|
|
| | Как только мы сели в машину моя рука оказалась нее между ног и уже оттуда не вылезала. Мы были в самом центре города, но улицы были относительно безлюдны. Та моя часть что не была занята ведением машины и не управляла движениями правой руки пыталась напроситься на чашку кофе. К сожалению, по какой то причине пригласить она меня не могла. Мы сидели в машине, в центре города и целовались. Мой язык быстро двигался в ее рту а средний палец между ног. Обстановка накалялась. Я предложил перебазироваться назад, но она сказала что это лишнее, хотя уходить явно не спешила. Я в очередной раз передвинул член внутри джинсов и наконец то она этим заинтересовалась и расстегнув пуговицы выпустила его наружу. Я сидел на коленях на водительском месте и мой каменный орган, весь мокрый от выделений, покачивался у нее перед глазами. Я что то говорил, типа - как быстро пустеют улицы этим летом, а она не отрывала глаз от члена. Так же взглядом не оставляя его ни на секунду она сказала: '' Извини не могу оторваться. Столько лет не видела необрезанный член''. Я подумал было сказать что то вроде: ''Конечно, конечно, не отказывай себе в удовольствии'' но сдержался. Мое следующее движение вновь привело к легкому покачиванию. Она следила за ним как загипнотизированная и вдруг, бросив на меня быстрый взгляд наделась на него ртом. Ее лицо в этот момент светилось таким удовольствием, что даже проходящий мимо ортодокс ей бы позавидовал, если бы конечно заметил. Хочешь его вовнутрь поинтересовался я через пол минуты. Не выпуская его изо рта она посмотрела на меня так, что ответ сомнений не вызывал. Без долгих переговоров мы переместились на заднее сиденье и она его оседлала. Я лежал на заднем сидение, насколько это позволяла его длина. Ее юбка была на поясе и она довольно активно двигалась, то выставляя голую задницу в окно, то опуская вниз. Я не выдержал долго и кончил, но внутреннее возбуждение не проходило. Мы поговорили немного на тему того что вот оно как получилось, не успела она еще во вкус войти а уже все и я поцеловал ее сзади в шею, от чего, по неизвестной мне причине она встала раком опустив голову вниз на сиденье. Ее задница явно ждала второго захода. | | |
|
|
|
| | Мы сразу разделись и приступили к делу. Начал, как и договаривались Андрей. И, как только он оттрахал свою маму, мы побрили её гениталии, так же, как и у тёти Сары. Но новизны в этом деле для нас уже не было. Бесчувственное тело тети Лары мы просто использовали, как резиновую куклу для обычной дрочки. Куда мы её только не трахали, и между сисек с крупными розовыми сосками, и под мышками, и даже в ноздри. Всунуть туда, правда, было невозможно, зато основательно накончали. | | |
|
|
|
| | Она застонала. Я решил сбросить пар и начал трахать по псевдослучайному закону. Я вводил член один раз глубоко и несколько раз мелко, причем количество мелких вводов я изменял псевдослучайно, как мне кажется по квазинормальному закону, величина мато! жидания составляла что-то около пяти, а дисперсия была порядка двух. Этот способ я испытывал первый раз. Я не мог кончить минут сорок. Юля вцепилась зубами и грызла дубовую ножку стола. Я двигал своим членом во всех направлениях. Когда я кончил ,она сказала что таких ощущений она не испытывала ни разу в жизни. Впервые она не смогла сказать сколько раз она кончила. Наступил обед, я решил не заходя домой, где меня ждала Маша, я отправится в автосервис. В те времена не было независимых оценочных фирм и оценка проводились на государственных станциях технического обслуживания. В тот же день мне удалось сделать оценку и найти юриста который возьмется за ведение моего дела. По электронной почте я получил разрешение от своего приятеля жить в квартире до его возвращения. Жизнь стала налаживаться -днем Юля , вечером -Маша. | | |
|
|
|
| | После этого, Ирка встала на четвереньки, приподняв свою маленькую попку и руками раздвинув половинки попки, открыв мне широкое отверстие разработанного ануса. Я приставил к зиящему входу ануса свой член и мягким нажатием вошел на всю длину своего члена в прямую кишку своей сестры. Это было великолепно. Стеночки кишки плотно облегали ствол моего члена и даже как-бы ласкали его своей шелковистостью. Я не мог долго выдержать эту пытку и уже вскоре стал заполнять своей спермой глубины кишков моей любимой сестренки. | | |
|
|
Рассказ №3679
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 08/06/2022
Прочитано раз: 72747 (за неделю: 43)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Они сплелись ногами, они соединили свои цветки райские воедино, и целовались ими, пока я восстанавливал свое сознание, пока я пытался осознать, где я. Не в райских ли садах я сейчас пребываю? Не сон ли мне снится? Их стоны, их страсти мне давали ответ. Фантастический сон был навеян такими страстно желанными, близкими и в то же время незнакомыми богинями наслаждения, их тела, сплетенные в схватке любви, были и изведаны и загадочны мне одновременно... Когда фонтан их страсти утих, я узнал их лобзания на своем теле, нежные руки, обнимающие и щекочущие со всех сторон, нежные губы, ласкающие меня везде и повсюду. Я отвечал со всем пылом, но природа была сильнее, и скоро все мы погрузились в сон...."
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ] [ ]
Предисловие: Чтоб не тратить попусту время читателя, хочу уведомить: кто интересуется подробным описанием гениталий, любит, чтобы отношения полов были описаны самыми распространенными словами русского языка, т.е. матом, здесь этого не найдет.
Повесть о легкой любви, или Тетраэдр
Бывают годы, о которых нечего сказать, прожитые по привычке. Напротив, есть времена, что часто вспоминаются, хоть и лет прошло уже немало. Об одном таком времени, прошедшем под знаком Тетраэдра, и хочу здесь рассказать.
Решили поехать на зимние каникулы. Ничего особенно роскошного: домик в лесу сняли заранее. Приехали засветло. Глушь, сосны в снегу, как на рождественской картинке, даже собаки не лают. Морозец сильный, для этих мест обычный. Тихо, безветренно.
Промерзшие комнаты долго не отогревались, камин уж затоплен, батареи включены, а все тянет по полу ледяным сквозняком, все не тает иней на стенах.
Мы были женаты всего полгода, мы с моей Галей, и наши друзья Витя и Надя. Галя и Надя подруги по институту иностранных языков. Витю я знаю плохо, но он, вроде, неплохой парень, и компанейский.
После долгого пути мы сидим у камина промерзшие, кажется, на века. Есть вино. И Надя умеет сделать глинтвейн, горячий и терпкий, который согревает всех нас, сидящих вплотную к огню.
Становится жарко, и мы смеемся, отхлебывая из остывающих кружек.
Это была витина мысль, которую он почти шепотом сказал мне, то так, чтобы не слышалось как шепот, а как только тихая речь, не слышная никому, кроме адресата. На первый взгляд мне была оскорбительна мысль о его посягательствах на мою жену, которую я сильно любил. В обмен же предлагалась благосклонность Нади. Скандала не хотелось: мы только приехали на несколько дней. Но что сказать? Легко было ответить, что такие фантазии едва ли будут одобрены женами нашими, ведь я знал, что они были не в курсе. Витя ж мне ответил, что при моем одобрении, пусть пассивном, он берется это уладить, даже и с моей женой!, не говоря уж о своей. Не понимаю, как он этого добьется, подумал я. Если ж Галя уступит, то мне не зазорно... Только ведь как она может уступить? Надя, бесспорно очень хороша и привлекательна для меня, хоть никогда я не желал ее. И все ж я согласился, будучи уверен, что все это бравада с его стороны, и дело кончится смехом.
Мы выпили еще немного коньяку, хотя уже и так стало жарко. В доме не было никакой музыки, но случилось старое и плохо настроенное пианино. Надя села за него и начала играть Времена Года. Камин догорал, и она играла почти вслепую. Я помню подошел к ней, и следил за ее тонкими пальцами в полусумраке, за тенями на клавишах, за ее обнаженными руками на клавишах. Надя была в почти вечернем платье, с открытыми плечами и декольте, облегающем ее невысокую изящную фигуру. В таком почти миниатюрном сложении ее довольно полная и высокая грудь была редкой необычной формы, она волновала меня особенно сейчас. Галя танцевала с Витей в глубине комнаты, только силуэты были видны сквозь угли камина. Как можно танцевать под Чайковского? - промелькнуло у меня в голове.
Так это все реальность? Я положил руки на обнаженные плечи Нади, и ее тепло разлилось через ладони по моему телу. Она вздохнула и продолжала играть.. Они продолжали танцевать, кажется, очень близко друг к другу, мне было плохо видно. Надя была близко, и ее запах волновал меня. Короткая темная прическа, длинная шея и необыкновенно изящные руки на клавишах гипнотизировали. Не хотелось вникать, что происходит там с Галей в нескольких метрах от меня. Кажется, она отпрянула назад, упершись руками в витину грудь в каком-то протесте...
Надя ответила на мой поцелуй, и это сразу стало ясно, потому что она перестала играть в этот момент. Но я не услышал возмущенных криков. Стало почти совсем темно, лишь угли освещали большую гостиную. Галя с Витей более не танцевали, а растворились в тенях на диване в глубине комнаты. Надя повернулась ко мне на винтовом стульчике для пианино. Мои руки опустились к ее талии. Ее руки поднялись к моим плечам. В темноте я различал ее чудные миндалевидные темные глаза, глаза приворотные и кажущиеся бездонными в темноте. Здесь не было оглядки на ее мужа, и я видел, что она совершенно не стеснена им. Я сбросил легкие бретельки ее платья, и с благоговеньем коснулся ее нежной и упругой груди. Я целовал ее сосцы, прижимая к себе выгнутую спину. Разум отступил. Хотя я все же заметил, что тени на диване исчезли, видимо, в прилегающую комнату. Я целовал ее всюду, понемногу стягивая одежду, и скоро мы остались наедине со своими телами. Маленькие изящные бедра ее я мог бы ласкать столетьями, эту высокую и упругую грудь, можно было целовать вечность. Терпенья не было у нас, и я вошел в нее, как только наши тела сблизились. Я держал ее всю в руках. Она была моя! Это продолжалось недолго, но было полное ослепление и счастье. На высшей точке она постеснялась закричать и укусила меня в плечо, чтобы заглушить.
Когда я вернулся из короткого забытья, было совершенно темно. Рядом со мной, скорчившись на диване лежала Надя, и я слышал тихое всхлипывание. Неужели это случилось? В голове шумело, и мысли путались. Ее кожа была холодной, она отдернулась от моего прикосновения. - Что мы наделали? - прошептала она. Я почувствовал себя очень голым, голым перед моей виной. Что делать?, что делать нам, Надя? Тише, тише... Дай мне что-нибудь набросить...
Возьми, прикройся этим свитером... А я сейчас найду полотенце или шарф, что-ли...Слушай, ты мне очень... но это все неправильно так... Что ж теперь будет? Я боюсь... Нет, не надо больше поцелуев, не поможет... Что Вите мы скажем? И Гале - что? Не знаю, что...Если только - повиниться? Не знаю... Хочу к нему, сейчас же! Прости... Мне плохо очень. Возьми меня за руку и пойдем...
Мы приблизились к двери в соседнюю комнату, которая служила в этом доме спальней. В ней, как я помнил при дневном свете располагалась большая супружеская кровать и еще одна у стены, должно быть для ребенка. Ночь была еще совсем глухая, и хотя не было луны, можно было различить в смутном свете из окна какие-то контуры тел на кровати. Мы подошли неслышно, и они не проснулись. Теперь мы уже стояли вплотную к кровати. Рука ее сжала мою до боли. Галя совершенно обнаженная, лежала навзничь и в неверном свете были видны ее маленькие груди, изгиб шей и запрокинутая голова. Рука откинувшись, безвольно свисала через край кровати. Я угадывал в темноте хорошо знакомый мне изгиб ее тяжелых бедер, слегка одна нога лежала, слегка расставленная на поджатой другой. Это было странно видеть, потому что она редко любила оставаться обнаженной, и старалась одеться сразу же после любви. Куда был направлен надин взгляд? Можно было лишь гадать в темноте. Наверное, на линию витиного тела, лежащего на боку, лицом к Гале. Правая рука его была между ее слегка раскинутых ног, охраняя тепло окончившихся ласк.
Мурашки побежали по телу, и стало резко холодно, будто задуло ледяным ветром. Можно ли себе представить? Моя Галя!... Ужасно! Как же теперь?
Надя отпустила мою руку, и обошла кровать. Она стянула с себя свитер, который было одела, и, наклонившись (какие чудные тяжелые контуры наклоненной груди я угадал!) медленно сняла витину руку с Гали. Он перевернулся на спину, просыпаясь. И не дожидаясь этого, она села на него, покрывая поцелуями, и шептала: Прости, прости... Что же мне оставалось? Галя проснулась, и резко села на кровати, по-видимому, не замечая меня в темноте. Она мгновение смотрела прямо перед собой, возвращаясь к реальности. Рядом уже колебались тени, Надя прижалась обнаженной плотью к витиному паху, и уперлась руками в его грудь. Это я, шептала она, это я... Я понимал, что для Гали все это страшный шок. Если что-то не предпринять немедленно, последствия будут ужасными. Она возненавидит всех и вся, меня, в первую очередь. Я лег рядом с ней, привлек ее к себе, чтобы наши тела прижались к друг другу. Она не сопротивлялась. Ее чудная шелковистая кожа, тонкая талия и тяжелые крепкие бедра как всегда быстро пробудили во мне желание. Может быть, она пыталась что-то сказать, но я быстро закрыл ей рот поцелуем, жарким, во весь рот, глубоким и долгим. Люблю тебя, люблю, люблю...- прошептал я. Она была еще влажная и, кажется, готова к соитию. Я вошел в нее легко, и она обвила меня ногами, руками, волосами... Через немного времени я почувствовал в ней настоящий жар, какого, пожалуй, не было ранее в нашей недолгой супружеской жизни. Она извивалась и стонала подо мной. Было ли причиной тому ее недавнее приключение с Витей? Или мое с Надей? Или то, что она и я, мы слышали, да и видели, как наши друзья и недавние любовники на той же самой постели всего в нескольких сантиметрах от нас, потеряв голову, как и мы, корчатся в наслаждении? Они слышали наши возгласы и стоны, а мы слышали их. Они видели в полумраке наши сплетенные тела, а мы угадывали их. Они ощущали аромат возбужденных членов мужчины и женщины, какой бывает в минуты соития, а мы чуяли их запахи. Это было такое, чего никто не ожидал, чего никто не знал, аромат запретного плода.
Можно было ждать тяжелого похмельного утра, с помятыми чертами и взлохмаченной головой, с взглядами исподлобья, с нервным смехом и внезапными беспричинными ссорами. Ничего этого не было. Было позднее зимнее, но светлое утро. Мы проснулись все в одной постели, в которой все белье было перевернуто, и невозможно понять, где же простыня и где пододеяльник. Женщины быстро вскочили и пробежали в душ. Только мелькнули перед глазами их обнаженные спины и сладостные обводы ягодиц, быстрые ноги и развевающиеся волосы. Я взглянул на Витю - он улыбался какой-то детской улыбкой, когда дарят подарок к именинам. И это задало тон всему дню - светлому и полному смеха. Мы гуляли и валялись по снегу, играли в снежки и дурачились бегали друг за другом до одури, совсем как дети. Мне, да и всем казалось, что жизнь только начинается.
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 50%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 79%)
|