 |
| |
| | - Я сделал вид, что согласился, а когда он спустил штаны, и вывалил хуило, я сам поставил его на колени и тыкал своим хуем в его толстую рожу, я покрыл всю его щетину своей смазкой. | | |
| |
|
| |
| | -- Что это значит, "здесь нет лифта"?! -- мои руки вдруг почувствовали всю тяжесть монитора, который я нёс.
| | |
| |
|
| |
| | Я кончил на её фотографию, на которой эта молодая женщина лежит подогнув ножки таким образом, что отлично видны подошвы её ножек. В последнюю секунду я кончил на мысль, что она меня топчет сейчас этими пяточками и реально хочет, чтобы меня пороли и главное, что она хочет руководить процессом моего воспитания. Как жаль, что мне не 15 и у меня ничего такого в жизни не было. Я бы мечтал, чтобы эта женщина реально знала отца, чтобы она реально меня сдала и в её присутствии меня унизительно пороли по голой заднице. А ведь эта женщина именно этого и хочет. . Ох, скорее бы матриархат! Скорее бы женское начало взяло надо всем верх и все мужчины преклонили перед женщинами голову. Я мечтаю жить в то время, когда РЖД перестанет быть игрой, а станет нормой жизни. | | |
| |
|
| |
| | Степан начал уже тянуть фильтр, но не заметил этого. Он думает о том, что вы только что прочитали и ему смешно. Плевать он на вас хотел, если говорите об этом не побывав в его шкуре. Попробуйте, побудьте. Страшно? И ему страшно. Вот уже лет десять как он просит всевышнего своей скорейшей кончины, но тот его не слышит, болт он на него забил и всё. А сдохнуть Степан хочет больше всего, это его мечта. И он очень злится. Злится каждый раз когда понимает, что он ёщё жив и только что проснулся, Бог опять наебал его. А может его и нет вовсе? Тогда он поносит крепкой отбороной руганью весь белый свет, проклинает Бога и всех людей, которых ненавидит больше, чем свою дешёвую дрянную жизнь, никому и ни чем не обязывающую. Степан обжёгся об окурок и выкинул его. Вспомнил вдруг, что стоит на мёрзлой земле в дырявых носках. Нашёл в углу своей комнаты старые ботинки перевязанные верёвкой, чтоб не отлетела подошва, кряхтя и матерясь влез в них, потрещал костями и сделал глубокий вдох. Как же ему всё это надоело, кто бы только знал. Он вылез из своей берлоги, закрыл дверь, точнее поставил крышку люка на место и пошёл искать своего верного хвостатого друга. Он знал, где тот обычно тусуется в это время и пошёл туда, поправляя на ходу свой нищенский скарб в холщовом мешке за плечом и опираясь на палку. Ноги уже начинали подводить его и часто не слушались. | | |
| |
|
Рассказ №26015
|
