 |
| |
| | Но я уже верхом на нем, и тут: чувствую Его, губками своей киски. Прямо подо мной прижимается к щелке, что-то твердое... Его твердый член, казалось уже раздвигает мои губки. "Ой - ой: , - пора прекращать". Но тут получаю удар подушкой и кувыркаюсь на пол. Ночнушка задралась выше пупка, а голый Антошка стоит победоносно надо мной с поднятым своим "флагом" и подушкой. Переворачиваюсь и пытаюсь уползти на четвереньках в ванную. Голая попка, и еще кое-что, перед ним, а он идет следом и иногда лупит по моей попке подушкой. Заползаю в ванную и быстро сажусь в кресло. Все, буду писять, все свободны. Он ретирует. | | |
| |
|
| |
| | Шум душа стих и вновь раздались знакомые хлопки и стоны мамы. Петя уселся на против меня и широко раскинув ноги. А отчётливо наблюдала его не бритое хозяйство. Он что-то мне рассказывал, хотел отвлечь меня от шума происходящего в ванной. Ну и вновь раздались стоны оргазма, уже Вадика. Спустя пару минут из туалета появился Вадик, и также с повязанным полотенцем на бедре. Вновь раздался шум душа. Спустя примерно минут пять я услышала, как за спиной пробежала в комнату мама. Затем она вышла на кухню в коротком халате, по выступающим соскам было понятно, что она без нижнего белья. | | |
| |
|
| |
| | И надо признать, она была права. Похоть в моем теле исчезла. Меня тянуло к женскому телу, но это было нечто другое. Гораздо слабее и не настолько сконцентрированное в члене. Член мой умер и совсем перестал твердеть. Казалось, что он даже усох и в размерах стал меньше. Тетю Галю эти метаморфозы чрезвычайно возбуждали. Каждый день она просила меня стать с раздвинутыми ногами над табуреткой, на которой стоял тазик с теплой водой, и мыла мою промежность. Долго, сладострастно. На покрасневшем лице её читалась похоть. Её горячие руки мяли мой мягкий членчик и пустой съежившийся мешочек, который она оттягивала и растирала пальцами. Я подрагивал от удовольствия, а она шептала: | | |
| |
|
| |
| | Соня продолжила обходить девушку. Ольга чувствовала легкий стыд за свой вид, последние минут сорок она простояла, прикованная раком, с задранной юбкой. Но вместе с тем, эта "процедура осмотра" волновала Олю, заставляя ее предвкушать, что же будет дальше. Руки Сони щупали, трогали, гладили ее везде, не предупреждая и не спрашивая разрешения. И это повергало Ольгу в трепет, возбуждало ее. | | |
| |
|
Рассказ №24689
|
