 |
| |
| | Он скинул мои ноги с кровати и заставил сесть прямо. Я рассматривала его. У него были каштановые волосы, прикрывавшие уши, аккуратная бородка и усы. На лице его не было заметных морщин, и определить его возраст было трудно. Ему могло быть как за двадцать, так и за сорок. В бороде поблёскивали седые волоски, но, кроме них, его возраст ничто не выдавало. В голубовато-стальных глазах был холод, который испугал меня. Тонкие губы улыбались мне безо всякого тепла. | | |
| |
|
| |
| | Я завелся еще по дороге домой, едва только произнес про себя: мою жену только что трахнули на моих глазах, в ее влагалище еще чужое семя, и я тут же вспомнил ее влагалище раскрытым, со следами мужского семени. Я знал, что она не кончила, и, наверняка, вся набухшая внизу от перевозбуждения. Я потянул Таньку в спальню, едва мы вошли в квартиру, и она откликнулась с радостью. Нижние губки ее действительно были налиты и горячи, она истекала влагой, как перезрелый персик. Я лег на спину, она тут же оседлала меня, нетерпеливо насадив себя, крутилась на мне с горячечной страстью и дважды вскрикивала в оргазмах, прежде чем я спустил в нее. Мы не успели даже задремать, когда я снова взял ее. Это было какое-то безумие. Желание не покидало меня, реализуясь в твердость, и я брал ее раз за разом. Нечто подобное было когда-то только в начале нашей совместной жизни. Я не думаю, что мы спали хотя бы минуту. Мы просто лежали в изнеможении в какой-то полудреме, чтобы через некоторое время, ориентацию в котором мы давно потеряли, снова слиться вместе. Мы не обсуждали того, что произошло у Пряхиных. Случилось и случилось. Уже наступало утро. Ее нижние губки вываливались из щелки, распухшие как лопухи, цвета пережженного кирпича, мой член гудел от боли, но все не успокаивался. Когда у нее уже не было сил отвечать мне, я поставил ее на четвереньки. Я двигался в ней, как в скользкой изогнутой трубе, дергаясь от боли, и мечтая спустить как можно быстрее. Наконец, огонь погас и во мне. Мы сгребли с постели скомканные мокрые простыни и вместе пошли в ванную. Танька еле волочила ноги, раскорячиваясь на ходу, и я почувствовал благодарность к ней, что она ни разу не заныла. Она бережно, едва притрагиваясь, мыла свое распухшее, натруженное лоно, боясь причинить ему новую боль. "Больно?" - спросил я. Она кивнула: "Да, ты как безумный, но это было чудесно". Мы отсыпались целый день, а вечером снова занялись любовью, правда, уже без безумных излишеств прежней ночи, но с такой же страстью. | | |
| |
|
| |
| | Эх, голая баба, я наверно люблю тебя, я просто хочу тебя, жутко хочу. Твои сиськи мелькаю на экране, вот бы погладить их. Ух... пиво кончилось... все два литра. Эх... знаешь у тебя классное тело. У тебя гораздо больше сиськи, чем у моих одноклассниц, да у них и сисек то совсем нет. Член мой так напрягся, что мне немного больно, но это даже приятно, я не перестаю подрачивать свой член. Мне хочется кончить. Очень сильно хочется кончить в голую бабу. Я закрываю глаза и представляю как трахаю её. Сейчас бы голую бабу бы трахнуть. Интересно куда надо идти записываться, что бы сниматься в таких фильмах? Уж очень я хочу трахаться на экране. Я бы потом смотрел бы фильмы со своим участием и дрочил бы. Ух... член мой напрягся и я испустил поток спермы прямо на экран. | | |
| |
|
| |
| | Я замахнулся на нее. Она вся сжалась в ожидании удара. "Соси, тварь!"-заорал я на нее. Она закрыла глаза и открыла рот. "Без рук, сука!"-добил ее я. Она языком подхватила мой член. Подержала его так немного, а затем ее голова двинулась вперед, поглощая его целиком. Ее чувственный рот принимал мою плоть. Я чувствовал упругость губ на своем стволе. Она умела делать минет. Научилась должно быть за границей. Я положил ей на голову свои руки, задавая темп. Она не стала возражать. Наверное ей это нравилось, так как, я чувствовал, что она именно сосет, а не берет в рот. В коридоре стояло зеркало и я мог видеть этот процесс со стороны. Обалденное зрелище! | | |
| |
|
Рассказ №24118
|
