 |
| |
| | Людмила Игоревна сегодня была уставша и пьяна. Алкогольные пары учительской вечерники всецело владели ее сознанием и телом, чем искусно пользовался любимый сынок. Женька слюнявил мамусин грудак и упивался вседозволенностью безмозглого подонка, способного своей наглостью под личиной наивности взять все, что ему было нужно. Его рука скользила по мягким распластанным на животе сисям Людмилы Игоревны, поднимала их за соски вверх и поднятые груди отпускала в свободное падение на живот. Соски деревенели, а волоски на руках знойно дыбились от прохладного вечернего ветерка, залетавшего сквозь застиранную тюль балконной двери. Оранжевый свет близившегося к закату солнца освещал старые обои угла комнаты и слепил мамашкины глаза даже через полуприкрытые веки. Они играли в эту игру давно. Женька прикидывался дебилом, а его мама делала вид, что в это верит. Такой спектакль позволял им без совестных стеснений брать друг от друга все, что угодно и не смущаться от щиплющих позже воспоминаний. | | |
| |
|
| |
| | Я не мог оторвать взгляда от заветной припухлости между Люсенькиных ножек и только мычал что-то нечленораздельное. Мне было непонятно, как можно было отказаться от такой красавицы и такой страстной молодой женщины, как моя тётя. Вот если бы мне такую! . . И однажды, не ожидая сам от себя такой смелости, произнёс (точнее, пробормотал) : | | |
| |
|
| |
| | Боже... как она умеет сосать... я с ума от этого едва не сошел. Ощущение точно таким совсем внеземное от ее умелого ротика, размер моего члена стал намного больше. Вот и он едва помешался во рту Кати, когда она пыталась заглотить его до самых яиц. И мои ласки её груди тоже доставляли ей наслаждение - ее дыхание было неровным. Я затащил её на кровать и мы устроились в позе"69". Я охал и она постанывала - я сильно теребил ее клитор пальцем и язычком, да при этом нежно подлизывая киску, я чувствовал что у Кати близок оргазм - ее тело вздрагивало и сильно напряглось. И вот она стала издавать более громкие и затяжные стоны через свой изящный носик... и вот наконец она сдалась. Крепко держа во рту мой член, она издала глухой протяжный вой, её тело тряслось и я чувствовал, как её всю колотит от оргазма. Но я сам пока не собирался сдаваться! | | |
| |
|
| |
| | Аскар протягивает руку к заросшему короткими волосками холмику под животом женщины, медленно палец за пальцем, преодолевая все складочки и губки, вводит ей вовнутрь первые фаланги немытой кисти, сложенной щепоткой. Гримаса боли искажает красивое лицо, губы белеют, но не разжимаются. Одновременно, Галина Васильевна чувствует руку младшего брата, который атакует ее сзади. Коричневатое колечко ануса с превеликим трудом начинает расширятся и плотным кольцом облекает вначале первый, потом второй, а затем и остальные пальцы. Нестриженные ногти больно ранят не привыкшую к таким испытаниям нежную плоть. Переносить страдание почти невозможно, но крепкие руки не хотят удовольствоваться достигнутым и раз за разом, расширяя оба отверстия в живом теле, толчками уходят все глубже и глубже в женщину. Галина Васильевна закатывает глаза к небу, ее руки хватаются за собственные бедра, словно инстинктивно желая их раздвинуть еще шире и как-то уберечься от разрывающей боли. Наконец, все пять пальцев Аскара скрываются во влагалище, его брат, увидев свое отставание и стремясь его наверстать, ускоряет и усиливает толчки. И в этот момент с уст Галины Васильевны срывается первый стон. Аскар улыбается, обнажив неровные желтые зубы. Свободной рукой он, словно успокаивая, треплет гостью по щеке и вдруг, после короткого размаха, хлестко бьет ее по этой же щеке, оставляя на ней красный след. Аналогичный отпечаток остается на оголенной ягодице Галины Васильевны после того, как на нее обрушиватся удар сзади - это Бекташ напомнил ей, что женщинам не следует посторонними звуками мешать удовольствию мужчин. Теперь Галина Васильевна не издает ни стона, даже когда весь кулак Бекташа уходит к ней в недра, встречаясь там с ладонью Аскара. Только тонкая перегородка плоти мешает осуществиться братскому рукопожатию внутри наказанной преступницы. Галина Васильевна уже давно пребывает в полуобморочном состоянии. Глаза дико вытаращены, ноздри широко раздуты, адская боль разрывает низ ее туловища, она еле держится на ногах. | | |
| |
|
Рассказ №10808
|
