Рассказ №0269

     Он спустил босую ногу на пол. Бррр, как холодно, но лежать под одеялом больше невыносимо... Спустил вторую, отогнул край и вылез. Стал на пол. В голове гудело, к горлу подкатывал комок. Голый зад мёрз, поэтому Руслан вприпрыжку поскакал включать горячую воду... Чудесный поток обрушился на голову. Сначала тёплый, потом горячий... Минуты летели, двигаться не хотелось совершенно. Глаза открывать тоже. Но надо, время идёт, хочешь, не хочешь, а на работу идти надо... Решительное движение руки, и струя иссякла... <...Нет уж, бриться не буду точно...> Вялые мысли, вялые вождения щёткой по зубам, вялое растирание полотенцем. Бедная головушка... Кофе! Вот он спаситель, но его же надо ещё сварить. Лан, прорвёмся.
     Прошло где-то 40 минут, когда обновлённый Руслан, уже в джинсах, вошёл назад в прокуренную комнату. Вытащил из-под спящей девушки майку и повернулся к окну. Там был виден серый двор, голые ветки деревьев, невидимый дождик пузырил лужи. Никого, ни единого человека там, на воздухе. Свинцовое небо и вопли телевизора за стенкой. Нигде не оказалось сигарет, даже в потайном месте, за солидным томом механики... Зажигалок недобитых штук восемь, а сигареты ни одной... Пустые бутылки, коробки из под сока. Жуткий запах перегара и перевернувшаяся пепельница на полу... Обычное утро в привычной комнате. Но кроме похмельного синдрома, что-то ещё не так... Так, но что же это Руслан обвёл ещё раз глазами комнату. Вон в углу полотенце грязное - надо в машинку кинуть... бумажки какие-то рассыпались (это не те, что на работе так и не нашёл?)... подушка одна на полу валяется, рядом с ковриком. Вторая на месте, на ней, подсунув руку под щёку, спит... как там её зовут? Валя... Надя... Света... а, какая разница. Надо записку не забыть написать, куда ключ повесить... Так, дальше, стул, на нём висит синий свитер, на подоконнике карандаш и разряженная телефонная трубка... Ладно, где тут куртка? Ага, вот, всё, написал, пошёл... Ключ, зажигалка... Похлопал себя по карманам. Деньги есть, ну и всё, потопал, а то уже в ушах звенит без курева...
     Щёлкнув замком, он затопал вниз, без лифта. Семь этажей - каждая ступенька в голове отзывается... Дверь наружу - и вот он, день, вернее утро. Холодное, серое... Ближайший ларёк на углу. Перепрыгнуть ту лужу, под деревом, потом налево, обойти облезлый москвич, вот тут обойти грязь. Улица! Сорванные ещё сто лет назад ворота валяются беспомощно под дождём. Кто их вообще сюда прилепил когда-то, в проходном-то дворе? Загадка социализма. Вроде разбитых лампочек в открытых настежь подъездах... Девушка с синем плащике с мокрой собакой, бабуля со злобным взглядом. Голову даже не хочется отрывать от асфальта. Ларёк конечно забрызган, но какая на фиг разница, главное тут дёшево. Всё, какое блаженство! Это так просто - отрываешь полосочку упаковки, открываешь, вытаскиваешь белую трубочку - и вот он, губительный горький свинцовый вкус! Сигарета так быстро закончилась! Зато дождь вроде не такой и противный уже. Время... Ага, ещё час. Вот колбасит, это ж надо так рано на работу выйти! Значит, можно пройтись.
     Шагнув в сторону, Руслан пошёл в сторону аллеи. По утреннему времени там никого не было. Только груды мокрых листьев на земле и лавочки с грязными сиденьями. По привычке, выработанной годами, он сел на спинку, облокотился на колени, опустил голову. Она кружилась, но уже не болела при каждом движении... Как хорошо, главное, ни души тут нет. Только девчонка какая-то сонная с собакой ходит на той стороне. Собрав волосы в руку, он перебросил их через плечо. Теперь долго сохнуть будут. А уши-то как мёрзнут! И пальцы. Уставившись тупо на носки туфель он опять задумался. Не выключил что-то? Да нет вроде, всё проверил. Печка залита кофе, но он её точно выключил. Видимо это всё-таки тёмноволосая девушка в постели. Её имя, оно какое-то странное, необычное. Такая маленькая, живая. Почему он не помнил её тела? Только лицо? Широко открытые глаза, такие насмешливые, горящие? Он улыбалась, а он пил. Вчера она что-то рассказывала ему, смешила всё время. В синих джинсах, в свитере. Ага, она ещё опрокинула на себя сгущёнку. Пошла переодеваться. Он дал ей майку, даже чистую! Свою любимую, с котом спереди. Этот кот ещё дразнил его, вздыбившись непривычно на мягкой девчоночьей груди... Ему стало грустно. Угар вчерашней вечеринки, посиделки до двух ночи. Друзья бегали за пивом раза три. Пять пачек сигарет на трёх курящих... Но это бывает, хоть и не часто. Это как раз нормально. Не нормально то, что болеющий организм отозвался на воспоминания о майке на голом теле девушки... Она отказалась курить, а ещё попросила щётку. Чтобы расчесать. Господи, как же это он доверился? Свою гриву он не отдавал никому! А она стала расчёсывать, так умело, ласково распутывая пряди. И всё время щебетала что-то. Он чувствовал жар её тела спиной. Молчал, погружаясь в темноту опьянения. А потом не выдержал, повернулся и схватил её за пояс... Дальше всё, полная темнота и белый потолок утром. Что было между этим событиями - неизвестно. Хотя определённо было - она же лежала рядом с ним, раздетая. Правда, укутанная в одеяло по самый носик...
     Оказывается дождь всё идёт, да ещё и сильнее. Так уже надо лететь. Полчаса не заметил как прошли. Ну конечно, попробуй вспомни! Это не так легко, когда спал всего два с половиной часа, а пил с шести вечера... Ограда была рядом. Он соскочил с лавочки, обогнул её и в два счёта преодолел полуметровое ограждение. Машин здесь мало, проскочил быстро. На углу сел в маршрутку и поехал. Голова была совершенно пустой, мысли закончились ещё там, на улице. От волос пахло сыростью. Под расстёгнутой курткой виднелось мокрое пятно на свитере. Руки пахли никотином. Крашенная мадам неопределённого возраста недовольно косилась напротив. Её мелкие искусственные кучеряшки тряслись вместе с машиной на безобразно большой голове. Толстые ручки с облезлыми ноготками вцепились в ручку сумки, похожей на мешок. Маленькие серые глазки злобно сверлили его лицо. Руслан нагло уставился в ответ. Тогда она быстро отвернулась и стала смотреть через соседа в окно, поджав ноги под сиденье. Девушка рядом надушилась так сильно, что ему захотелось открыть люк на крыше. Но кто же даст в октябре ехать с открытыми окнами? Хотя, надо заметить, девушка славненькая, пухлые губки, носик маленький. Волосы по плечам завитые и залитые лаком. Вся такая ухоженная, как пудель. Только ленточки не хватает.
     Соскочив с подножки, он чуть не ушиб голову. Какой идиот придумал низкие двери в машинах! Как будто их строили японцы. Куда тут человеку со средним ростом спокойно зайти и выйти. Заросший водитель отдал сдачу и покатил дальше. Дождя временно не было. Но опять вспомнилась Амина. Да, точно, ей так и звали. Какое-то дикое имя. Но красивое. Она бы спокойно вышла из такси, даже не пригнувшись. У ней такие маленькие, аккуратные ступни! Она вчера ходила в его тапочках, но всё время выскальзывала из них. Поэтому сняла их, когда села в кухне. Холодно-то было. Она подсунула их под табуретку, крест-накрест. Что-то в ней понравилось сразу. Наверное глаза. Сияющие, искренние. Неужели, он смог поступить с ней так же, как с другими? Не сдержался, дурак! Но ведь и она наверное, была не против! Наверное, потому что дальше он не помнил. Зато припоминалось всё в мелких подробностях до того. Её шутки, движения. Она вчера вымыла всю посуду, которая стояла у него, скопившись за два дня. Так ещё нашла полотенце и деловито расставила на нём стаканы по столу. Сказала, должны стечь. Мама так делает после праздника. Никто из девчат, который обычно приходят, позвонив в дверь и впечатавшись долгим поцелуем с воплями <Русланчик! Привет!>, не заходит на кухню. Они по-свойски располагаются в зале, закинув обалденно длинные ноги на табуретку и закуривают какую-то тонкую белую лабуду. Они пьют, изысканно и не много, требуют музыку, двигают в разговоре накрашенными губами, но НИКОГДА не заходят на кухню. Правильно, он же сам их не пускает! Там всегда не убрано. В том-то и фишка, что убирает он только когда точно знает, что никто не придёт. Не отвлечёт от подвига. Они, белокурые мадонны и темноволосые Клеопатры не опускают своих холёных ноготков в мыльный раствор, их пальчики, такие ловкие в определённые моменты, никогда не возьмутся тереть сковородку или пригоревшие кастрюльки. Они умные, томные, весёлые подружки. Они наливают выпивку лучше барменш. Они играют на синтезаторе, поют отличными голосам. Они играют в бильярд. Они не делят его с друзьями. Они редко приходят в его постель. Они шикарные, редкие кошки. С цепкими коготками, запросто вытряхивающими шелестящие бумажки. Он безумно любит их. Но иногда. Когда достаёт работа.
     Правда, была одна. Её звали Оля. Она жила с ним. По-настоящему. Он очень любил ей. Она не умела готовить, но так старалась! Она убирала постель каждый день, все четыре месяца. Она вставала раньше него и пила чай на кухне, не включая света. Она будила его, стянув с себя халат. Он понимал, что пора вставать, когда уже она неровно дышала, отходя от страсти. Он носил её на руках по дому, он обожал эти утренние вставания. И не замечал кругов под глазами под вечер, когда она возвращалась домой, на час позже него. Руслан грезил ею наяву. Он думал о ней целыми днями, придурошно улыбаясь в монитор. Он готовил ей мясо с приправами, перчил и солил его на глаз и жарил в оливковом масле. Ему нравилось, что она не курила и никогда не пила. Нравилось, что её душистое розовое полотенце висит в ванной. Нравилось, что она ходит в его вещах. Она много работала. Только он не догадывался где. Говорила, в фирме, называла адрес. Но он никогда бы и не подумал проверить правдивость её слов. Она не просила у него денег, всё для себя покупала сама. Потрясающе одевалась. Но потом, однажды утром она не пришла к нему будить. Он не проспал, но долго лежал в кровати, зная, что опаздывает. Она ушла раньше обычного. И тогда, проведя ужасный день с удушающей ревностью в голове, он намеренно задержался на работе, пришёл поздно, совершенно трезвый. Онa уже ждала его, улыбаясь, сидя как всегда на кухне. Уже без косметики, в шортиках и его майке. С короткими рукавами. Тогда он увидел это. Крохотные чёрные дырочки на сгибе рук. На венах.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ]

Читать также в данной категории: