 |
| |
| | Я долго из него не выходил, продолжая с непривычной нежностью гладить его спину. Наконец он медленно освободился от меня и затих в моих объятиях. Не нужно было ничего, только бы это продолжалось как можно дольше. Но время обеда закончилось, и надо было идти. | | |
| |
|
| |
| | Я, не отрывая взгляда от нее сел на стул. Член у меня стоял колом. У Маринки не очень широкие, но красивые бедра, стройные ножки, сходящиеся вверху. Но у самого лобка - ножки снова немного расходятся, образуя треугольное пространство. Лобок, покрыт треугольником, редкими темными волосиками. В самом низу немного видны половые губы и щелочка между ними. Поднимаю голову и неожиданно вижу, что Маринка с напряжением исподлобья смотрит на меня. Наверное, боится насмешек. А мне не до этого. Я еле сдерживаюсь от возбуждения. Мариночка просто мечта эротомана! | | |
| |
|
| |
| | В 13 лет я уже все знал о том, о чем не говорят учителя и родители. Учился я в хорошей школе, и "их" книжки и журналы всегда ходили по рукам. Проблемы прочитать их тоже не было. С одноклассниками мы вовсю обсуждали достоинства и недостатки перевода Кама Сутры и д-ра Кинси, смело судили об объеме груди и длине ног девушек из Плейбоя и Пентхауза, но вот опыта не было решительно никакого, с девчонками я даже не целовался и не обнимался толком. Только на школьных дискотеках немного. Не знал я до это | | |
| |
|
| |
| | Их роту, роту молодого пополнения, сержанты привели в баню сразу после ужина, и пока они, одинаково стриженые, вмиг ставшие неразличимыми, в тесноте деловито мылись, а потом, получив чистое бельё, в толчее и шуме торопливо одевались, сержанты-командиры были тут же - одетые, они стояли в гулком холодном предбаннике, весело рассматривая голое пополнение, и Денис... вышедший из паром наполненного душевого отделения, голый Денис, случайно глянувший в сторону "своего" сержанта, увидел, как тот медленно скользит внимательно заторможенным взглядом по его ладному, золотисто порозовевшему мокрому телу, еще не успевшему утратить черты юной субтильности, - Денис, которому восемнадцать исполнилось буквально за неделю до призыва, был невысок, строен, и тело его, только-только начинавшее входить в пору своего возмужания, еще хранило в безупречной плавности линий юно привлекательную мальчишескую грациозность, выражавшуюся в угловатой мягкости округлых плеч, в мягкой округлости узких бедёр, в сочно оттопыренных и вместе с тем скульптурно небольших, изящно округлённых ягодицах с едва заметными ямочками-углублениями по бокам - всё это, хорошо сложенное, соразмерно пропорциональное и взятое вместе, самым естественным образом складывалось в странно привлекательную двойственность всей стройной фигуры, при одном взгляде на которую смутное томление мелькало даже у тех, кто в чувствах, направленных на себе подобных, был совершенно неискушен; из коротких, но необыкновенно густых смолянисто-черных волос, ровной горизонтальной линией срезавшихся внизу плоского живота, полуоткрытой головкой свисал книзу вполне приличный, длинный и вместе с тем по-мальчишески утолщенный - на сосиску-валик похожий - член, нежная кожа которого заметно выделялась на фоне живота и ног более сильной пигментацией, - невольно залюбовавшись, симпатичный стройный парень в форме младшего сержанта, стоя на чуть раздвинутых - уверенно, по-хозяйски расставленных - ногах, смотрел на голого, для взгляда абсолютно доступного Дениса медленно скользящим снизу верх взглядом, и во взгляде этом было что-то такое, отчего Денис, невольно смутившись, за мгновение до того, как их взгляды могли бы встретиться, стремительно отвёл глаза в сторону, одновременно с этим быстро поворачиваясь к сержанту спиной - становясь в очередь за получением чистого белья... и пока он стоял в очереди среди других - таких же голых, как он сам - парней, ему казалось, что сержант, стоящий сзади, откровенно рассматривает его - скользит омывающим, обнимающим взглядом по его ногам, по спине, по плечам, по упруго-округлым полусферам упруго-сочных ягодиц, - такое у него, у Дениса, было ощущение; но когда, получив нательное бельё - инстинктивно прикрывая им низ живота, Денис повернулся в ту сторону, где стоял сержант, и, непроизвольно скосив глаза, мимолётно скользнул по лицу сержанта взглядом, тот уже стоял к Денису боком - разговаривал о чем-то с другим сержантом, держа при этом руки в карманах форменных брюк, и Денис, отходя с полученным бельём в сторону, тут же подумал, что, может, и не было никакого сержантского взгляда, с неприкрытым интересом скользящего по его голому телу, - Денис тут же подумал, что, может быть, всё это ему померещилось - показалось-почудилось... ну, в самом деле: с какой стати сержанту - точно такому же, как и он, парню - его, голого парня, рассматривать? - подумал Денис... конечно, пацаны всегда, когда есть возможность, будь то в душевой или, скажем, в туалете, друг у друга обязательно смотрят, но делают они это мимолётно и как бы вскользь, стараясь, чтоб взгляды их, устремляемые на чужие члены, были как можно незаметнее - чтобы непроизвольный и потому вполне закономерный, вполне естественный этот интерес не был истолкован как-то превратно, - именно так всё это понимал не отягощенный сексуальной рефлексией Денис, а потому... потому, по мнению Дениса, сержант никак не мог его, нормального пацана, откровенно рассматривать - лапать-щупать своим взглядом... "показалось", - решил Денис с легкостью человека, никогда особо не углублявшегося в лабиринты сексуальных переживаний; мысль о том, что сержант, такой же точно парень, ничем особым не отличавшийся от других парней, мог на него, обычного парня, конкретно "запасть" - положить глаз, Денису в голову не пришла, и не пришла эта мысль не только потому, что всё вокруг было для Дениса новым, непривычным, отчасти пугающим, так что на всякие вольные домыслы-предположения места ни в голове, ни в душе уже не оставалось, а не пришла эта, в общем-то, не бог весть какая необычная мысль в голову Денису прежде всего потому, что у него, у Дениса, для такой мысли не было ни направленного в эту сторону ума, ни игривой фантазии, ни какого-либо предшествующего, хотя бы мимолетного опыта, от которого он мог бы в своих догадках-предположениях, видя на себе сержантский взгляд, оттолкнуться: ни в детстве, ни в юности Денис ни разу не сталкивался с явно выраженным проявлением однополого интереса в свой адрес, никогда он сам не смотрел на пацанов, своих приятелей-одноклассников, как на желаемый или хотя бы просто возможный объект сексуального удовлетворения, никогда ни о чем подобном он не думал и не помышлял - словом, ничего такого, что хотя бы отчасти напоминало какой-либо однополый интерес, в душе Дениса никогда ни разу не шевелилось, и хотя о таких отношениях вообще и о трахе армейском в частности Денис, как всякий другой современный парень, был наслышан более чем достаточно, применительно к себе подобные отношения Денис считал нереальными - совершенно невозможными, - в том, что всё это, существующее вообще, то есть существующее в принципе, его, обычного парня, никогда не касалось, не касается и касаться в будущем никаким боком не может, Денис был абсолютно уверен, и уверенность эта была не следствием осознанного усвоения привнесённых извне запретов, которые в борьбе с либидо трансформировались бы в четко осознаваемую внутреннюю установку, а уверенность эта, никогда не нуждавшаяся ни в каких умственных усилиях, безмятежно покоилась на тотальном отсутствии какого-либо интереса к однополому сексу как таковому - Денис в этом плане в свои восемнадцать лет был глух, как Бетховен, и слеп, как Гомер, то есть был совершенно безразличен к однополому сексу, еще не зная, что у жизни, которая априори всегда многограннее не только всяких надуманных правил, но и личных жизненных представлений-сценариев, вырабатываемых под воздействием этих самых правил, есть своя, собственным сценарием обусловленная внутренняя логика - свои неписаные правила, и одно из этих объективно существующих правил звучит так: "никогда не говори "никогда". | | |
| |
|
Рассказ №7570
Название:
Автор:
Категории: , ,
Dата опубликования: Пятница, 18/08/2006
Прочитано раз: 120118 (за неделю: 1)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "Закинув ее на парту он отошел к раковине и стал споласкивать свой дрын. Потом он поднял с пола докладную, скомкал ее и постарался как можно дальше засунуть, во влагалище бесчувственного тела. Потом он надел на Анжелу трусы опустил юбку, одел и застегнул куртку, блузку засунул за пазуху. И оставил ее лежать...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Заканчивался 8 класс, на улице стояла уже летняя погода, девчонки ходили уже в коротких юбках, и все мысли были на улице. В школе учеба шла со скрипом, особенно немецкий язык. Новый препод был злой и не любил разгильдяев вроде меня. В один из моментов после урока он оставил меня и долго отчитывал, я сорвался и нагрубил ему. Немец тут же при мне написал бумагу на имя директора, выписал все мои оценки и прогулы. И сказал, что сегодня же ждет моих родителей, а то завтра бумага будет лежать на столе у директора, и меня ждет неминуемое отчисление. Как на зло, мать уехала за шмотками в Прибалтику, и мы жили с сестрой. Это может и было к лучшему. Я сообщил ему, что могу после уроков позвать сестру, которая училась в 10 классе нашей же школы. Когда я сказал сестре Анжеле, что меня хотят выпереть из школы, она была в шоке. Потому, что мать не переживет этого. Она сказала, чтоб я ждал ее у кабинета немецкого. Придя после уроков к кабинету я зашел в него, так как он был открыт. Было темно и только одинокая настольная лампа горела, освещая груду тетрадей с контрольной. Рядом стоял термос и лежало два бутерброда с сыром. Я сглотнул слюну, (мы учились во вторую смену, из-за переполненности школы их было целых три смены) и я давно не ел. Я прошел в конец класса, к стеллажам с книгами, взяв какой-то труд философа на немецком языке, я стал листать его в полутьме. За стеллажом было два кресла и столик, где попивал чаек, наш немец, когда мы писали контрольные. Он обычно поглядывал сзади на нас из-за книг, смотрел, кто списывает. В коридоре послышался разговор, немец и Анжела зашли в класс.
- Ну, пожалуйста, ну он исправится. - Ныла сестра, в спину учителю.
- Что ты кричишь на всю школу. - Немец прошел к столу, не зажигая общий свет. Я собрался выйти, и присоединиться к ним, но подумал, что упустил время. Ладно посижу, послушаю, может сестра разжалобит его своим нытьем. Учитель сел на стул и продолжил листать тетради. Анжела стояла перед ним, сложив ладошки на груди. На своей маленькой, почти плоской груди. Сколько раз я помогал ей с одеждой, и она меня ни чуть не стеснялась. И я не рассматривал ее как девушку, даже когда она стояла обнаженная, прося застегнуть лифчик, который значительно увеличивал, то чего под ним не было. Вскоре она отказалась, их носить, так как грудь ее имела очень твердые соски, которые пробивались из-под любой ткани. Анжеле казалось, что так намного эротичней, и заметней грудь, пусть даже такая маленькая.
В этот вечер, Анжела была одета, как и все девчонки ее класса, почти по-летнему. Юбка-клеш и блузка, наподобие китайского кимоно, сверху легкая курточка. Хоть школьную форму к тому времени отменили, руководство школы требовало хотя бы придерживаться: черный низ, белый верх.
- Ну, вы же хотели поговорить с родителями, значит, не собирались отдавать бумажку директору? - в кабинете было душно, Анжела скинула курточку на парту.
- Я ждал, кого-то из взрослых. - Нудил препод, не отрываясь от тетрадей.
- Я через год оканчиваю школу, и достаточно взрослый человек, отдаю отчет своим действиям, несу за себя и него полную ответственность, могу повлиять на брата и он будет учиться. - Дальше Анжела завела песню про то, что мама не переживет, что ей и так тяжело, а в другую школу меня не возьмут. И натурально заплакала.
- Ну, вот давай еще тут реветь. - Немец встал и подошел к сестре.
Анжела, отвернулась к парте и полезла за платком в куртку. Учитель подошел вплотную к ней и взял за плечи. Сестра вздрогнула и замолчала. Видно, что препод решил добить бедную девушку:
- Что, ты так любишь свою маму и брата? Что стоишь тут унижаешься? А я все равно добьюсь отчисления его из школы. - Он подошел к столу и взял докладную на меня.
- Вот, тут все написано, какой урод твой братец. Я прямо счас отнесу директору. - Учитель направился к двери. Анжела бросилась ему на перерез и перегородила дверной проем. Раскинув руки в стороны, она и не заметила, что два крючка блузки расстегнулись.
- Пожалуйста, ну что вы такой черствый?
- Ты чего тут цирк устраиваешь? - он не сводил глаз с кусочка открывшейся нежной кожи. Взяв, ее за шиворот он, приподняв, оттащил ее от двери. Материя затрещала, крючки-пуговицы полетели в разные стороны, и блузка распахнулась до пояса, обнажив плоскую грудь и гладкий животик. Сестра хотела запахнуться, но натянутая к верху блузка, зажатая в кулаке, не давала этой возможности. Учитель толкнул ее на парту. Анжела отвернулась и пыталась застегнуться, но крючки уже звенели под ногами, тогда она метнулась к куртке и, стянув блузку, попыталась одеть куртку. В это время немец, успевший закрыть дверь на замок, одним прыжком был у сестры. Он толкнул Анжелу лицом на парту и прижал одной рукой к столу.
- Если хочешь, чтоб все было нормально, молчи, сука.
- Вы что? Отпустите. - Анжела пыталась что-нибудь сделать, но здоровый мужик прижал всем телом хрупкую десятиклассницу к столу. Я даже не пытался чем-то помочь, просто стоял и смотрел. Уже юбка была задрана, а трусики приспущены. Немец одной рукой быстро освободил себя и сестру от одежды, ногой наступил на трусики, и ноги Анжелы оказались запутаны. Ее рот заткнул рукой с зажатой меловой тряпкой. Член учителя был в полной готовности. Он был у него коротким и толстым, этакая сарделька. Головка, как шляпка гриба, темная, отливающая синевой. Рыжие волосы паха, полностью скрывали мошонку. Он пристроился и не смотря на попытки сестры вырваться, пытался вставить ей.
Я сначала не понял, почему так закричала сестра, ведь она давно была не девочка, встречалась с мальчиком. Немец что-то искал на столе, столкнув термос и задев лампу. Лампа стала лучше освещать происходящее, я увидел у него в руках бутерброд, с которого он смазал пальцами масло, и стал натирать промежность Анжелки. Как потом оказалось, он смазал ей попку и вставил туда свой отросток. Сквозь пальцы и тряпку, закрывающие рот моей сестренки, слышался ее приглушенный вой. Текли слезы и сопли, а немец все долбил ее попку. Его пузо лежало на Анжелиной спине, а волосатые ягодицы, совершали быстрые толчки. Парты одна за другой отъезжали в конец класса. И в итоге, буквально в двух метрах от меня они остановились. Учитель уже просто вдавливал лицо сестры в ее куртку а другой рукой лапал все ее тело. Короткие толстые пальцы шарили по всем потайным местам, засунув ей во влагалище он массировал через стеночку свой член. Пощипывал клитор. И все сильнее входил в ее попку. Амплитуда увеличивалась, слышалось хлюпанье, член полностью показывался и вновь погружался до самых яиц. Анжела потеряла рассудок и обмякла, я испугался. Немец не вынимая члена перевернул ее на спину перекинув ногу, и положил их на плечи. Тряпку вытащил изо рта, и стал засовывать пальцы, испачканные ее выделениями, ей в ротик. Помада, да и вся косметика, с мелом, были размазаны по лицу. Засунув большой палец в ее влагалище, он приподнял ее за лобковую кость и подсунул под бедра, скомканную курточку. Потом прижал ее ноги коленками к ее груди, будто пытался сложить ее пополам и за волосы притянул голову к себе. Хорошо что Анжела занималась художественной гимнастикой и была пластична, да и мышцы в бесчувственном теле были расслаблены. Иначе немец сломал бы ее пополам. Он кончил бурно, не вынимая члена из попки сестры. Подождал, пока вся сперма не покинет его член. Сделал еще пару движений.
Закинув ее на парту он отошел к раковине и стал споласкивать свой дрын. Потом он поднял с пола докладную, скомкал ее и постарался как можно дальше засунуть, во влагалище бесчувственного тела. Потом он надел на Анжелу трусы опустил юбку, одел и застегнул куртку, блузку засунул за пазуху. И оставил ее лежать.
Немец сел как не бывало дальше проверять контрольные. Через минут десять, послышался стон, Анжела сползла со стола и встала на четвереньки.
- Ах ты сучка, понравилось? Сейчас еще и обвафлю твою мордочку. - Он встал и подойдя опустился на колени перед сестрой. Достав обмякший член стал совать его ей в губы. Но Анжела мотала головой, и стискивала губы. Сильная рука учителя опустилась на нежную шею и сдавила ее. Сестра охнула и тут же подавилась членом. Нет, она не делала ему минет, преподаватель молча трахал ее в рот, до конца не вставшим членом. Ему уже не так хотелось секса, как нужно было опустить девушку по полной программе. Анжела обреченно стояла раком. Из-под задравшейся юбки виднелись мокрые, грязные трусики и кусок докладной из-за которой она вынесла весь этот ужас. По ногам стекала сперма и кровь.
Стас закончил рассказ, опустив, что было дальше. Да и я не стал спрашивать его, слишком уж обреченно он это рассказывал.
- Я вижу, тебе понравилось? - он кивнул в сторону моего члена, я так заслушался, что не заметил, как он торчал, оттопыривая трусы. У Стаса простыня сползла на пол и он сидел обнаженный, поджав под себя ноги. Член покоился на ногах, но как только Стас обратил внимание на мою эрекцию, его член заметно набух и приподнялся. Он натянул, по ошибке, мою простыню прикрывшись.
- Да я теперь всю ночь не усну, а еще двое суток в дороге. - Член мой стоял столбом, и не хотел сдуваться. Я только и ждал, когда можно пойти склеить молоденькую проводницу.
- Эта ночь только началась и это не последнее, что хотел я тебе рассказать, давай наливай еще и слушай дальше.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 44%)
» (рейтинг: 63%)
» (рейтинг: 67%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 60%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 31%)
» (рейтинг: 82%)
|
