 |
 |
 |  | Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем... |  |  |
|
 |
 |
 |  | Обалдевшая от удара женщина пыталась что-то молвить, но ее лицо превратилось в куриную гузку, а губы вытянулись и лишь шепелявили что-то, отдаленно похожее на протест. Жирик злобно рыкнул и резким движением наклонил ее на барьер. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Несильно надавив на тюбик, я ввела его горлышко внутрь. Анус наполнился ощущением холодной шероховатой поверхности. Выдавливая гель внутрь, я чувствовала, как он, задержавшись вначале, стал проникать вглубь, омывая прохладой окружавшие его стенки. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Она уперлась своим очком в хуй Лехи, такого он явно не ожидал. Замерев и затаив дыхание, на полусогнутых ногах он старался не шевелиться. Мама что-то переключала на плеере, выбрав подходящую композицию для продолжения чистки ковра, тишину разорвал ритмичный, громкий звук зажигательной мелодии. Под такие песни обычно танцуют Booty Dance, это когда девушки трясут своими задницами в разных позах. Этакий RnB или же Hip-Hop. Подхватив первый всплеск ритма, мамочка резко подалась назад. Лехин живот уперся в ее огромные, накаченные ягодицы, а его хуй полностью погрузился в ее узкую пещерку. Тут же мама начала проделывать своим тазом виляющие движения влево и вправо, при этом не выпуская хуй из своей жопы, он просто выскальзывал почти до головки, но оставался внутри, затем она остановилась и затрясла булками. О боже они раскачивались и блестели от смазки, а Лехин хуй торчал у нее из очка наполовину. После она снова резко насадилась на него до самого основания, раздался характерный хлюп и шлепок маминых ягодиц об Лехин торс. Стоя раком моя мама крутила задницой, при этом хуй Лехи торчал из ее анального отверстия не покидая его, я же в это время надрачивал свой, выглядывая из-за прикрытия. Мне было страшно что Леха начнет кончать ей в очко и она заметит потом что из ее жопы вытекает сперма.
Через несколько минут принятия Лехиного хуя у себя в тесном анале, она все-таки разобралась с пятном на ковре и начала двигаться по ковру на четвереньках чтобы полностью его отчистить. Леха не выпуская свою залупу из ее жопы, на полусогнутых походкой краба передвигался с ней в такт. В местах очередной остановки он вгонял ей хуй по самые яйца и откровенно ебал ее в жопу у меня на глазах. Она же делая вид что не замечает, тщательно пыталась отчистить ковер обеими руками, все так же оттопырив голый зад вверх. Бесконечно продолжаться это конечно же не могло и Леха начал испытывать мышечные спазмы в полусогнутых ногах из-за приближающейся спермы к головке его члена.
Он начал резко выпрямляться в ногах, его член при это все еще был в маминой жопе, его сильно изогнуло вниз, но тонус маминого очка похоже пришел в норму и она стиснув его не совсем хотела расставаться с ним. Разогнувшись почти полностью, головка члена соскользнула из ее очка и член по инерции, устремился вверх, разбрызгивая сперму и смазку по маминой спине и волосам. В этот момент мама почти не двигаясь покорно стояла раком и принимала душ из белой, полупрозрачной, мужской семенной жидкости максимально задрав пизду вверх. Наблюдая за пульсирующими движениями ее тугой дырки и стекающей спермы по ее спине, Леха стал медленно отходить спиной вперед, натягивая при этом свои штаны. После секундной паузы, мама продолжила уборку как не в чем небывало. Мы быстро собрались и ушли на улицу, все еще опасаясь быть разоблаченными. Там мы почти до вечера обсуждали произошедшее.
Вернувшись вечером домой, я впервые за долгий день увидел мамино лицо. Оно сияло в улыбке и румянце на щеках. Так же как и она, блистала вся квартира. Она помогла мне раздеться, накормила ужином, рассказывая всякую ерунду о каких-то платьях и туфлях, не слова о том что произошло. Я был доволен как слон.
По воскресениям мы не учились и уроки в субботу вечером я обычно не делал, поэтому я пошел поиграл на приставке и через пару часов завалился в кровать. Тут же заскрипела дверь в мою комнату, вошла мама и села на край кровати. Притворяясь что уже сплю, я лежал лицом к стене и спиной к ней, дабы избежать неловкой беседы на ночь. Она потянулась ко мне и положила руку мне на плечо. От нежного прикосновения я невольно чуть-чуть повернулся ухом к ней, чтобы послушать.
- А хотите завтра с Лешкой растянуть сразу двумя хуями мамину тугую дырку?
Я тут же покраснел и не поверивший своим ушам медленно кивнул головой. Она поцеловала меня в щеку и встав с кровати вышла из комнаты, оставив в ней только свой нежный, ванильно-клубничный аромат.
(Продолжение следует...) |  |  |
|
|
Рассказ №13325
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 21/11/2011
Прочитано раз: 49545 (за неделю: 1)
Рейтинг: 84% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Иногда, - сказала она. - Когда он первый раз меня заковал, я думала, что вообще до вечера не доживу. Уже к полудню ни рук, не ног не чувствовала. Но через несколько недель привыкла. - Она скривилась. - Сейчас не столько это беспокоит, сколько затычка в жопе. К ней, наверно, я никогда не привыкну. Особенно теперь, когда они всё толще и толще...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Я вернулся к лестнице. Я знал, что теперь у меня в распоряжении весь день - до того, как он вернётся. Я начал искать инструменты. В амбаре ничего не было. Я начал обыскивать близлежащие постройки. В одном был мусор, в другом колодец. Последняя постройка была доверху забита тюками с одеждой. Херня какая-то. Ферма без инструментов? Как такое может быть? Я снова вернулся к яме.
Обходя её, висевшую на своём стальном кресте, я снова осмотрел цепи и замки. Бляха-муха. Замки были из закалённой стали - то есть, ножовкой по металлу тут не обойдёшься. Наверняка и цепь тоже. И всё это ради того, чтобы сковать одну-единственную женщину. На то, чтоб её зафиксировать, хватило бы цепей в два раза тоньше. Либо это всё, что у него было на момент пленения, либо он возбуждался при самой мысли о том, что её оковы даже ножовкой распилить нельзя.
- Где он держит инструменты? - спросил я. - Тут даже отвёртки не найти.
- У него их целая куча, в красном грузовике.
- Красного не видел. Только белый, на полтонны.
- Чёрт, - выругалась она. - Наверно, угнал к комбайнам на время урожая.
- Сколько до ближайшего города, если ехать на север? - спросил я. Не возвращаться же на юг, где и началась вся заваруха.
- Миль тридцать, - ответила она. Что ж, идею сходить за инструментами в магазин придётся отбросить.
Я снова уселся на стул. Несмотря на всю серьёзность её положения, открывавшийся вид был чертовски эротичным.
- У тебя мышцы не сводит целыми днями так висеть?
- Иногда, - сказала она. - Когда он первый раз меня заковал, я думала, что вообще до вечера не доживу. Уже к полудню ни рук, не ног не чувствовала. Но через несколько недель привыкла. - Она скривилась. - Сейчас не столько это беспокоит, сколько затычка в жопе. К ней, наверно, я никогда не привыкну. Особенно теперь, когда они всё толще и толще.
Я наклонился к ней, но смог увидеть лишь её раскрытое влагалище и узенькую полочку, на которой она сидела. Я обошёл её и сбоку увидел, что в её заду действительно что-то есть. Вытащить этот предмет было нельзя - прикованное к шесту тело нельзя было приподнять ни на дюйм.
- Охуеть. И сильно большая?
- Видишь набор вон там, на стене?
Её глаза указали вправо, на кнуты. На полке стоял ряд затычек конусообразной формы, шириной примерно от дюйма до гиганта дюймов в пять. Примерно посреди этого ряда находилось пустое место - очевидно, для среднего размера. Судя по затычкам рядом, я мог прикинуть размер недостающей - порядка трёх дюймов в толщину.
Я снова посмотрел на неё, раскрыв рот.
- Вот эта вот херня сейчас у тебя в жопе?
Как такая громадина вообще может туда влезть?
- Да, - только и сказала она.
Я обернулся к стене, впервые изучая содержимое полок как следует. Каких только странных приспособлений там не было. Пытками и болью я никогда не увлекался, поэтому о назначении многих вещей мог лишь догадываться. А о назначении некоторых даже догадаться не мог. Фаллоимитаторы, конечно же, я опознал без труда - десятка два всяких разных. Но присоски, трубки с грушами для накачивания, стальные кольца и крюки всех видов - это-то куда и зачем? К некоторым тянулись провода - очевидно, они вырабатывали ток. Наверно, для вибраторов.
Я сел обратно на стул.
- Он хоть когда-нибудь тебя расковывает?
- Нет. Никогда. - Она немного успокоилась. - Он даже эту цепь оборачивает мне вокруг шеи, перед тем как отсюда снять.
- И что потом? - Я пытался понять, в какой момент её лучше освободить.
- Ну, сегодня, наверно, он придёт и станет жрать передо мной. Затем будет пытать - просто так, от скуки. В этой позе он обычно использует вытягивалку для сосков. - Я встал и посмотрел на стену. - Нет, ниже. Ещё ниже. - Я показал пальцем. - Выше. Да, вот это.
Я взял в руки непонятное устройство и вернулся к женщине. Внезапно я вспомнил.
- Кстати. Как тебя зовут-то?
- Сюзан.
- Привет. Я Джерри. - Я поднял устройство перед глазами. - Вот это и есть вытягивалка для сосков?
Сложно описать эту штуку. Она состояла из полированной деревяшки около фута в длину, тонкой и плоской. По центру её находился стальной стержень дюймов восьми в длину с какими-то верёвочками, на одном конце которого была резиновая нашлёпка, а на другом - что-то вроде набалдашника. С концов деревяшки свисали петельки. Всё. Как ей можно было "вытягивать соски" , я понятия не имел. Несколько минут я разглядывал эту штуковину, теряясь в догадках.
- Видишь нашлёпку на конце? - произнесла она. - Поставь её мне меж грудей, чтобы петельки висели над сосками. - Я осторожно сделал так, как она сказала. - Теперь представь, что от сосков к петлям идут верёвочки. Представил? - Я кивнул. - Теперь, если покрутишь за набалдашник, винт упрётся мне в грудину и начнёт тянуть за соски. Вот и всё.
Я отнёс растяжку обратно, не сводя с неё взгляда.
- Это что, типа секс-игрушка? - спросил я, ставя её на полку.
- Для него. Если останешься здесь на вечер, то по моим крикам поймёшь, как мне всё это нравится. Обычно он останавливается до того, как я потеряю сознание от боли.
Я снова сел и погрузился в раздумья.
- Может, на соседних фермах какие-нибудь инструменты есть?
Она попробовала покачать головой.
- Нет. Ближе всех живёт одна старушка, но у неё ничего нет. До остальных - несколько миль.
- А далеко отсюда работает твой муж?
- Кто ж его знает, - сказала она. - Он может быть где угодно в радиусе пятидесяти миль. Либо сдаёт свои машины другим фермерам, или кооперативу.
Чёрт. Должно же быть какое-то решение. В доме есть ружья. Может, можно отстрелить один замок без вреда для неё? Нет, это плохая мысль. Ружьё, способное расквасить замок закалённой стали, без защиты в бетонном помещении лучше не использовать. К тому же, можно не успеть до его прихода. А это опять создаст проблему того, кто из нас лишний на этом свете. Понятно, что он, но мне от этого было не легче. Только сложнее. Беглец от правосудия с трупом на шее.
Внезапно она поморщилась.
- Что такое? - спросил я.
Она подёргала ногой.
- Да ничего. Судорога. - Она указала глазами вниз. - Может, помассируешь?
Интересно. Это приглашение, или ей и правда больно? До меня дошло, что я - первый человек, с которым она нормально общается за последние три года, если она говорила правду. Может, я даже начал ей нравиться, когда прошёл первый шок. Я осторожно взял её за бедро обеими руками.
- Здесь?
- Чуть повыше. Вот тут. Сожми посильнее.
Я сжимал, мял и массировал ей бедро. Затем перешёл на другое. Трогать её было приятно, но мысли мои сейчас были далеки от эротики. Я угодил в необычайно странное положение. Может, потом и можно будет насладиться находящимся передо мной телом, но не сейчас. Сейчас произошло слишком много всего, и рано или поздно всё это должно было закончиться кровью. Возможно. Мы продолжали говорить, пока я разминал ей руки и ноги, но не касались слишком личных тем. Наконец я взял в руки кляп.
- Время идёт. Примерно в это же время он вчера вернулся. Надо приготовиться.
Она согласно открыла рот, и я снова зафиксировал на ней кляп.
Вернувшись наверх, я снова засел на своём наблюдательном пункте. На закате он вернулся, но провёл какое-то время в доме. Наконец я увидел, как он идёт через двор, и я тут же взобрался к себе на второй этаж. Через несколько часов он вышел и вернулся домой. Она сказала, что иногда по ночам он возвращается, поэтому я решил переночевать в сене. Я любил спать крепко, и могло случиться так, что я проснулся бы внизу с направленным на себя дулом ружья. Или не проснулся бы вовсе.
Однако, сон не спешил ко мне приходить. Я мог лишь лежать на спине и думать. О том, что я нашёл. О том, что случилось. О том, что делать. В голову лезли сценарии самого разного свойства.
Номер раз. Я убиваю мужика, забираю ключи, освобождаю её и мы бежим в город. Но идёт уборка урожая - следующим же утром его хватятся. Мы окажемся в угнанном грузовике, принадлежащем покойнику. Будет ли она рассказывать, что я спас её от поганца-мужа, который её пытал? Или скажет, что я убил её мужа и сам похитил её? Мысль соблазнительная - она не только избавляется от постылого муженька, но и получает в наследство ферму со всеми делами. А я в это время, привязанный к столу, получаю в вену последний укол, состав которого одобрен законодательством штата.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 24%)
» (рейтинг: 76%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 58%)
» (рейтинг: 68%)
» (рейтинг: 65%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 78%)
|