|
|
| | Светка спросила, не хочу ли я еще ей полизать, мое лицо сделалось красным, я не мог этого видеть, но я это чувствовал, что мое лицо горит и от стыда, и от желания еще раз полизать ей киску. Она сказала, чтобы я снял рубашку и лег на землю, я так и сделал, она села на меня как в свое время сидела Танька. Светка тоже придвинула ко мне свою киску, но я уже не сопротивлялся, я лизал ее губки. Вдруг Светка сказала, чтобы я открыл, как можно шире рот, чтобы я мог уместить в нем всю киску, я как можно шире открыл рот, Светка прижалась ей сильнее и вдруг я почувствовал, что она писает мне в рот. Я пытался крутить головой, но как в прошлый раз она держала меня за уши и я не мог вырваться, чуть написав мне в рот, она прекратила это делать, не отпуская меня, я не мог вздохнуть и мне пришлось пить то, что было у меня во рту, она сказала хорошо, чтобы мне не было так трудно, она будет писать потихонечку, но чтобы я не вырывался, и пил. Мне ни чего не оставалось делать, она писала хорошо, что не долго, я все выпил. Она слезла с меня и опять начала расспрашивать, понравилось ли мне, я сказал что нет, и что я обижен на нее и не буду больше ей лизать. Светка сказала, что если я не буду ей лизать, все ребята узнают про то, что здесь произошло, я понял что мне ни куда теперь от нее не деться. | | |
|
|
|
| | Волны оргазма следовали одна за другой, не переставая, пока Лена на пике наслаждения не провалилась за пределы сознания. Очнувшись вскоре оттого, что Антонина теребила ее правую грудь, Лена открыла глаза. | | |
|
|
|
| | Вот грудь у меня весьма и весьма неплохая, да ласкал он нежно, так что, как ни странно, было даже приятно. Но вот первый вдруг полез целоваться и меня чуть не вырвало - вонь дешёвого "Портвейна", чеснока и сигарет, это амбре вдруг сильно взвинтило меня и я буквально взбесилась. Да тут почти юмор - весь мой обед от этого жуткого амбре буквально вылетел наружу и "оросил" этого вонючего дебила с головы до брюк. Потом сильными пальцами гимнастки я схватила его за мизинец и резко повернула в другую сторону, как учила меня моя подруга Лена. Дикий вопль и он выпустил меня. Приоткрыв дверь, я "щучкой" нырнула и, перевернувшись через голову, поднялась на ноги - гимнастка я или нет! Выскочив из машины, я с удовольствием плюнула ему в лицо, как мне было противно. А когда он попытался вылезти, чтобы расправиться со мной, я изо всех сил ударила ногой в дверцу, которая довольно больно двинула этого "орла" по щиколоткам. | | |
|
|
|
| | Взяв толстый прут, Гриша взмахнул им и сильно хлестнул по натянутой коже ягодиц. Для рабыни выросшей в интернате порка была обычным делом и вовсе не воспринималась, как тяжелое наказание. Но Лошадка страдала, главным образом, не от боли в ягодицах, а от того, что рассердила своего доброго господина. И она подставляла свою попку под розгу с полной покорностью, почти с восторгом. Ведь молодой хозяин не приказал посадить ее на кол, не отправил на свинарник таскать тяжелые ведра с запаренным зерном. Он даже не передал ее к экзекуторшам, а наказал САМ. Она не дергалась, не виляла попой, только повторяла: | | |
|
|
Рассказ №1061
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 13/05/2002
Прочитано раз: 16786 (за неделю: 19)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Впервые я, наверное, увидела его во сне. Видимо, очень давно: может быть еще в детстве? Не знаю случая, когда он и в самом деле появился у нас, я ничуть не удивилась. Это как-то само собой разумелось, что он, наконец, появится.
..."
Страницы: [ 1 ]
Впервые я, наверное, увидела его во сне. Видимо, очень давно: может быть еще в детстве? Не знаю случая, когда он и в самом деле появился у нас, я ничуть не удивилась. Это как-то само собой разумелось, что он, наконец, появится.
Его голос сразу наполнил прихожую, зазвенел, летая между стеклянными шарами люстры, и выплеснул на кухню. Смуглая тонкая рука с длинными пальцами и узким запястьем, увитая синими тенями дверной ручки, выключателей и вешалки гардероба. Он был худ, на лице выделялся только длинный нос и бездонные оконца глаз, скрытые бликами стекол очков. Свободный свитер скрадывал очертания тела, тоже худого и жилистого. И, видимо, это его слегка смущало - глупые мужчины почему-то так переживают из-за своей мускулатуры, не понимая, что это как раз и не очень важно. Конечно, кому как, но у нас в семье всегда предпочитали эстетику и изящество мускульной силе - и хоть я небольшой знаток красоты мужских ног, но эти... Как нетерпеливо и легко они двигались, в них чувствовались тонкость кости и скрытая сила, неожиданное и точное движение позволяло даже торопясь ступать непринужденно, и это, право, трудно выразить словами. Кажется, что они живут своей, отдельной жизнью, и он при всем желании не смог бы заставить их сделать что-либо дурное или некрасивое...
Я не знаю точно, как выглядят герои легенд, принцы, доисторические коты в сапогах, - может быть, так? Он поздоровался и прошел дальше по кухне (приходил к нам по какому-то делу). А я, так и не поднимая глаз от пола, вышла в комнаты, думая о том, что едва ли он расслышал мой тихий ответ. В тот вечер я долго молча сидела перед телевизором, не совсем понимая, что там происходит и рассеянно оглядываясь на вопросы домашних. По-моему, они решили тогда, что я просто заболела. Сами того не зная, они были правы. И эта болезнь имела имя.
С того дня прошел уже почти год. Он часто бывает у нас. Его взгляд и голос первое время чуть не сводили меня с ума, а прикосновения жилистой и тяжелой (но с такими нежными пальцами!) руки просто бросали в дрожь. А он, кажется, просто не воспринимал меня всерьез. По воскресеньям я с самого утра ждала, когда он ворвется в нашу огромную сонную квартиру и, поздоровавшись со всеми, обнимет меня и оторвет от пола, закружив по комнате. Радостно скажет: "Здравствуй, моя милая девочка!" - и, приникнув лицом к моему затылку, прошепчет: "Прелесть моя!"... Потом, обсудив на кухне свои дела, пока там убирают со стола и моют посуду, иногда может зайти в мою комнату, где я одна (двери у нас закрывают), и присесть с чашечкой кофе в руках на диван рядом со мной. Нежно и легко не то погладив, не то просто коснувшись моей шеи (это у него выходит так просто и естественно, что не возникает и тени неприличия от нарушений условностей) и глядя мне просто в глаза своими теплыми зеленоватыми глазами, он мог, чуть улыбаясь, запросто спросить: "Как дела, киска?" И я трепетно ждала его прикосновений, я была готова все что угодно ему отдать, но... Но он говорил что-то еще, допивал свой кофе и уходил. Кофейный аромат напоминал мне его, я даже стала пить кофе, хотя раньше терпеть не могла эту гадость. Он уходил и приходил опять, они о чем-то говорили, смеялись, шуршали бумагой. Иногда я, заходя на кухню, видела, что он пьет горячий чай, и по влажно блестящим пепельным волосам и румянцу, проступившему на скулах, я понимала - он принимал ванну. Я представляла струи воды на его гладкой бронзовой коже, изгибы тела, мыльную пену, ползшую по животу и оставлявшую за собой чистую кожу, его одежду на полу. Это приводило меня в ужас, но в груди сладко, изнемогающе ныло. Я очень боялась, что они заметят мое смущение. Тогда я, старательно глядя в сторону, слишком правильно ступая, проходила мимо стола, за которым они сидели, стараясь думать о чем-нибудь постороннем.
Часто они подолгу и молча сидели одни в комнате, изредка приглушенными и странными голосами что-то говоря друг другу. Если я заходила в комнату (как я боялась что-то сделать не так и разочаровать его!), он, глянув на меня, улыбался, и сердце чуть не выскакивало у меня из груди, оно билось у горла. Но счастливой я чувствовала себя только несколько секунд - они явно ждали, когда я уйду, чтобы продолжить беседу. Да, это, конечно, стыдно, но когда он уходил, я, бывало, прижимаясь к его рубашке, оставленной в ванне, думала о нем. А когда он снова был тут, пыталась делать вид, что он мне безразличен, что просто мне с ним весело. И чего-то ждала, ждала...
Сегодня я опять смотрю на него не в силах вымолвить те жаркие и нежные слова, которые распирают мне грудь и увлажняют глаза. Я мечтаю о его любви, я готова оставить все и пойти за ним - пусть только позовет. А он...он опять присел ко мне на диван с чашкой в руке, гладит меня по полосатой спине и чешет за ухом, когда я сворачиваюсь клубком у его колена. Я чуть шевелюсь, мое дыхание становится хриплым и нежным; наконец я пригреюсь и заурчу, прикрыв глаза. От нежности мои лапы будут чуть подрагивать, обнажая острые коготки, которые ему так нравятся. Он снова говорит мне ласковые слова, и я не знаю точно - сплю я или нет? Но все равно я знаю другое: он ходит к моей так называемой "хозяйке", к той, что живет со мной в этой квартире. Он любит не меня...
Страницы: [ 1 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 57%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 89%)
|