Рассказ №10123

     Женя обхватила руками ее спину, а Наташа левой рукой взяла ее за шею сзади, а пальцы правой сбоку спрятала в буйных витых кудрях. Они просто наискосок прижались открытыми ртами и всосались. Их языки медленно ходили, теснились. Их глаза были полуоткрыты и следили за наслаждением. Оно было таким мощным, что они забыли о своих телах. Стало трудно дышать и они оторвались друг от друга.
     - Я подумала, что нос заложило, - сказала Женя. - А это, оказывается, страсть налетела...
     - Давай снова. Я изнемогаю... - сказала Наташа. - У меня ноги подкашиваются...
     Они снова обнялись. На этот раз Женя обняла правой рукой ее плечи, а левая сама по себе скользнула вниз, к крестцу, где начинался взъем, а руки Наташи, опять же непроизвольно легли сбоку, под груди, и когда губы их вначале хватанули друг дружку, потом выскочили языки и пофехтовали загнутыми кончиками, и поборолись, упершись, Наташа подняла ладони, как будто собиралась взять вазу и в них легли две груди Жени. Женя отодвинулась он нее и посмотрела вниз. Наташа держала тяжесть грудей на весу.
     - Сладко? - шепнула Наташа.
     Женя ничего не ответила и закрыла глаза. Тогда Наташа склонила голову и губами через шелковую ткань халата нашла правый сосок. Он начал дыбиться. Твердая его пуговка на круглом повторяла левую.
     - Губки, Женя, губки... - шепнула Наташа чуть слышно. Женя дала губы. Они были мягки и Наташа полукружьем очертила их сверху, снизу. Потом всунула язык. И язык Жени был мягок. Тогда Наташа своим быстрым языком начала вылизывать ее лицо. Женя покорно подставляла лоб, щеки, повернулась левым маленьким и твердым ушком и Наташа ринулась туда с такой отвагой, что Женя вдруг громко выдохнула, потом еще раз, как паровоз, который стоит под парами. Наташа повернула ее голову, впилась справа. Ее захлестывал буйный восторг. Она обхватила Женину голову и стала жадно вдыхать запах ее волос.
     - Нет, я еще не нацеловалась, - сказала она. - Что с тобой?
     - Я никого в жизни так не любила, как тебя, - серьезно сказала Женя. - Если надо будет всю жизнь стоять и целоваться, я согласна.
     - Зачем мы так много говорим?
     И они стали сосать друг у друга языки. Их близкие глаза уже не спрашивали и не следили, они переливали нараставшее кружение, как будто в них, в их груди придавливалась и придавливалась юла и все сильнее раскручивалась с гудением, переходящим в визг.
     - Нет, мы еще не нацеловались! - оторвалась на миг Наташа. - Сколько захотим, столько и будем целоваться! Ты меня кусай! Кусай мои губы!
     И тогда Женя вдруг завела руку вниз и сквозь ткань платья жестко, всеми пятью пальцами сгребла наташин лобок и нижние губы. Наташа осела, раскрыв рот и показав плоский язык. Тогда Женя осторожно подхватила ее за спину и положила поперек тахты. Сама легла сбоку. Склонилась над нею и краткими злыми поцелуями стала покрывать ее опрокинувшееся лицо.
     - Все. Спим, - сказала Наташа, забрасывая ноги в ноги Жене. Они крепко обнялись и затихли.
     
     8.
     Ночью Наташа проснулась. На ее руке лежала кудрявая Женина голова. Она неслышно дышала, рот ее был полуоткрыт. "Родное дыхание", - вспомнила Наташа и осторожно придвинула лицо. Потом коснулась губами ее губ. Женя коротко вздохнула и повернулась на спину. Халат разошелся на груди. Наташа, опершись на локоть и положив голову на ладонь, смотрела и смотрела на Женю. Ей вдруг показалось странным то, что она смотрит с любовью и нежностью в лицо женщине. Все книги, которые она читала, все стихи и фильмы, все истории были о любви мужчины и женщины, почему же она полюбила не так, как принято у других? Она вспомнила, как в четырнадцать лет ее, любопытную, долго, всю ночь имел и имел демобилизованный моряк, брат подруги. Он брал ее грудки и жестоко их мял, как будто собирался оторвать навсегда. Он вгонял в нее свой толстый и кривой член с хаканьем и рыком, совсем не думая о ней. И другие мужчины как будто утоляли с нею страшную жажду и молча отваливались, сбросив семя вглубь или, в качестве большого одолжения, на живот. Никто из них не мог целоваться. Они рвали губы, пытались высосать язык с корнем. Они корявыми руками подхватывались снизу задницы, пальцами лезли в промежность и гадливо отводили лица от запаха секретной влаги. Так длилось три года, и Наташа покорно ждала, что придет кто-то менее грубый, чтобы было хотя бы не больно, что он поймет, что боль и наслаждение надо разделять, что надо чувствовать женщину, которая лежит и стонет под тобой хотя бы как живое существо. Но он не пришел. И тогда она сама сделала свой выбор: она стала искать женщину. Она не знала, КАК это бывает. Ей казалось, что поглаживания и поцелуи не дают удовлетворения и нужно знать какие-то механические способы, которыми был наполнен уличный фольклор: от огурцов до пустых бутылок. Все оказалось проще, нежней, неожиданней. Они продолжали дружить с сестрой моряка, ее первого мужчины. Они ходили вместе на дискотеки, бегали на пляж. Казалось, они знали друг дружку вечно и не особенно были интересны друг дружке. Однажды дождь загнал их под навес закрытого киоска. Был сентябрь и вдруг похолодало. Они стояли и тряслись. Тучи закрыли горизонты. Наташа дернула дверь, та открылась. Они вошли. Киоск был пуст. Они смотрели в окно, прижавшись. Вдруг подружка сказала так: мы, как лесбиянки. Видимо, и у нее был черный опыт. Тогда Наташа рассказала ей о ее брате. Подружка заплакала. То, что она рассказала о брате и о себе, было страшно. Наташа стала утешать ее и прошептала: давай полюбим друг друга! Как? - прошептала в ответ подружка. Как получится, - прошептала Наташа. Ты начни, - прошептала подружка. Наташа обняла ее. Они стояли, две жалкие дуры, положив головы друг дружке на плечи и делая круглые испуганные глаза. Подружка была полной, грудастой, но Наташе тогда это было совсем безразлично. Когда стояние в киоске стало невыносимо молчаливым, Наташа взяла ее голову, силой развернула к себе и прижалась губами к ее стиснутому рту. Открой глаза! - приказала она. Та открыла и Наташа уверенно разжала ее рот и начала сосать язык. В ней, в ее животе появились теплота и кружение, которые появлялись потом всегда при поцелуе с женщиной. Она расстегнула подружку, сняла ее платье, спустила трусики и впервые узнала, что такое нижние сладкие губы. Она впервые поняла то, что наслаждение начинается вне тебя, в теле партнерши, что только тогда оно затапливает тебя, когда у той в груди вдруг прервется дыхание и следом придет короткий беспомощный стон. Подружка неожиданно быстро кончила, лишь только Наташа языком коснулась ее клитора. И тогда она полюбила едкий женский сок, как родной, и она еще дважды разрешила ей кончить, пока не подставила себя под ее неумелый язык.
     Потом у нее были истории дорожные и праздничные, домашние и служебные. Партнерши менялись легко и беспечально, как только пропадала первая ошеломительная острота знакомства. Это был мир любопытствующих бабочек, отчаявшихся душ, арбузно трескающихся от спелости семейных женщин, неслышных скромниц с опущенными ресницами, пожирательниц поэзии, мир взглядов и кивков, смелых пальцев и единственной линии внутреннего бедра. И царицей этого азовского звездопада была Оксана.
     
     9.
     что случилось
     я случилась
     каплевидные ноги тугоколенная
     гений авиации
     ноготки расцеловала
     будет щекотно
     разваленными грудями приплыла брассом
     на гладкий и крутой мыс
     кто может быть что за чудеса
     ласково и ладно клацнул убежав вправо язычок замка
     перед глазами никого
     взявшись рукой за косяк на коленях блондинка
     она крутнула пропеллером волос
     Прости
     
     Женя от неожиданности опустилась на колени но она отрезала ее навсегда
     кроме Наташи Кости даже мужа который уже четыре года четыре года покоряет столицы
     Наташа протянула руки ладонями вверх - жест неволи соседка За солью?
     на раны
     оксана сама пришла!
     она она всех делала
     ты сделала ее
     впусти ее
     нет
     я удавюсь
     виноватой тень проскользнула
     
     10.
     В глубине машины мерцали глаза: в бликах черного лака мерседеса, в укромном теплом дыхании южной ночи они были сокровенны, как зачатие. Женя и забыла о Верке. Она села в глубину, Наташа захлопнула дверцу.
     Машина медленно развернулась, ярким светом фар застав ошеломленные деревья и стекла первого этажа и вырулила на шоссе. Там она прижалась на миг к асфальту, мягко взвыла и кинулась налево, вдаль от города. Гордая головка Оксаны вырисовывалась на фоне яркой чешуи моря, когда дорога загибала к югу, и пряталась при западном направлении. Но тогда снова возникало мерцание глаз Верки, молчаливой и насмешливой. Высокомерной. Женя была в невозможной для себя ситуации попрошайки. Неважно, что Оксана стояла на коленях. Неважно. Сейчас она брала реванш.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории: