 |
| |
| | Когда она устала, он уложил ее животом на стол и стал любить ее уже стоя. Ее тело скользило по столу, вызывая веселый перезвон посуды и пустой тары. Вскоре он совместил приятное с полезным. Учитель пил шампанское и терзал ее тесный "вулкан страсти". С днем рождения, Олечка! Его лобок раз за разом приятно соприкасался с ее белыми и мягкими полушариями. Когда ему надоела эта возня, он усадил ее на стул. Сунул ей свою сардельку в рот. В сладком плену ее влажных губ истосковавшийся по оргазму заключенный не выдержал... Фонтан спермы резко и мощно ударил в нёбо! Она быстро вытащила его орудие из-за рта, чтобы не захлебнутся, а когда перламутровый поток стал менее интенсивным, снова поглотила своим волшебным ротиком его достоинство. Она глотала с наслаждением его белую влагу, а он мычал от наслаждения. | | |
| |
|
| |
| | Дима начал трахать меня, а мне только того и было надо, я еще больше отставила зад. Но также не забывала и про член Максима. Димины толчки отдавались у меня в горле, и казалось, будто меня трахают с двух сторон. Максим закинул голову назад и стал тихонько постанывать. Сзади тоже слышались стоны. Я не могла долго выдержать, но и мальчики были не железные. Первый, кончил Максим, прижав мою голову рукой к паху, так, что я не, смогла вырваться, и мне пришлось, глотать сперму. От этого кончила я, выпустив изо рта член Макса. Мое тело, скрутило в спазмах оргазма, я не могла пошевелиться. Но все, же я почувствовала, как Дима кончил в меня. | | |
| |
|
| |
| | И это была правда, слово он сдержал. Больше ничего не было. Были истерики, разговоры, скандалы, сцены ревности. Таблетки, больница, затишье. Пьянка, бегом по карнизу по крыше дома, стащил, спас. У него появилась постоянная девушка. У меня появилась депрессия. Сбежал из дома, двое суток где-то ходил, куда-то ездил, по другим городам, где-то ночевал. Вернулся еще хуже. Ушел в себя, ни с кем не разговаривал. Две недели в психбольнице. Он приехал, вместе с моими родителями и Ленкой. Тогда я стал разговаривать и вернулся в жизнь. Когда я был на первом курсе, Сережка женился. Я не пошел на свадьбу, честно, хотел пойти, но не смог. Он обиделся, что я не пришел. Я обиделся, что он женился. Не общались пять лет. Потом я тоже женился. Его не пригласил. А потом мы случайно встретились на день города. Поздоровались, поговорили. И я понял, что ничего не изменилось. Все по-прежнему. И, как идиоты, 5 лет мучили друг друга и не общались. Стали опять встречаться. Как старые друзья. И все. Так было, пока в прошлом году он сам ко мне не полез. Я был в шоке неделю. Я звонил ему и плакал. Что теперь делать, говорю? Все будет хорошо, говорил он, не переживай. Все будет по-прежнему. Но я не хотел по-прежнему, я готов был все бросить и уйти к нему. А он был не готов. Потому что натурал. А меня любит просто как друга. А как же наша ночь любви, Сережа? Зачем ты это сделал? В первый и последний раз? В последний? Ничего, я подожду. Тогда ты тоже говорил, что это было в последний раз. Нам тогда было по 15 лет. И это повторилось через 15 лет. Я подожду. Ты не торопись. Я буду ждать, я уже научился терпеть и ждать. Терпеть и ждать. Ждать. Ждать. Ждать: | | |
| |
|
| |
| | Она оглянулась и помахала на прощание своей спутнице, женщине, которую матушка попросила присматривать за дочкой в дороге. Соня вспомнила, какое волнение и переживание сопровождало начало первой самостоятельной поездки, и улыбнулась. Эта мадам Петрушинская оказалась такой милой и совсем не скучной. Двое суток в пути пролетели незаметно. Кроме всего прочего, Лиззи (так спутница попросила ее называть) оказалось точно такой же затейницей, как и ее классная дама... Ушки девочки покраснели, при воспоминании о минувшей ночи, и она послала прощальный воздушный поцелуй. Проводник поднялся на площадку, убрал лесенку и выставил вперед руку с желтым свернутым флажком. Лязгнув буферами поезд медленно пополз, набирая скорость. | | |
| |
|
Рассказ №22426
|
