 |
| |
| | Задавленная чувством голода и возбуждения, брезгливость не помешала мне вначале отжать трусики себе в рот. Против ожидания, впитавшая вкус кала моча xоть и оказалась мерзлой на вкус, но прекрасно утолила жажду, а большего мне и не требовалось. . Сложнее дело обстояло с говном. Сколько не вертела в пальцаx податливо тающие комочки, но единственно чего я достигла, стало муторное, тошнотворное перекатывание иx от одной щеке к другой. Вызванный из памяти образ госпожи сотенной, будоражащий и недосягаемо сексуальный, отчасти помог преодолеть отвращение и впервые в жизни проглотить кусочек кала. Подозреваю, лицо у меня при этом было такое, словно я давлюсь кислющим лимоном. Горькое, до тошноты горькое и казалось, липнущее к пищеводу дерьмо - несъедобное по мнению любого нормального человека. Видимо, мой рассудок уже помутился, но очнулась я только одолев половину порции, с испачканными в дерьме пальцами, самозабвенно обладающая самое себя. | | |
| |
|
| |
| | После моей первой встречи с Её Величеством Аннетой, я понял, что стал Её рабом, Её тряпкой, Её вещью, что теперь я полностью принадлежу Ей и буду послушен каждой Её прихоти. Тот, кто ощутил хотя бы один раз восторг полного унижения и покорности Её величеству поймет меня.
| | |
| |
|
| |
| | Ромка просунул в него пальчик, потом два, три и начал активно двигать ими взад-вперёд. Из моего горла вырвался хриплый стон. Я почему-то не останавливала его, а двигалась в такт его движениям, не открывая глаз и стонала все громче. Стул подо мной стал совершенно мокрым, звуки хлюпанья становились все сильнее... - Я хочу выебать тебя, Теть Ева. Можешь стать раком? | | |
| |
|
| |
| | Ни говоря ни слова, она отошла к шкафу и стала искать что-то на полках. В ярости, забыв, что это бесполезно, я начал дёргаться в своих оковах, но они держали крепко. Она быстро вернулась ко мне, держа в руках кляп-сбрую. Я понял, что сейчас произойдёт, и попытался сесть спиной к стене, чтобы отбиваться ногами. Но она, опередив меня, повалила меня на спину, села мне на грудь и принялась втискивать шар кляпа мне в рот. Я корчился и извивался на кровати что было сил, отмахиваясь скованными руками, но сбросить её не мог - она сидела слишком близко к шее. Наконец ей удалось втиснуть кляп мне в рот, и она быстро застегнула его сзади. Я в бешенстве замычал и выгнулся на кровати так, что она едва не потеряла равновесие. Но всё-таки удержалась, и быстро застегнула все остальные пряжки одну за другой. Моя голова оказалась тесно обхвачена кожаными ремнями, не дававшими ни как следует раскрыть челюсть, ни выпихнуть шар кляпа языком. Затем она встала и вновь вернулась к шкафу. Оттуда послышался характерный звон цепей. Я потянулся к застёжкам кляпа, чтобы расстегнуть их, но успел справиться лишь с той, которая была на подбородке - она вернулась опять и, приковав к моим ногам новый кусок цепи, рывком притянула их к моей голове и закрепила другой конец цепи на кровати. Я оказался согнут пополам, но продолжал зачем-то орудовать над застёгнутым кляпом. Схватив меня за руки, она быстро открыла замок, сцеплявший их вместе - видимо, чтобы застегнуть его снова, но уже за моей спиной. На мгновение руки оказались свободны, и я с силой толкнул её в плечо. Но и это не помогло. После нескольких минут борьбы она всё-таки смогла завернуть мне руки за спину и сковать их там - я даже не знал, что она может быть такой сильной. Затем она снова застегнула пряжку кляпа, встала и, по-прежнему не говоря ни слова, вышла из комнаты, выключив свет. | | |
| |
|
Рассказ №24817
|
