|
|
| | - Ну что готова с целкой расстаться? Давай рачком становись, так лучше всего её рвать. - обратился физрук к Алине, поглаживая блестящий он женского сока член. Он выкатил на середину комнаты столик. - давай сюда. На нём уже не одну целку сломали. Да, Юлёк? | | |
|
|
|
| | Маша повернулся ко мне, и мы поцеловались. Она была в сексуальном красном обтягивающем платье. Я взял её на руки и отнёс на шикарную кровать, где начал раздевать. Я стянул с ней чулочки и поцеловал её самые красивые ступни на планете. Какие у неё были сексуальные ступни! Я впился губами в подушечки её подошв и мой член налился кровью. Сняв с неё платье, а затем трусики, я впервые в жизни взял её. Мы занимались любовью и нам было всё-равно, что происходит на улице, что мы это устроили, и что будет дальше. Мы поняли, что есть лишь мы и никто нам больше не нужен. | | |
|
|
|
| | Его пенис стал снова большим и я увлеклась минетом. Вдруг я почувствовала, что кто-то стал лизать мою киску. Я поняла, что к нам присоединился еще один мужчина. Я была сильно возбуждена, так как даже не видела того, кто лизал меня. От этого я была готова кончить. И вот почувствовала приближение оргазама. От этого я стала более усердно сосать член во рту. Яйца били по моим щекам. Я стала кончать в тот момент, когда мне в рот стала брызгать сперма. Тут же нижний партнер всунул в меня член и стал кончать одновременно с нами. Тройной оргазм. Кончив, я откинула голову вбок, желая расслабиться, но увидела еще нескольких человек, стоящих в очереди, видимо на меня.
Мои первые клиенты отошли и на их место стали другие.
Надо сказать, что подо мной постоянно меняли белье и слуги поднимали меня с постели, держа на позолоченным тазиком, что бы я могла справить с вою нужду. Ни одна капля мочи не была вылита, все было выпито японцами до дна. Они ликовали, когда я выдавала новую порцию мочи и уже без тазика, подставляли свои лица под струи, бьющие из уретры и глотали горячий божественный напиток.
Часы перепутались и я была в состоянии сексуальной прострации. Меня продолжали ебать. Через меня прошло наверно около 20 мужиков, было вылито ведро спермы. Ужас.
Затем все ушли. Меня развязали и я обессиленная забылась в глубоком сне.
Я проснулась от легкого прикосновения к моему плечу. Это были слуги.
"Нам пора, госпожа Лу"
Я покорно встала и вся процедура с моим одеванием повторилась.
Я в ужасе села на свою подушечку, поджав под себя ноги.
Зачем я подписала контракт.
Тут ширма распахнулась и я увидела слуг. Они с улыбкой приглашали меня выйти наружу. Я повиновалась, в страхе ожидая нового урока.
Но к моему удивлению меня завели в комнату, где лежал один из моих вчерашних обидчиков, связанный таким же образом, как и я.
Нас оставили наедине.
Я недолго думая, сбросила с себя кимано и уселась на его член. Он застонал. Я стала двигаться на нем изо всех сил, затем сосала член, растягивая яйца в сторону, помочилась ему в рот, заставила лизать свою киску и закончила я все, изнасиловав его страпоном.
Закончив я вышла из комнаты. Но меня тут же проводили в другую комнату. Там ждал новый клиент. Я повторила все, как и в первом случае. Затем были такие же связанные, беззащитные японцы. Я потеряла им счет. На последнем я просто сломалась, меня сняли с него, и отнеси в мою комнату.
На третий день меня ждал сюрприз.
Я опять села на подушку и стала ждать.
Ширма открылась и меня вывели наружу.
Затем я прошла в знакомую комнату.
Ко мне зашла госпожа Кито.
Я привстала, но она усадила меня за плечо и присела рядом.
"Лу, третий день на исходе. Теперь Вы должны закрепить материал самостоятельно"
Она пожала мне руку и вышла.
Створки ширмы за ней закрылись.
Я с интересом стала думать, как же теперь смогу все это закрепить.
Спустя несколько минут зашли слуги, открыли за моей спиной комнату и удалились.
Я стала ждать дальше. За эти три меня научили покорности.
Через 10 минут я решила осмотреться. Оглянувшись я увидела в комнате сзади меня гейшу. Она сидела спиной ко мне.
Я стала внимательно ее разглядывать и заметила родинку на шее слева.
"Ли! Это ты?"
Ли обернулась и бросилась ко мне.
"Госпожа, это было страшно. Столько мужчин я через себя пропустила, наверно сотню. Да еще потом пришлось всех их трахать в задницу. . Ужас"
"Да Ли, трудно в учении, легко в бою"
"Что мы будем делать, хозяйка?"
"Закреплять полученные знания" ответила я и притянула Лизу к себе.
Мы поцеловались стоя на коленях напротив друг друга.
Так мило было видеть ее карие глаза, чувствовать ее губы, аромат ее дыхания. Я соскучилась по Ли, и она по мне тоже.
Мы замерли в долгом поцелуе.
Я стала расшнуровывать кимано Ли, она мне активно помогала. После этого я распахнула свое кимано. Мы прижались друг к другу. Сердце Ли бешено колотилось от возбуждения и радости. Наши сосочки встретились. Я ощутила своими сосками шарики ее сосков, они стали упругими и плотными. Что-то твердое уперлось мне в живот, я просунула между нами руку и ощутила в ней бьющийся пенис.
Я сдавила его и стала делать фрикции, глядя прямо Ли в глаза. Ее зрачки расширились от удовольствия и радужка потемнела.
Мы целовались.
"Ли, свяжи меня"
Она покорно стала и подняла с пола веревки.
Я легла на спину и взяла в руки ступни своих ног.
Лиза облизала мне подошву ног и стала связывать. Я сильно возбудилась. Перед моим взором проскакивали эпизоды из прошедших дней.
Ли закончила, растянув мои ноги в разные стороны.
Она сбросила кимано и встала надо мной. Ее член торчал вверх и вздрагивал от возбуждения.
Она опустилась на колени и нежно раздвинула мне половые губы. Поцеловав вход в мое влагалища и высосав из него соки Ли вошла в меня.
Это было очень приятно. Я любила Ли по своему, и это придавало дополнительную окраску нашим отношениям и играм.
Фрикции Ли были чувственные и нежные. Ее член, как нежный зверек, осторожно просовывал свою мордочку в мою киску, как в норку. Он медленно протискивался, а потом начинал устраиваться в ней поудобней, ворочая своей влажной и горячей мордочкой из стороны в сторону. Я хотела бы что бы это продлилось вечно. Но вдруг пенис внутри меня забился, Ли застонала, вдавилась в меня тазом и стала кончать, разводя мои ноги в стороны еще сильней. После этого Ли вылизала свою сперму из моего влагалища и стала лизать мою киску. Мое положение с разведенными ногами сильно меня возбуждало. Я стала стонать, потом кричать и начала кончать. Веревки натянулись, но держали меня крепко. Ли лизала клитор. | | |
|
|
|
| | Теперь мне 42, ей 53. Я живу в США, она в Москве, но почти каждые 2 года а то и раньше мы встречаемся. Наши отношения зашли очень далеко. Мы прошли через школьные годы, студенческие, женитьбы-замужества, разводов и все это время мы очень близки. У нас даже и-мэил общий. В наших отношениях мы попробовали наверное все, вернее много:) и каждый раз мы придумываем что то новое. Мы понимаем друг друга без слов. Вот и этим летом мы будем отдыхать вместе в Крыму. Мы еще ни разу не пускали кого то в наши отношения. О наших отношениях не знает никто из родственников(просто удача, что бы 42...). И в этом году решили познакомиться или с женщиной или мужчиной для совместных игр. Мы думаем, что проблем летом на черном море быть не должно... | | |
|
|
Рассказ №9089
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 10/01/2008
Прочитано раз: 41527 (за неделю: 13)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "А как стал добирать целенаправленным упорством своим Открывашка до того, что небо стало сворачиваться в бедну овечку, так Катюша ещё и хватилась ладонями за него, прямо за булки его небольшие поджаро-деревянные ходящие ей в пизду ходуном. Захорошело Катеньке всё вокруг, яйца-сюрприз шоколадные прямо в жопу мягко стучат, деревяшка под сердцем всё пробует, да стыдно со вкусом чавкает натяжка-пизда. Тут Катюша больше не вынесла, заегозила-задёргалась тазом по расшевелившей вдрызг её деревяшке, застенала протяжно, окончила......"
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
Скромница и надежда своей поселковой школы Катюша Винтовкина вернулась домой на несколько часов раньше обычного и уже с порога пребывала в состоянии лёгкой эйфории от предвкушения продолжительного, полностью свободного времяпровождения.
Родителей, как обычно, в это время дня дома не было и близко, и Катя сразу же предусмотрительно накинула дверной крючок на петельку. Где-то на летней кухне радио провозглашало всей улице жаркий рабочий полдень, а Катюша тем временем вполне уютно устраивалась в прохладном зашторенном полумраке комнаты родителей на их диване. Заброшенный в спешке тяжёлый портфель развально хлабился на неё из угла дивана выехавшими учебниками и тетрадками, а милая пухлогубая любимица учителей и школьных товарищей, судорожно поджав коленки и задрав форменную юбку... дрочила.
Если бы хоть кто-нибудь узнал сейчас об этом, Катюша умерла бы от позора, не задумываясь. Приступы детского онанизма преследовали её уже больше четырёх лет, и решительно ничего с ними поделать Катенька не могла, а если честно сказать, то не очень-то и хотела... Заниматься этим несколько странным, часто сумбурным, а иногда безмерно-растянутым и укачивающим, процессом ей, казалось, нравилось всё больше и больше от раза к разу. Поэтому комната родителей, из окон которой были прекрасно видны все внешние и внутренние подходы к дому, стала своеобразным форпостом для Катюши: как только она обнаруживала себя дома одна, её так и затягивало с ногами на мягкий диван, а правая рука её будто сама собой залезала под юбкой в трусы...
Обычно сопровождавшие мастурбацию фантазийные образы Катеньки были довольно целомудренны и через край эротичны. Всего один вполне невинный поцелуй какого-нибудь виртуального героя в её розовую от возбуждения письку вполне мог заставить Катю кончить иногда и не один раз в протяжении дня. Но сегодня школьный день в сексуальном плане выдался не совсем обычный. И даже совсем не обычный: Вовка Лиходеев припёр невесть откуда выдранный клок импортного безобразно-красочного журнала. На измятом обрывке в красно-неприглядных тонах была изображена мокрая раззявленная пизда, над которой нависал столь же совсем не аппетитный и явно мужской язык... Сознание девочек класса, которым Вовкой была предъявлена разухабистая "порнуха", пребывало на грани терпения: плевки и выражения отвращения по поводу изображённого сюжета не переходили в форму рукоприкладства по отношению к "просветителю" только по той причине, что он, не будь дураком, надолго не задерживался с демонстрацией произведения. Катюша Винтовкина, приблизиться к которой, Вовка Лиходеев со своим шедевром не посмел ввиду хронической острой влюблённости, была вынуждена ознакомиться с ярким клочком через Лену Синицину, которая отобрала у Вовки "порнуху", ухитрившись-таки смазать его легонько по уху. Катя так посмотрела на Вовку после знакомства с "этой дрянью", что ему на миг показалось делом уже теперь на всю жизнь полностью бесперспективным попытаться вымолить себе прощения и после школы её согласия на законный брак... А Катюшу до самого дома не оставлял в покое мерзко-реалистичный образ раскинувшейся к отлизу пизды. И теперь, отчаянно дёргая себя за клитор в трусах и безотрывно созерцая всё стоящий перед глазами клочок журнала, Катенька почувствовала, что хочет чего-то гораздо большего, чем обычно...
Забытая на серванте ещё от какого-то домашнего праздника открывачка подвернулась в руку и пришлась как-то сразу очень ловко и уверенно. Катюша с приспущенными трусами ещё раз выскочила в прихожую, проверила накинут ли крючок и торопливо вернулась на диван. Сжимаемая в пухлом кулачке острая головка открывачки похожая на серп-и-молот покалывалась и холодилась, когда Катенька водила пальчиком смазанным детским кремом по округло-фигурному гладкому древку. Собственно, мысль засунуть себе что-то в пизду, тревожила уже не в первый раз, но раньше как-то всё перевешивал страх; теперь же доставленные Вовкой Лиходеевым "безобразия" настолько свирепо и страстно покусывали уязвлённое девичье целомудрие, что Катюша Винтовкина уже, задрав как можно выше юбку, спустив под ноги трусы и с интересом пытаясь заглянуть себе в лоно, засовывала в узкую дырочку растягиваемой целки толстенький деревянный хвостик открывачки.
Целка сопротивлялась только на самом входе, потом же неожиданно легко поддалась и пропустила нырнувшую внутрь открывачку до самого Катенькиного кулачка. Катенька почувствовала совершенно незнакомое ощущение инородного гладкого тела внутри себя и замерла в лёгкой неге от накатывающего волнами кайфа. Кайф, впрочем, накатывал более от собственной смелости, чем от физических ощущений, и Катя с широко раздвинутыми ногами пробирала пальчиками волосню на пизде, тянула в стороны опушённые губки и с любопытством рассматривала казавшееся просто каким-то невероятным сопряжение своего уходящего внутрь розовыми створками тела и округлого древка спрятавшейся по самый "серп-и-молот" в ней открывачки...
"Атас!", бесспорно, это было довольно немилосердно - прервать её лишь приступающие нежные ощущения внутри дробным стуком во внешнюю дверь. Открывачка почти мгновенно оказалась на столе под кипой прошлогодних газет, трусы взлетели по пухлым ногам и запечатали напрочь разыгравшуюся было пизду, а юбка не снятой школьной формы торопливо оправилась спорыми Катюшиными руками.
- Кто там? - Катя, чувствуя некстати разыгравшийся румянец на щеках, готова была рассердиться без всякого повода на любого оказавшегося за дверью; странным показалось на мгновение лишь то, что она прозевала дежурный скрежет и лязг входной калитки во двор...
Никто не отвечал, но Катя и не собиралась в волненьи своём заниматься выяснением личности через простенок двери. Она дёрнула крючок и потянула ручку. Одуревший от зноя, полусонный Бермудд сидел на бетонных ступеньках крыльца, изредка жалобно мяукал и при почёсывании правой задней за левым передним умудрялся жопой стучаться в дермантиновую обивку двери...
- Бермудд - скотина! Животное!
- Мяу!
- Это ты тут стучишь? Я же чуть не уписалась из-за тебя!!!
- Мяу!!
- Заходи уже! Только сразу: с обедом не угадал! Я уроки учу.
- Мяу...
Вальяжной походкой черно-белый сибирский увалень проследовал в затенённую комнату и развалился на полдивана. Катюша со вздохом вытащила из под его обнаглевшей от достигнутого счастья морды расстёгнутый портфель: всего какие-то несколько несчастных минут сбили напрочь всё настроение и предстоявшие пара-тройка часов домашнего одиночества теперь представлялись совсем не в радужном свете - кроме необходимых к выучиванию уроков в голову действительно больше ничего не лезло. Катя сдвинула газеты на край стола, опустила портфель на стол и обречённо потянула школьный фартук вместе с платьем через голову. Подступающую образовательную депрессию решено было поправить песочным печеньем из вазочки на серванте. Вскоре Катюша в домашнем халатике сидела за экзальтированно причудливыми формулами астрономической алгебры и в тоске просыпа? ла сухомятку печенья в себя и на письменный стол.
Жизнь пошла на поправку после стакана холодного молока из холодильника, которое было честно разделено с взвившимся с дивана Бермуддом в пропорции один к трём. Катюша хорошенько выписялась в туалете и, натягивая трусы, вдруг обнаружила их почти крахмальную твёрдость в промежности. Любовные игры с самой собой не прошли бесследно, и просохшая заскорузлая ткань напомнила о необходимости преждевременной перемены трусов на свежую пару. "А, ладно, потом... ", впитывающееся внутри неё в песочное печенье нежное молоко неудержимо тянуло прилечь с любимой книжкой, "У-упс! Пека!" - Катюша ловко скользнула на поверхность дивана прямо перед самой мордой изготовившегося уже к прыжку вверх Бермудда, и тот обижено подул в пушистые щёки, деланно непринуждённо отворачиваясь в попытке лизнуть себя за ухом. Стоит ли говорить о том, что любимой книжкой у Катеньки была вовсе не межзвёздная алгебра...
Когда приключения Тома Сойера дошли до голозадого барахтанья с Гекльбери Финном на острове их Свободы, Бермудд впёрся на незначительную остававшуюся незанятой площадь дивана в ногах и естественно повёл себя так, будто это не он, а Катенька только что к нему вспрыгнула - он же лежал здесь всегда и места ей уступать не собирался. Увлёкшаяся чтением Катюша обнаружила себя непроизвольно поджимающей к животу ноги и рискующей свалиться с дивана под напором мягко вдавливающихся в её ляжки кошачьих лап. "Фу, жарко!", она расстегнула спереди весь халат и отбросила его верхнюю полу назад, восстанавливая паритет и безжалостно вминая раскинувшийся пух и мех позади себя в спинку дивана. Бермудд проснулся, вывернулся из-под её пухлой белой коленки и взобрался на обнажённый Катенькин бок.
- Бермуша, не лезь, без тебя жарко... - Катеньку начинало умаривать сном, она несколько раз несильно потолкала развалившегося на ней кота, и тот, наконец, опрокинулся вниз, к ней под голый живот, и так и заснул в каком-то полувывернутом состоянии с запрокинутыми кверху всеми четырьмя лапами.
Катенька ощутила внезапно невероятный прикол от мягкого шерстистого меха Бермудда легко щекочущего её по животу и сама смежила вежды над поплывшими перед глазами буквами. Картины острова Свободы из книги стали перебираться в её сознание дымкой сновидений, и Катя почему-то представила себя третьей и отнюдь не лишней среди двух малолетних шалопаев удравших от всех на свете. Но нежную завесу прекрасной мечты внезапно резко и ярко пересёк вновь вспыхнувший пред Катенькой образ распустившейся алой розой пизды с нацеленным на неё мужским языком... Катюша очнулась от того, что Бермудд с приглушённым мурлыканьем настойчиво тыкался куда-то ей под живот своим усатым носом.
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 51%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 23%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 68%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 83%)
|