|
|
| | - Слушай, ну сейчас у меня нет дискомфорта, она просо была больше чем в прошлый раз, может я не до конца расслабился... . - Павел реально продолжать успокаивать Илону, ему крайне не хотелось чтобы она за него выговаривала Ване. И это подействовало, через минуту девушка снова полезла в сумку и достала оттуда презерватив, открыв упаковку зубами она надела его на палец и сказала - Ладно, действительно, чтобы анальная пробка кому то навредила я ещё не слышала, если она конечно размером не с кулак... Нагнись ещё раз я поглубже посмотрю с фонариком, у тебя там вроде неплохо растянуто, ты же мылся перед школой? | | |
|
|
|
| | Серега сделал несколько быстрых движений и сунул член еще глубже. Прямо мне в горло хлынул поток солоноватой спермы. Часть пришлось проглотить, так как парень навалился на меня всем телом и загнал член до конца. Мне все же удалось освободиться и часть сплюнуть. | | |
|
|
|
| | Да тут проснулась хозяйка квартиры, спящая на кровати, здоровенная негритянка, пардон, дикий пардон - конечно же, афроамериканка, да с такой просто необычайно крупной грудью, между 9 и 10 номерами лифчика. Хотела она воровку ударить по голове небольшой статуэткой, потом видимо пожалела ломать статуэтку, встала и ударила своей огромной грудью. Воровка - брык и в "аут"! | | |
|
|
|
| | Он выхватывает приготовленную иглу, быстро разворачивает ее вниз и молниеносным движением прокалывает ареолу справа от соска. "Ай!"- вздрогнув, вскрикивает она и смотрит на свой несчастный сосок то ли с интересом, то ли с удивлением. Он тихо отпускает ее грудь. Иголки плавно опускаются вместе с грудью. Захватывающий вид! Симметрично слева и справа от соска вертикально торчат две иголки по границе ареолы. В его левой руке все еще остается ощущение тепла от ее упругой груди, а на пальцах правой - остаточное давление от пластмассового наконечника иглы. | | |
|
|
Рассказ №1062
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 19/05/2022
Прочитано раз: 121192 (за неделю: 40)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Жар от раскаленных камней охватывал тело. Жжение начиналось от гортани, перехватывая ее так, что иногда было трудно произнести слово и приходилось даже делать передышку в разговоре, чтобы вновь набрать воздуха и продолжать речь, оно распространялось дальше, и сердце пульсировало неровно, какими-то отчаянными толкающими спазмами, грудь, живот - все было охвачено этим бесовским жжением, но в паху оно становилось совсем невыносимым. Яички воспаленно горели и их ломило так, будто по ним протопало по..."
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Жар от раскаленных камней охватывал тело. Жжение начиналось от гортани, перехватывая ее так, что иногда было трудно произнести слово и приходилось даже делать передышку в разговоре, чтобы вновь набрать воздуха и продолжать речь, оно распространялось дальше, и сердце пульсировало неровно, какими-то отчаянными толкающими спазмами, грудь, живот - все было охвачено этим бесовским жжением, но в паху оно становилось совсем невыносимым. Яички воспаленно горели и их ломило так, будто по ним протопало по дороге на водопой целое стадо африканских слонов. Чтобы скрыть свое состояние, они лежали на животе, отчего жжение становилось еще невыносимей, и ворочались на камнях, ибо трудно было найти меж камней удобное место для своих напряженных и раздувшихся половых членов.
Им было по девятнадцать. Все трое учились в одном институте, и это были их первые каникулы. И вот теперь они лежали на пляже, загорали, смотрели на полуобнаженные женские тела и терзались страшными муками полового желания здорового юношеского тела. Двое из них - Жора и Гога - еще не знали женщин, страдая от этого невообразимо и стесняясь позорного факта юношеской девственности, так как большинство их товарищей, по их словам, уже познали, уже любили и знали, где, что и как у женщин находится, и с чем это едят, и как это происходит, и рассказывали сладострастные истории о своих победах и своих ночах безумной любви. Третий - Андо уже был знаком с женщиной, этой женщиной была его молодая и веселая тетушка Магоша из Зугдиди. Она всегда останавливалась у них в доме, когда приезжала в Тифлис за покупками. И однажды, месяца два назад, жарким днем, когда за окном все плавилось, и он в одних плавках зубрил какую-то невероятно скучную книгу перед зачетом, они почему-то оказались одни в квартире, и непонятно как и для самого Андо они вдруг оказались голыми в объятиях друг друга, и Магоша своими унизанными громадными перстнями ручками вложила его половой член в какую-то сокровенную извилину собственного тела, который тут же и треснул, выплеснув из себя все свое наполнение и... тут раздался звонок, пришла с базара бабушка, вечером Магоша уехала, даже не сделав Андо никакого тайного знака или заговорщицкого намека на их особые отношения и их совместную греховную тайну, и Андо так и остался в смутной растрепанности чувств - можно ли все это, так мгновенно промелькнувшее, считать своим приобщением к контингенту настоящих зрелых мужчин, либо это лишь еще какое-то предварение, и настоящее приобщение ему еще предстоит... Впрочем, это не помешало ему пересказывать эту историю с присочиненными красочными подробностями целой ночи любви, в которой он, по его словам, совершал любовные подвиги, которым позавидовал бы быть может сам Автандил, а может и Тариэл, а Магоша в этом рассказе стала чуть ли не новым явлением в наше время царицы Тамар.
И вот теперь они лежали втроем на пляже, отчаянно сражаясь с безумием охватившей их похоти. Андо буквально силой вжимал себя в землю, чтобы подавить шизофренический порыв - вскочить, например, прямо среди этой почти голой человеческой массы, рвануть с себя трусики, выбросив на волю стрелу своего невыносимого мучительства, и крикнуть на весь этот жужжащий и извивающийся плотью пляж: "Женщины! Смотрите, как сильно я вас жажду! Неужели никто не смилостивится над этой нечеловеческой страстью?!" И в горячечном воображении ему рисовалась невероятно живая сладострастная картина, как молодая девушка и с длинными белыми распущенными волосами, длинноногая и узкобедрая, и с упруго-обнаженной грудью склонятся перед ним на колени в замедленном благоговении и нежно касается его полового члена щеками, глазами, осыпает его нежными чуть веющими поцелуями, а затем также тихо и плавно склоняет его на себя, вкладывает его пронизавший пространство член в тайное удо собственного прекрасного и упругого тела, и они начинают совместный тихий танец любовного потрясения... Картина эта была столь мучительно явственной, что он вдруг почувствовал, как пробежали по его телу несколько болезненных судорог, и теплое разлилось по его животу и ногам...
Разговор их касался, конечно, женщин. Они уже перебрали почти всех их, лежавших в самых возбуждающих позах вокруг них, и уже со всеми успели переспать и даже пресытиться. "Вон той я бы засадил", - говорил Жорик, кивая на раскинувшую ноги и обнажившую белый живот и краешек волосков вокруг лишь чуть прикрытого узкими плавками места мучительного любопытства. "А я вон той", - говорил Гога, указывая на другую девушку с красивой крупной грудью, которая была еле прикрыта узкой полоской бюстгалтера, выползающей из-под него во все стороны, как пышное сдобное тесто из слишком тесной квашни. Сквозь туго натянувшуюся поперечину видна была насквозь ложбинка между грудями с мелкими капельками пота, их боковые поверхности, не знавшие прикосновения солнечных лучей, белые и чистые, а, присмотревшись внимательно, можно было даже разглядеть краешек темного пятнышка соска...
Иногда, чтобы остыть, они бежали в море, и море давало им временное успокоение от этого непреставаемого мучительства. Они громко и ожесточенно резвились, холодная вода охватывала их члены, снимая на время давление в яичках и половом члене. Но затем они выходили на берег, ложились на камни, и вновь поджаривал их медленно пылающий огонь сладострастного вожделения и неостывающей похоти, вновь возникали перед ними возбуждающие картины...
Они жили уже три дня, но им никак не удавалось подцепить девиц. Каждое утро они говорили и убеждали друг друга, что сегодня это непременно случится, ведь все их друзья и знакомые постоянно говорили, как все это просто делается на курортах, как косяками ходят по пляжу девки всех сортов и мастей, которые только и мечтают за них ухватиться, как за трешку, стоит только их поманить, за ними побегут и отдадутся в их полное распоряжение любые девки...
Неля появилась на пляже поздно. Утром она долго уговаривала свою подружку Раису пойти на пляж. Но та захандрила. У нее случилась "трагедия". Мальчик, с которым она познакомилась несколько дней назад и с которым она "ходила", точнее, днем они втроем проводили время на пляже, а по вечерам они уединялись вдвоем, и потом ночью Раиса будила Нелю и долго рассказывала той, сонной и ничего не соображавшей, как и что он ей сказал, как и что она ему ответила, как он ее лапал, как она сказала ему, что она не таковская, как, наконец, она отдалась ему совершенно случайно, он взял ее силой, а она оказалась застигнутой врасплох и не успела собраться и приготовиться к отпору, а то бы она ни за что ему не отадалась, и как она теперь страдает, что она отдала ему самое ценное свое сокровище, а он совсем и не заикается о женитьбе, словом, этот мальчик изменил ей, вчера она видела его на пляже в окружении каких-то пошлых и развязных девиц, и как она ни ходила вокруг, он откровенно и нагло показывал всем своим видом, что вовсе не знает ее и вообще не имел чести быть ей представленным, и потом она даже заметила, что девицы, эти наглые и рублевые проститутки, стали прямо в лицо ей смеяться, когда она проходила мимо их компании как бы случайно, направляясь к морю... "Не хочу видеть этих кобелей", - только и говорила Раиса на призыв Нэли, как ни убеждала та плюнуть на Витьку и хандру, так и не захотела она выйти из комнаты, лежала, уткнувшись на кровати в подушку. Неле это в конце концов надоело, она была весела и смешлива, трагедия Раисы ей была просто непонятна, и она, наконец, сказала, что пойдет одна.
Мест на пляже почти не было. Она долго ходила, пытаясь пристроиться и найти места хотя бы на квадратуру своего полотенца, но весь пляж был устлан простынями и полотенцами, как будто это было не километровое пространство открытой природы, а хата заботливой хозяйки, застеленная половиками, пока, наконец, не обнаружила меж затененными полотенцами, простынями и одеялами галечника узкую прогалинку возле трех молодых парней явно грузинского вида. Неля расстелила свое полотенчико, сбросила одежду, открыв солнечным лучам, морскому воздуху и летавшим вокруг похотливым мужским и ревнивым женским взглядам свою хорошо сбитую фигурку, за которую ей совсем не приходилось стесняться, и крикнула мальчикам - "Постерегите место", и быстро сбежала в море.
Море безропотно приняло ее в свои ласковые объятья,волна щекотала ее здоровое, наполненное молодой пульсирующей кровью тело, обволакивало ее нежными ласканиями, заставляя особо остро ощущать здоровье, силу, гладкость и упругость форм и покровов, и в то же время море объединяло ее в нечто единое и слитное со всем миром, со всеми людьми, плескавшимися поблизости и в отдалении и даже вообще далеко-далеко, как будто она была лишь маленькой клеточкой какой-то гигантской и единой протоплазмы чудовищного голубого живого существа, имя которому - МОРЕ. Это было так чудесно и так волнующе, ведь это было ее первое в жизни соприкосновение с этим ласковым живым чудищем, что настроение у нее возросло до каких-то совсем особых ступеней настроя, и она совсем позабыла о всех горестях Раисы.
Ей совсем недавно исполнилось двадцать. Но сексуальные томления пока обходили ее стороной. Эта сфера чувства еще дремала в ней неразбуженным, лишь разве чуть потревоженным, сном, а когда все ее подруги переживали в предчувствии будущих или ощущениях настоящих чувств интимного свойства, она относилась к этому как к чему-то далекому и ей лично не угрожающему, хотя рассудочной частью сознания и понимала, что, возможно, и ей э т о предстоит, но все это говорил рассудок, но чувства молчали. Впрочем, ей уже приходилось несколько раз целоваться с мальчиками, ощущать на своей груди их вороватые прикосновенитя, их дрожащие прижимания, ощущать что-то твердое в их штанишках, что они так стремились прижать к ее бедрам и животу, и в этот момент движения их приобретали особую горячечность, но все это она воспринимала со стороны, как что-то не касающееся ее лично и конкретно, а это "твердое" ей даже нравилось обнаруживать и фиксировать. Сексуальная часть ее души еще спала детским сном, никакие чувства опасности еще не тревожили ее, потому к молодым людям она относилась со спокойной заинтересованностью, что и придавало ей очарование в их глазах, и влекло к ней с особой и ей непонятной силой...
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ] [ ] [ ] Сайт автора: http://www.yur.ru
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 31%)
» (рейтинг: 41%)
» (рейтинг: 30%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 12%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 29%)
» (рейтинг: 22%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 57%)
|