 |
| |
| | Этим вечером было сравнительно тихо даже у мальчиков (видимо, выигрывал Жюль Верн) . Девочки же и вовсе прижухли в полной темноте своей спальни освещаемой лишь отбликами ярких языков пламени из открытой печечной дверцы - Ларочка Мохова только что поведала одну из запаса своих страшных страшилок, и теперь, чтобы совсем уже не помереть со страху повествование перешло к Динуле, которая страшилок не знала, а могла бесконечно долго рассказывать о похождениях всяких сказочных принцев к их не менее сказочным принцессам. Правда, Динуля постоянно то и дело сворачивала в одну и ту же сторону, сообщая внимательным слушателям, что очередные герой с героиней "поцеловались и лежали два часа и у них родилось два ребёнка" , при этом количество часов и ребёнков пропорционально варьировалось, а поцелуи и лежания оставались неизменными. Но уклонения от основной тематики почему-то ни у кого возражений не вызывали, и от периодических упоминаний об этих загадочных возлежаниях коленки у большинства слушающей аудитории были тесно сведены вместе, а то ещё и обхвачены ладошками. | | |
| |
|
| |
| | Маме моей примерно столько же сколько и соседке, но она такая современная, что при ней ещё сильней стыдно это слушать. Я испытывал крайнее смущение и какие-то странные чувства, когда она мне в шутку напоминала эту историю. Было стыдно, но при этом, как то, не знаю, что-то ещё, что-то скорее приятное. В общем, я до сих пор немного краснею, когда здороваюсь с той соседкой, и мне кажется, что она это замечает, от чего иногда улыбается. Было стыдно, но при этом, такие острые ощущения, что я наверное надолго это запомню) | | |
| |
|
| |
| | Утром, после того, как Светлана Александровна позавтракает, рабыни, раздетые догола, собирались в просторной кладовой, в центре которой оставалось ещё достаточно места, и где стояла крепкая деревянная лавка для порки. У лавки уже стояла кадушка с мокнущими в ней розгами. Выстроившись в ряд вдоль лавки, рабыни терпеливо ждали появления хозяйки. Та входила в чём-то домашнем, иногда просто в белье, и, посмотрев на замерших по стойке "смирно" голых женщин, произносила что-то вроде: "Ну что, сучки, доигрались? Долго ещё кровь мою пить будете? Я вам сейчас покажу, скотам, где раки зимуют!" После этого она брала первый прут, внимательно осматривала его, взмахивала им в воздухе, с силой рассекая им воздух (и горе Вите, если прут хозяйке придётся не по нраву!) и вызывала первую жертву. | | |
| |
|
| |
| | Они лежали рядом, тяжело дыша, ни слова ни говоря. Затем, сходив душ, снова начали целоваться. Мужчина перевернул ее на живот и начал целовать спину. Губы его заскользили вниз и вот уже он целует ее ягодицы, руками нежно поглаживая ее бедра. Приподняв ее за талию, он подложил ей под живот подушку. Попка аппетитно смотрелась. Он раздвинул ей ягодицы и проник туда язычком. Женщина снова застонала, испытывая новые ощущения. Язык вырисовывалась круги вокруг ее ануса, немного проникая вовнутрь. Смочив ее попку слюной, он начал вставлять туда член. Женщина дернулась, но потом расслабилась, позволяя его члену проникать в попку глубже. Вставив на все длину, он подождал пока попка привыкнет к члену. Затем начал медленно трахать ее попку под ее стоны. Попка сильно сжимала член, доставляя мужчине огромное удовольствие. Через некоторое время он резко остановился, кончая ей в попу. | | |
| |
|
Рассказ №8837
|
