Рассказ №12268

     Журналист Василий Боровой был известен своими очерками о нефтяниках, горняках и прочих тружениках Севера. Заядлый охотник и турист, Василий всегда держал дома приготовленный рюкзак, чтобы по первому слову редакции отправиться в дальнее странствие. Коренной сибиряк, чалдон - как они себя называют - веселый и энергичный Василий просто притягивал внимание женщин, но оставался холостяком. Мастер на все руки, он мог бы составить счастье любой из них, но в ту пору ни одна женщина не могла "зацепить" его за сердце.
     Причина этому самая банальная - измена со стороны девушки, которая была его первой и единственной любовью. После этого Василий внутренне закаменел и к прекрасной половине рода человеческого относился настороженно. Что же касается любви, то, по его глубокому убеждению, он ею переболел окончательно и приобрел к этой заразе стойкий иммунитет
     - У каждого из нас есть своя дорога в жизни, - рассуждал по этому поводу Василий, - свой путь: иногда ухабистый, иногда гладкий, по-разному бывает. На каждом отрезке жизни нас окружают такие же люди, как и мы, идущие со своим грузом проблем и своими мыслями. Кто-то из них идёт не спеша, кто-то быстрее, иные пробегают мимо так быстро, что и не успеваешь разглядеть лицо. И только спустя какое-то время ты начинаешь понимать, кто был рядом с тобой. Порой оказывается, что это не человек вовсе, а кусочек дерьма, которое продолжает вонять, даже если ты уже далеко ушёл вперёд. Тогда ты на мгновение останавливаешься и смотришь на подошвы своей обуви, потом вытираешь ботинок о траву и идёшь дальше, забыв об этом неприятном случае.
     Главное чтобы рядом с тобой шла ТА, которая всегда готова в беде подставить своё плечо, протянуть руку, когда ты оступился и тяжело упал. Таких очень мало, и я пока что не встретил своей подруги - настоящей, надежной, и, как это ни банально звучит, способной поддержать словом и делом.
     Мы встречались с ним только изредка, и когда Василий пропал с моего горизонта, я не придал этому значения. Позднее мне сказали, что Боровой погиб в авиационной катастрофе.
     Каково же было мое удивление, когда по прошествии шести лет я встретил Борового на краю света в Поселке, затерянном в якутской тайге. Василий медленно шел по улице в окружении десятка ребятишек в возрасте от трех до пяти лет. Мы обнялись, и я задал вопрос, который вертелся у меня на языке.
     - Ты, случайно, не в детском саду работаешь? - Спросил я с максимальным ехидством.
     - Нет, это все мои, на прогулку вывел.
     Ни одна женщина на свете не способна произвести на свет десяток ребятишек за шесть лет. Упреждая мой новый вопрос, Василий добавил:
     - Это не все, дома еще четверо малышей осталось.
     Тут детвора подняла писк: "Мама! Мама"! К нам подходила дородная русская женщина, одетая в якутскую национальную одежду. Круглое лицо расплылось в счастливой улыбке:
     - Ворбушки мои, неужто успели соскучиться? - подхватила троих на руки, остальные, толкаясь, хватали ее за полы одежды.
     - Вика, уведи детишек, мне с товарищем поговорить надо.
     В мою голову приходили мысли о семейном детском доме, но у малышей прослеживались черты Василия Борового, а двое из них, несомненно, были чадами мамы Вики. Но почему талантливый журналист столь резко изменил свою судьбу? Когда дети ушли и я рассказал последние новости с Большой Земли, Василий пригласил меня в гости.
     - Сейчас всех увидишь.
     В здании бывшей конторы геологической партии нас встретили две женщины, которых он представил мне:
     - Мои жены: Это Зоя, а это Инна. С Викой ты уже знаком. Есть еще Людочка, она сейчас на озере, стреляет перелетных гусей. Людочка стрелок получше моего, для нее специально американский штуцер купили.
     Получалось, что у моего товарища, как у турецкого султана, четыре жены. Хорошо ухоженная Инна, одетая в домашний халат, не стесняясь меня кормила грудью сразу двух малышей.
     - Людмилин пацан раскричался, так я и ему грудь дала - сказала она своему мужу.
     Сухощавая Зоя хлопотала у плиты, готовила обед. Ей помогала девочка подросток, эдак лет девяти или десяти. Пришедшая с Викой компания малышей окружила Зою, и с криками "мама, дай мне" начала выпрашивать лакомый кусочек. Вика сняла меховую рубаху и оказалась красавицей с большим животиком.
     Любо-дорого было смотреть, как три женщины (не разбирая где свой, где чужой) усадили малышню обедать. Да и дети, по моему, ничем не выделяли родных матерей и ко всем женщинам обращались одинаково: "мама".
     Детвору уложили после обеда спать и за стол уселись мы: сам Василий, трое его жен, я и девочка подросток, дочь Зои от первого брака. Богатый обед состоял из различной рыбы и лосятины при минимальном количестве овощей и картошки.
     - Наш муженек постарался, сохатого завалил - обратила мое внимание Зоя.
     - Не уродилась нынче картошка, - как бы извиняясь, вздохнула Инна, - но я написала подруженькам в Питер, они обещали прислать специальный северный сорт.
     В разговор вступила Вика, подававшая на стол очередное блюдо:
     - Главное, мяса запасли. Мужика нужно хорошо кормить, когда четыре бабы у него ласки просят. - И выразительно погладила себя по полной ляжке, потом положила руки на свой округлившийся животик, улыбнулась - толкается!
     В середине обеда пришла Людочка в сопровождении крупной лайки, самая молодая из жен моего друга. Скинула кожаную рубаху и торбаза и оказалась стройной миловидной женщиной. Простенькая ковбойка обтягивала крупную для ее фигуры грудь.
     - Зоя, прибери гусей, пятерых взяла, - сказала она, - если бы не Полкан, не дотянула бы нарту до дома. Сейчас Мишаню покормлю и к вам присоединюсь.
     Услышав, что Инна уже накормила ее малыша, Людочка покачала ладонями свои налитые полушария.
     - А мне куда молоко девать, сиси только что не лопаются.
     - Ты покорми двойняшек, - посоветовала Инна, - им сколько ни давай грудь, все высосут.
     Зоя извиняющимся тоном пояснила мне:
     - Я не очень-то молочная, а тут еще двойня, да такие прожорливые. Вот подруженьки и подкармливают их. У нас все общее: и муж, и деточки. Повезло нам с Васенькой, такого доброго и надежного мужика хотела бы любая баба.
     Людочка села на скамейку и расстегнула ковбойку, освободив налитые груди. Дочь Зои подала ей двух спеленатых бутузов, которые жадно припали к соскам женщины и зачмокали.
     Предоставив женщинам убирать со стола, мы вышли из дома посидеть по обычаю сибиряков на завалинке. Василий сколько-то времени томил мое любопытство и, наконец, милостиво изрек:
     - Спрашивай.
     И я стал расспрашивать о его робинзонаде. Позднее мне удалось побеседовать со всеми женщинами Василия, с жителями Поселка и даже побывать на том месте, где они жили после авиакатастрофы. Кратким содержанием этой удивительной истории я готов поделиться с вами, мои читатели.
     ***
     Чартерный рейс самолета был скорее грузовым, чем пассажирским. Везли строительные материалы, инструмент для отдаленных поисковых партий, продукты и, даже, кухонный инвентарь. Кроме экипажа и самого Борового летели: студентка геологиня Людочка, повариха Вика, коллектор Зоя и бухгалтер Инна Павловна, которая должна была провести очередную ревизию.
     Сильнейшая магнитная буря на Солнце нарушила радиосвязь и работу локаторов, самолет пропал с экранов радаров. Одновременно отказали и приборы на борту самолета. Пилоты потеряли ориентировку и сколько-то времени вели машину в низкой облачности вслепую. Кончилось тем, что самолет потерял высоту, зацепил крылом верхушки елей и, почти удачно, свалился в реку. Удар пришелся на кабину пилотов. Оба пилота погибли, бортинженер был тяжело ранен и через сутки скончался. Но он успел обрисовать Боровому неутешительную обстановку: самолет сильно отклонился от курса, место их нахождения неизвестно, на прилет спасателей рассчитывать не приходится.
     Тайга, протянувшаяся от Урала до Тихого океана, страшна не только летним гнусом и зимними морозами, но, прежде всего, своей бескрайностью. Человек, если нет у него карты, будет месяцами идти по тайге и не встретит жилья. Можно построить плот и сплавляться по реке, которая рано или поздно выведет к людям. Но таежные реки капризны, порожисты. Управление плотом требует нескольких человек, владеющих искусством плотогона. Тайга накормит и укроет, но для этого нужно оружие, топор и всяческие припасы. Без них человека неизбежно ждет голодная смерть.
     Боровой был опытным таежником, но в компании четверых женщин нечего и думать выйти из тайги самостоятельно. Оставалось ждать спасателей на месте крушения самолета, благо инструменты и некоторые припасы имелись.
     Позднее я собрал все возможные сведения о спутницах Василия Борового, на которых судьба пожелала поставить эксперимент по выживанию. Не могу поручиться за полноту сведений, да и моя склонность к "изящной словесности" , наложила отпечаток. Но, думаю, что характеры и прошлую судьбу этих четырех женщин я понял правильно.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории: