 |
| |
| | Можно было только видеть эти разочарованные лица ребят, когда в это купе, где моя Людмилка, наконец-то загланул и я, со словами: "Слышь, Людусик, там уже проводник делает минет, тьфу блин, обход - как бы оговорился я, - проверяет билеты и уже подходит тому купе, где твоё место" - в том купе было место на нижней полке, а в этом купе, где еще и все трое попутчика мужчины - на верхней. - и каково это молоденькой хорошенькой женщине туда лазить на эту верхнюю полку, без трусов, в этом совершенно коротеньком её платьице рубашечке, еще и с пуговичками от декольте до самого низа, как в халатике медсестрички, между которыми при хорошем ракурсе и наклоне тела, можно просмотреть и кусочек её милого упругого животика, и трусики (а точнее полное отсутствие трусиков, включая и всего её нижнего белья, как вы уже знаете, мой проницательный читатель) . И надеюсь, что вы понимаете также и то, что и интрига с этими нашими с Людимилкой местами в разных купе тоже была нами подстроена) . | | |
| |
|
| |
| | 95-65-98. Нет, это не номер лотерейного билета, а параметры моей фигуры, моей shemale фигуры.
| | |
| |
|
| |
| | На Сашу было жалко смотреть. Он не знал, какое поведение ему разыграть. Его несомненно мучила загадка моего поступка, но он не мог позволить себе опуститься до прямых расспросов. Мне же было приятно его мучить неизвестностью. Как ни в чём не бывало я исправляла его небрежность, а он был лишён какой бы то ни было возможности проявить свою молодецкую удаль, завоевать, добиться, заслужить, вытерпеть, - и далее по кодексу уличной чести мальчиков.
Пытку прервала Оля. Она похвалила меня, взъерошив мою чёлку (я опасливо отстранилась было, но, поймав её требовательный взгляд, поняла, что тут подчиняются не по-детски) .
- Ну что же, девчонки, поздравляю вас. С заданием справились отлично, ошибки исправили. Устали?
Мы молча отрицательно замотали головами, так как не знали, распространяется ли здешний эксперимент на глагольные окончания прошедшего времени единственного числа.
Оля повела нас делать салаты. И в этом помещении кухни, и в другом, куда нас послали помогать, и в маленьком зале, где мы осваивали азы нашей новой профессии, было полно форменных девочек; они сновали, как белки из Zwergnase, и мы вскоре стали носиться так же быстро.
Не скажу, что у нас тоже прошло семь лет в служении, но о нас явно забыли в лагере, потому что после ужина нам отвели в новом нашем доме гостевую комнату на ночь.
Вообще мы с Сашей порядком устали, даром что отказывались перед Олей; но впечатлений было так много, и все они были новые, - лично я была довольна.
Оля, пригласившая нас в комнату с двумя милыми кроватками, стала нам как будто ближе, но в то же время она не давала никаких поводов к фамильярностям.
- Женина кровать налево, Сашина направо. Умываться и писать - дверь в конце коридора, там же душ. Порядок поддерживаем; если что-то нужно, то сегодня по спальному корпусу дежурю я. Утром я вас разбужу.
В коридоре я заметила, что таких комнат вообще много, и в них расстилают кровати девочки вроде нас, в ночнушках.
Я схватила полотенце и зубную щётку с полки и побежала в душ.
Саши не было, когда я вернулась. Я быстро повесила платье в шкаф, скинула обмотанное вокруг тела полотенце и надела комбинацию кораллового цвета, разложенную на кровати. И юркнула под одеяло, потушив свет.
За окном была та же бархатная темнота, что и в вечернем лагере. Ярко светила луна. Сочился слабый хвойный запах.
На столе в стакане была налита вода; в стакане стояло несколько стеблей вики с пунцовыми рдеющими цветками.
Я рассматривала их с удовольствием; Саша в светлой ночнушке открыл дверь. В луче света из коридора он увидел меня и, не зажигая света, пробрался к своей кровати.
Мы молчали. Я предположила, что Саша тяготится отсутствием мальчиков. Мне хотелось и наедине остаться, чтобы поразмыслить над последними событиями, и Сашу подбодрить мне хотелось, но и не хотелось его провоцировать на рукоприкладство, как это обычно происходило между нами прежде.
- Ты не знаешь, кто это нам цветы принёс? - отважилась я наконец благодаря темноте.
- Оля.
- Мне кажется, у неё имя тоже, как и у нас: и Ольга, и Олег.
Саша вздохнул.
- Она тебя что, отпиздила?
Я перевернула подушку прохладной стороной кверху:
- Вот ещё! Кстати, она матом не ругается.
Саша помолчал.
- Как думаешь, у неё есть что-то с Джоном?
Опять, как в лагере, я слышала слова и не понимала их смысл. Точнее, я могла догадаться. Точнее, я уже догадалась, что Саша имеет в виду.
- Так-то она рада, когда его видит.
- Она видит, а он ебёт.
Я посчитала в уме до десяти, вдыхая запах вики. Потом спросила наугад:
- Ты вообще всегда так быстро загар схватываешь? | | |
| |
|
| |
| | Тронув мои волосы, она пошла к речке, я следила за ее движение. Несмотря на темноту леса, ее смуглая фигура отчетливо прорисовывалась на фоне ночи. В этот момент ее можно было сравнить с русалкой, что выходит по ночам на пустынный берег. Она подошла к воде, ступила в нее, и вода медленно поглотило ее тело. Галина нырнула, по темной глади воды разошлись косые круги, слабый круговорот воды говорил о том куда она плывет. Она вынырнула почти на лунной дорожке, отражение луны в воде очертили ее тело, на коже заблестели блики, и она стала похожа на настоящую русалку. | | |
| |
|
Рассказ №12266
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Суббота, 04/12/2010
Прочитано раз: 38751 (за неделю: 1)
Рейтинг: 84% (за неделю: 0%)
Цитата: "Выпоротая и оттраханная своим мужчиной-повелителем Инна Павловна, прислушиваясь к новым для нее ощущениям. "Конечно, больно, но мне почти не было стыдно. Я впервые испытала что-то вроде оргазма, даже попу поднимала навстречу розе. Интересно, он заметил это или нет? Я разделась до гола перед Васей, он высек меня, но теперь я принята в его семью, получила защиту и крышу над головой"...."
Страницы: [ 1 ]
Вид голых грудей волновал мужчину и он, не стесняясь, начинал ласкать одну из своих женщин. После напряженных трудовых дней было так приятно трогать аппетитные грудочки, сжимать пальцами напряженные соски, гладить ляжки. Женщине млела от его ласки, медленно откидывалась на спину и, не стесняясь подружек, приподнимала попу, без стыда позволяя спустить с нее трусики. Наконец мужчина тянул ее за руку: "пойдем"!
Все они спали на полу, но место Василия, где он спал и любил очередную женщину, было занавешено палаткой. Мужчина уводил сегодняшнюю избранницу в это укромное место, а остальные с любопытством напрягали слух. Вика "любила" в полный голос с завыванием и повизгиванием, Зоя имела привычку разговаривать лежа под мужчиной, только Людочка соблюдала обет "постельного молчания".
Между собой жены установили свой, не понятный Василию, порядок посещения ночью его постели. Каждый вечер одна из женщин занимала там место, подставляла тело его ласкам, а дальше "будет что или не будет" - это насколько у Васеньки силы и настроения достанет. Им хотелось даже не вульгарного траханья, а ласки, когда мужская рука нежно гладит женское тело в самых укромных местах, целует в шею, скользит пальцами вдоль ложбинки спины.
И женщины ласкали его, каждая по-своему. Зоя любила играть мошонкой, перекатывая в руке яйца. Вика покусывала соски. А тихоня девочка-Людочка эротически работала губами, путешествуя по его спине и животу, целуя мужские ягодицы.
В начале октября выпал первый снег. К этому времени Инна Павловна отчаялась дождаться спасателей и пришла с повинной. Вошла в зимовье, встала на колени и умоляла:
- Простите меня, пожалуйста, я буду послушной...
Боровой ее жестоко наказал "для науки". Суровая бухгалтериса Инна Павловна сама нарезала в кустах прутьев для своего холеного зада. Эта покорность произвела особое впечатление на Зою:
- Она же такая важная была. Я до того только однажды ее видела в конторе экспедиции. Что ты, не подходи! Ее все боялись, начальники отрядов просто тряслись, когда ей финансовый отчет сдавали. И здесь в первое время очень уверенно держалась, все спасателей ждала. А потом приползла, чуть ли не на животе: простите меня. Васенька сказал ей до гола раздеться, - продолжала Зоя, - она и разделась, а в глазах страх. Мне ее так жалко стало... Васенька ее так неспеша начал щупать: груди помял, за соски потянул, повернул задом и попу ей тискает. Потом велел ляжки раздвинуть и всю манду в руку забрал. Я где-то слышала, что так древние римляне на базаре рабынь щупали перед покупкой. А она стоит, не кочевряжится. Разложил ее Васенька на живот и так отстегал! Инна Павловна кричала и плакала. А потом ей голой, поротой в женскую дырку палец вставил и так повел за занавеску. Там и трахнул ее. И ничего, покорная стала, с нами теперь живет душа в душу.
Выпоротая и оттраханная своим мужчиной-повелителем Инна Павловна, прислушиваясь к новым для нее ощущениям. "Конечно, больно, но мне почти не было стыдно. Я впервые испытала что-то вроде оргазма, даже попу поднимала навстречу розе. Интересно, он заметил это или нет? Я разделась до гола перед Васей, он высек меня, но теперь я принята в его семью, получила защиту и крышу над головой".
Инна Павловна отлично понимала, что расплатилась выпоротыми ягодицами за предстоящее благополучие. Сознавала и тот факт, что мужчина ее опять высечет в случае провинности. И этот прискорбный факт требовал какого-то оправдания. Все мы являемся отличными адвокатами собственных поступков. Инна Павловна, поглаживая больное место, постаралась обосновать право Василия Борового сечь ее розгами:
"И вообще я теперь думаю, что женщин и девушек полезно сечь в любом возрасте. Это просто необходимо, чтобы они не делали глупостей и чувствовали свое место около мужчины, который и защитит, и накажет виноватую. Как только мужчина посчитает, что женщина провинилась и была плохой девочкой, он вправе надрать ей попку. А я была очень плохой девочкой, когда не слушалась более опытного в таежных делах Васеньки, и получила по заслугам".
Гордость Инны была сломлена, она стала жаркой любовницей, старающейся во всем угодить своему мужчине. А женщина всегда сумеет угодить, если этого захочет.
Вскоре Людочка поделилась с подружками новостью:
- Кажется, я залетела, - сказала она со страхом.
- И хорошо, ответила Вика, - Васенька человек порядочный, тебя не бросит и от ребеночка не откажется. Радоваться нужно, дурочка.
Присутствовавшая при этом разговоре Зоя только улыбнулась:
- Не ты первая, я уже две недели назад убедилась, что затяжелела.
К этому времени женщины поняли, что благополучие каждой из них зависит от остальных членов общины. Установилась почти родственная дружба, в которой не было места ревности и счетам вроде "кто и где не доработал". Жены одного мужа принялись опекать друг друга, проявлять взаимную трогательную заботу. До наступления "массовой беременности" женщины опекали в основном Людочку, просвещали ее, как правильно вести себя под Васенькой.
- Когда он тебя гладит, ты зад подними и ляжки раздвинь. Мужчине очень нравится там погладить, помять, - просвещала студентку Вика.
- Сама в руку член возьми и держи, пока он тебя ласкает; кожу сдвинь, чтобы головка открылась и проведи им по своей щелке. И нисколько это не стыдно, а ему очень даже приятно будет, - советовала ей Зоя.
Инна Павловна держалась особого мнения:
- Самое главное не попа, а твои груди. Они у тебя тугие, руками мужскими еще не размятые. Возьми руками титичку, к его рту поднеси соском и попроси поцеловать. Очень приятно и тебе и ему будет, когда сосок в рот возьмет и пососет, как младенец.
Из всех женщин только Зоя до этого рожала и могла посвятить подруг в тайны беременности, родов, кормления ребенка и ухода за ним. Ее наставления были необходимы всем и, особенно, Инне Павловне. Бухгалтерису страшно беспокоило, что она "делает все не так". И ребеночек в ней не так толкается, и животик у нее растет на один бок, и молока у нее будет мало. Ежедневно приходилось успокаивать подруженьку Инночку, показывать, наставлять. Групповая беременность неопытных женщин, которые были лишены медицинской помощи, окончательно сплотила жен Василия.
Так началась длительная зимовка, за ней последовали роды у всех четверых женщин. Василий Боровой принимал их сам при активной помощи Зои. А там предстояла еще одна тяжелая зима.
***
На третий год на них случайно наткнулись геологи и сообщили о пропавших без вести, которых никто уже не надеялся видеть живыми. Вертолет привез спасателей, врача и следователя прокуратуры. Прибывший "борт" встретил сам Боровой и четыре женщины, каждая из которых держала на руках малыша.
Технические подробности крушения скоро были выяснены и наших робинзонов переправили в Поселок. Василия Борового взяли под стражу по обвинению в "принуждении к сожительству и многоженстве". Доказать его вину не удалось, показаний против Борового не дала ни одна из женщин. Каждая клятвенно уверяла, что на момент катастрофы была на первом месяце беременности от другого мужчины, фамилию которого она отказывается назвать. Ирина Павловна по женской болтливости рассказала соседкам, что Боровой ее высек. Но у следователя отказалась от своих слов, уверяла, что просто пошутила.
- А вообще-то, нас баб обязательно нужно пороть... - заключила она официальные показания под протокол и добавила, - по голой заднице.
Уголовное дело рассыпалось на глазах. Людочку с ребенком увезли родители, Зою забрал муж. Вика и Ирина Павловна остались в Поселке. Они обосновались в заброшенной конторе закрывшейся геологической партии и каждый день носили дорогому Васеньке передачу в КПЗ. Через два месяца Василия Борового выпустили за недоказанностью улик. Но слух о его многоженстве достиг редакции, и он был уволен.
Обосновался Боровой с двумя женами в той же бесхозной конторе, починил печи, крышу и стал готовиться к зимовке с двумя мамашами его детей. Узнав об его освобождении, вернулись Людочка и Зоя, которая кроме малыша привезла с собой старшую дочку, нажитую в первом браке. Зажили в просторном доме и вскоре опять все четыре женщины ходили по Поселку с большими животиками.
- Такой брак ни один закон не зарегистрирует, вот мы и числимся артелью, ловим для геологов красную рыбу, икру солим, бьем для них гусей и храним в вечной мерзлоте. Огород держим. На сезон Вика в столовую Поселка нанимается, она первоклассный повар. Инночка в бухгалтерии подрабатывает. Ну и местные аборигены помогают нам кто и чем может. Их многие руководители обманывают, а у меня и Инночки высшее образование, в законах разбираемся. С нашей консультацией вдвое поднялись доходы таежных охотников. - Заключил свой рассказ повелитель четырех жен, бывший журналист Василий Боровой.
- Любить своих жен, воспитывать детей и оберегать и добывать для них пропитание - несомненно, это и есть та гармония, которую люди называют счастьем. - Сказал мне Василий в заключение своего рассказа. - Спасибо СОЗДАТЕЛЮ ЗЕМЛИ И НЕБА, которого мы в своем невежестве называем то Аллахом, то Христом, то Иеговой. Спасибо Невыразимому за то, что он, создав человека, подарил нам умение ЛЮБИТЬ. Когда женщина наслаждается своим мужчиной, а мужчина женщиной они славят Создателя, служат ему. И самое правильное служение происходит не в церкви, мечети или синагоге, а в слиянии любящих душ и тел.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 69%)
» (рейтинг: 65%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 46%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 23%)
» (рейтинг: 40%)
» (рейтинг: 31%)
» (рейтинг: 45%)
|
