 |
| |
| | Её похоть выходит наружу, она кончает. Бурным потоком выплёскивает на меня свои выделения. Одной рукой я держу нож за рукоять, а другой лапаю её попку. Она опускает голову, смотрит на меня мутными глазами. "Милый:". Сильнее вгоняю нож и, одновременно, подбрасываю её тазом вверх, чтобы она глубже села на член. Она опять кончает. От боли, от страха: Всё самое низкое и ужасное собралось в ней и выплеснулось снизу живота. Она запрокидывает голову, из открытого рта тонкой красной струйкой течёт кровь. Кровь бежит и смешивается с лифчиком. Настал мой черёд говорить. | | |
| |
|
| |
| | Он провел по моей бритой щелке, слегка надавливая. Опустился вниз, слегка раздвинул губки и провел вверх. Его палец коснулся моего возбужденного бугорочка. Было очень приятно. Я откинулась в кресле и закрыла глаза. Его рука двигалась то вверх, то вниз, каждый раз задерживаясь на клиторе. Я чувствовала как там стало влажно. Играла приятная музыка. Было так приятно, все мое тело как бы покалывали маленькие иголочки. Его пальцы начали шалить. Он все чаще останавливался у входа в мою киску, слегка входил в нее, одновременно другой палец терся о бугорок. Я лежала и наслаждалась. Он держал меня на грани оргазма. Как только я чувствовала, что он вот вот придет, его палец покидал свое место и начинал изучение заново. Это была сладкая мука. Я никогда не испытывала такого. Казалось что прошла целая вечность. Его пальцы касались моей промежности, пробирались к самому входу в попу. Я непроизвольно сжималась когда он ласкал мой анус. | | |
| |
|
| |
| | Уборщица удалилась в другую комнату переодеваться. А мы все так же возбужденные чего-то ждали. Об откровенных ласках не могло быть и речи. И вдруг она подошла ко мне сбоку. Прижалась лобком к плечу, закинула голову и стала надавливать им на него. Она совершала поступательные движения, в надежде довести себя до оргазма. Плотно сцепив зубы, и также плотно закрыв глаза, она очень напористо, но с маленькой амплитудой терлась своим телом об моё. Я сжался и ждал. Я видел её в зеркало. Из её ноздрей вырывался горячий воздух. Красное лицо вдруг исполнилось муки. Тело мелко задрожало. Девочка открыла рот, чтобы крикнуть, но проглотила крик, только глотнув воздуха. Пауза. Еще судорога. Пауза. Еще раз. Тело начало расслабляться. Губы стали мягче, и приняли свою прежнюю форму. Немного улыбнулась. Она открыла глаза, и теперь они сияли радостью и благодарностью. | | |
| |
|
| |
| | А дома, после дороги и стирки, уборки и готовки, внезапно на меня нахлынула тоска и одиночество. Я разрыдалась, лежа на кровати, без пижамы, готовая ко сну, но спасительный сон никак не шел. Наоборот меня стала мучить бессонница; то мне вдруг становилось жутко жалко себя, такую одинокую и глупую, то вдруг накатывали волны возбуждения от воспоминаний о происшествиях на ферме. Или вдруг мне становилась стыдно, за себя перед семейством Алена, буквально бегством покинувшей ужин, или за себя, перед собой прежней, наивной и простой, зацикленной на условностях и приличиях. Сон не шел никак. Глаза опухли. Голова потяжелела. | | |
| |
|
Рассказ №23279
|
