алдис нежно схватил меня за попку и поволок в дебри. Их действительно хорошо натренировали сержанты: не успел я и глазом моргнуть, как оба стояли почти раздетыми. Алдис захотел пристроиться сзади, эстонец встал спереди. От наплыва приятных, но вместе с тем и болезненных ощущений я стал неистово покусывать его игрушку, на что он ругался, видимо, по-эстонски. Алдис драл меня по всем правилам боевого искусства, и очень скоро я почувствовал, что где-то внутри стало тепло и приятно. Рейно никак не мог повторить свой подвиг в виде семяизвержения, и я попросил его встать сзади. После Алдиса я не испытал почти ничего, разве что раздавались хлюпающие звуки. Алдис продолжал меня приятно удивлять. Одевшись, он подошел ко мне и жадно присосался к губам. Боже мой, как он целовался! Я совсем забыл, что сзади у меня что-то болтается. Кайф был недолгим: очень быстро латыш прокусил мне губы, причем, обе сразу. Я глазами попросил его припасть к находящемуся без дела моему отростку, который я никак не мог удовлетворить руками. Алдис медленно присел, закрыл глаза и постепенно, весь дрожа, ввел в рот неведомую доселе гадость. Уже через пару секунд он отплевывался, изрыгая из себя еще и поток, видимо, латышских ругательств. Мы кончили с Рейно почти одновременно. Без сил, так и не одевшись, я повалился на землю. Уже светало, но звезды горели достаточно ярко. Прямо над нами была Кассиопея, которая аж скривилась от созерцания нового Содома. Звезды поплыли куда-то, мое сознание затуманилось, и прибалтам пришлось приложить немало усилий, чтобы дотащить меня до казармы. В постели пахло клопами, по-прежнему подо мной бегали крысы. Я же погрузился в состояние сладкого блаженства, из которого меня смог вывести лишь противный голос Иванова, который возвестил о наступлении нового дня. Работавшим ночью предоставили возможность спать до обеда, чем все мы дружно и воспользовались. Клопы тоже спали, крысы боялись показаться в свет. Никакая зараза не мешала отдыхать после тяжелой работы. Родина тоже могла чувствовать себя спокойно: я выполнил свой долг. Центр поставил мне за работу высшую оценку. Алдис и Рейно, наверно, тоже.
Звезды всегда были для меня загадкой. В детстве мне казалось, что они не очень далеко, и стоит только залезть на крышу самого высокого дома, их можно пощупать и даже свистнуть парочку. Когда мне в школе объяснили, что это не так, я понял, что недостижимые звезды лучше, чем те, доступные каждому ребенку, залезавшему на крышу самого высокого дома. Звезды светят всем, и от этого становятся роднее. Они сближают людей, несмотря на то, что сами находятся очень далеко. Солнце никого не сближает, оно горячее, яркое и противное. Луна, напротив, бледная, но скользкая и, как следствие, тоже противная. Звезды же просто прекрасны. И беззащитны. Любое маленькое мерзкое облачко может отнять их у нас. Ненавижу облака ночью. Они как символ чего-то нехорошего, коварного. А беззащитные и в то же время всесильные звезды всегда были для меня еще и символом добра. Только на первый взгляд их матовый блеск кажется холодным. Он греет лучше солнечного. Вернее, не греет - согревает. Когда мне плохо, я выхожу к ним и мысленно делюсь своими проблемами и сомнениями. Когда у меня прекрасное настроение, я также стараюсь поделиться с ними. Они все видят и понимают. Но молчат. И продолжают свое вечное движение вокруг меня. У меня нет любимого созвездия. Любимы все. И злобный лишь на первый взгляд Дракон, и нежные Плеяды, и иногда наводящий страх Телец, и даже Южный Крест, который я никогда не видел. Не говоря уже о Кассиопее, которая слишком много обо мне знает. Утренние звезды еще более великолепны. Даже вопреки загорающемуся рассвету они продолжают источать прекрасный и нежный свет. Но злое Солнце беспощадно, оно заставляет красоту исчезнуть. Не люблю рассвет. Зато что может быть прекраснее вечерних сумерек, когда Добрый Волшебник один за другим зажигает маленькие магические фонарики. Каждый раз всматриваясь в безоблачное ночное небо, я пытаюсь отыскать там себя. Ведь все мы пришли оттуда, и все мы уйдем туда. С Земли кажется, что там страшно. Но я уверен, там хорошо, ибо только хорошее может источать такой свет. Плохое не светит, оно только отражает. Как дура Луна. Вот туда-то как раз и не хочется. А к звездам - пожалуйста, хоть сейчас. Среди людей хуже. Страшнее. Каждый из нас всеми силами пытается достичь своей, порой неведомой самому цели, сметая все на своем пути. А звездам ничего не надо, потому что они умнее и лучше нас. И прозрачного звездного света хватит на всех.
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 58%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 68%)
|
