 |
| |
| | Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем... | | |
| |
|
| |
| | Обалдевшая от удара женщина пыталась что-то молвить, но ее лицо превратилось в куриную гузку, а губы вытянулись и лишь шепелявили что-то, отдаленно похожее на протест. Жирик злобно рыкнул и резким движением наклонил ее на барьер. | | |
| |
|
| |
| | Несильно надавив на тюбик, я ввела его горлышко внутрь. Анус наполнился ощущением холодной шероховатой поверхности. Выдавливая гель внутрь, я чувствовала, как он, задержавшись вначале, стал проникать вглубь, омывая прохладой окружавшие его стенки. | | |
| |
|
| |
| | Она уперлась своим очком в хуй Лехи, такого он явно не ожидал. Замерев и затаив дыхание, на полусогнутых ногах он старался не шевелиться. Мама что-то переключала на плеере, выбрав подходящую композицию для продолжения чистки ковра, тишину разорвал ритмичный, громкий звук зажигательной мелодии. Под такие песни обычно танцуют Booty Dance, это когда девушки трясут своими задницами в разных позах. Этакий RnB или же Hip-Hop. Подхватив первый всплеск ритма, мамочка резко подалась назад. Лехин живот уперся в ее огромные, накаченные ягодицы, а его хуй полностью погрузился в ее узкую пещерку. Тут же мама начала проделывать своим тазом виляющие движения влево и вправо, при этом не выпуская хуй из своей жопы, он просто выскальзывал почти до головки, но оставался внутри, затем она остановилась и затрясла булками. О боже они раскачивались и блестели от смазки, а Лехин хуй торчал у нее из очка наполовину. После она снова резко насадилась на него до самого основания, раздался характерный хлюп и шлепок маминых ягодиц об Лехин торс. Стоя раком моя мама крутила задницой, при этом хуй Лехи торчал из ее анального отверстия не покидая его, я же в это время надрачивал свой, выглядывая из-за прикрытия. Мне было страшно что Леха начнет кончать ей в очко и она заметит потом что из ее жопы вытекает сперма.
Через несколько минут принятия Лехиного хуя у себя в тесном анале, она все-таки разобралась с пятном на ковре и начала двигаться по ковру на четвереньках чтобы полностью его отчистить. Леха не выпуская свою залупу из ее жопы, на полусогнутых походкой краба передвигался с ней в такт. В местах очередной остановки он вгонял ей хуй по самые яйца и откровенно ебал ее в жопу у меня на глазах. Она же делая вид что не замечает, тщательно пыталась отчистить ковер обеими руками, все так же оттопырив голый зад вверх. Бесконечно продолжаться это конечно же не могло и Леха начал испытывать мышечные спазмы в полусогнутых ногах из-за приближающейся спермы к головке его члена.
Он начал резко выпрямляться в ногах, его член при это все еще был в маминой жопе, его сильно изогнуло вниз, но тонус маминого очка похоже пришел в норму и она стиснув его не совсем хотела расставаться с ним. Разогнувшись почти полностью, головка члена соскользнула из ее очка и член по инерции, устремился вверх, разбрызгивая сперму и смазку по маминой спине и волосам. В этот момент мама почти не двигаясь покорно стояла раком и принимала душ из белой, полупрозрачной, мужской семенной жидкости максимально задрав пизду вверх. Наблюдая за пульсирующими движениями ее тугой дырки и стекающей спермы по ее спине, Леха стал медленно отходить спиной вперед, натягивая при этом свои штаны. После секундной паузы, мама продолжила уборку как не в чем небывало. Мы быстро собрались и ушли на улицу, все еще опасаясь быть разоблаченными. Там мы почти до вечера обсуждали произошедшее.
Вернувшись вечером домой, я впервые за долгий день увидел мамино лицо. Оно сияло в улыбке и румянце на щеках. Так же как и она, блистала вся квартира. Она помогла мне раздеться, накормила ужином, рассказывая всякую ерунду о каких-то платьях и туфлях, не слова о том что произошло. Я был доволен как слон.
По воскресениям мы не учились и уроки в субботу вечером я обычно не делал, поэтому я пошел поиграл на приставке и через пару часов завалился в кровать. Тут же заскрипела дверь в мою комнату, вошла мама и села на край кровати. Притворяясь что уже сплю, я лежал лицом к стене и спиной к ней, дабы избежать неловкой беседы на ночь. Она потянулась ко мне и положила руку мне на плечо. От нежного прикосновения я невольно чуть-чуть повернулся ухом к ней, чтобы послушать.
- А хотите завтра с Лешкой растянуть сразу двумя хуями мамину тугую дырку?
Я тут же покраснел и не поверивший своим ушам медленно кивнул головой. Она поцеловала меня в щеку и встав с кровати вышла из комнаты, оставив в ней только свой нежный, ванильно-клубничный аромат.
(Продолжение следует...) | | |
| |
|
Рассказ №21095
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 27/10/2022
Прочитано раз: 38705 (за неделю: 1)
Рейтинг: 55% (за неделю: 0%)
Цитата: "Наряд из цветов был снят, Наташка приняла на кровати позу спящей Венеры. В отличие от меня, она была весьма просвещенная девушка, лежала вполне классически, ее музыкальные пальчики правой руки тихонько теребили золотистый пушок, а левая, согнутая в локте, была закинута под голову. Лицо Наташка обратила к нам, карие бесенята были прикрыты. Тетя поднесла к своим губам палец и на цыпочках подкралась. Полностью соблюдая правила игры, я тоже был тих, как прибрежный легких ветерок. Тетя взяла Наташкину руку, возлежавшую на золотом пушке, за запястья и приподняла, - не отняла, а именно приподняла. Один пальчик зацепился за вульву и никак не хотел с ней расставаться...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Проснулся я рано, тетя только направилась доить корову в сарай, а я уже выскочил во двор, и, обнаженным, пронеся в деревянное строение с вырезанным сердечком.
На обратном пути, она меня спросила:
- Чего спозаранок поднялся? Наташку не разбудил?
- Не заглядывал, - сонно ответил я.
- Молочка парного хочешь?
Кивнул, протирая глаза ото сна. Тетя вынесла мне полную пол-литровую кружку.
- Пополняй силы, Горюшко. И спать... Во сне, молоко, во что молодому организму нужно, в то и переработается.
Я пытался спросить, о чем с улыбкой, лукаво тетя говорила, но меня еще в своей власти держала дрема. Мне так хотелось, чтобы день перед приездом деда был самым длинным за все это лето, но сон меня клонил обратно в кровать.
Выпил молоко, утер от пенки губы рукой и угукнул.
Получив ласковый шлепок по голому заду, я отправился в свою комнату. С мыслями - полежу еще полчасика, уснул.
- Заходи... Чего застеснялась. Он же за тобой подглядывал...
Услышал я тихий шепот тети, то ли во сне, то ли уже наяву. Веки были тяжелыми, и открывать мне их не хотелось. Почувствовал, как откинулось одеяло и мое "отличие" приподняли нежные, осторожные пальцы. Теперь я уже не спал, но притворялся. На "отличие" повеяло дыханием...
- Как только откинешь одеяло, сразу такой запах! Чувствуешь? - шептала тетя.
- Чувствую, - ответила тоже тихо Наташка. - Словно подснежник под снегом... Теплом, весной пахнет:
- Точно. Юный запах, чистый... Наклонись... втяни...
Пальцы тети осторожно приподняли мое "отличие" , я почувствовал, крайней плоти что-то мимолетно коснулось...
- Ой! Носом задела... - проговорила Наташка.
- Приятно?
- Да...
Они шептались как две подруги, а я лежал, и мне не хотелось просыпаться. Два теплых дыхания витали над моим "отличием" и оно потянулось к ним, стало твердеть.
- Ой, раскрывается! - услышал я восхищение Наташки.
- Это я его с утра парным молочком напоила. Понюхай, чувствуешь?
- Да! Пахнет молоком...
- Чтобы вкусненький был. Сейчас мы его умоем...
Я почувствовал, как жаркие губы тети обхватили мое еще полувялое "отличие" , язык быстренько облизал приоткрытую головку, и она выпустила его из-за рта.
- Тетя, разве так можно? - спросила Наташка.
- Мне можно... А ты смотри... Хочешь, чтобы муж тебе сладким был, корми его избирательно, по своему вкусу. Нравится запах кедрового ореха, корми орехами... Все здесь сосредотачивается. На самом кончике, и вкус и запах.
- А если мороженым?
- Сливочным?
- Да.
- С шоколадом... Точно! Вкуснятина...
Они засмеялись тихо, тихо. Тетя тишкнула.
Мое "отличие" воспряло ото сна, но, я вовсе не собирался просыпаться. Мне было интересно, что они задумали. Хотя, нет, я просто лежал и наслаждался их дыханием и тихими словами. Оказывается, слышать от женщины какие-то эмоции, передаваемые грудным шепотом, - одно из свойств человека, сейчас принято называть сексуальностью, - столь же возбуждает, как и видеть женщину в желании.
Уже третий орган чувств был задействован тетей во мне - слух, как фактор соблазнения мужчины женщиной. Наташка пока осваивала два других, и как всякой женщине, ощущать меня на запах и вкус, представлять пока еще не подтаявшим, не поплывшим с верхушки струйками, сливочным мороженным ей было куда приятнее. Правда, во втором блюде наслаждений, - на вкус, тетя пока ограничилась лишь теорией и мимолетным показательным выступлением.
- Поднялся... - проговорила тетя. - Легонько берешь за кожицу и опускаешь до сопротивления. У каждого мужчины крайняя плоть открывается по-разному, не дергай резко, ему может быть больно. Как только почувствовала сопротивление, остановись.
Тетя не только рассказывала, но и показывала. Я почувствовал, как мое "отличие" потерла одежку, и ее палец обласкал уздечку.
- Ой! Она прямо выпрыгнула: - шепнула Наташка.
- Повлажнела. Видишь, появилась капелька на выходе канальчика?
- Да... Что он уже?!
- Нет, это значит - ему это нравится, он хочет продолжения.
- Он же спит?
- Ну и что? Ты разве ни разу не просыпалась мокренькой?
- Просыпалась... Я и сейчас мокрая.
- Вот и он. Сейчас, наверное, сон видит, как мы его ласкаем. Хочешь, потрогать? Почувствовать, как его сердце бьется.
- Хочу...
- Сюда приложи пальцы. Чуть ниже...
Сердце мое не билось, - оно рвалось из груди! Еле сдерживая себя, чтобы не шелохнуться, я почувствовал, как немного холодные от перевозбуждения, пальчики Наташки коснулись моего горячего "отличия" у его основания.
- Колотиться... - шепнула Наташка.
- Поднимайся выше, - тетя убрала руку, давая ей место. - Это головка. Она самая чувствительная, а вот здесь, - тетя приложила Наташкин палец к уздечке, - особо. Трением одного пальца можно легко добиться, чтобы он прыснул. Хочешь попробовать?
- Хочу... Только я не могу у меня все внизу сковало. Прямо льется.
- Сначала освободись сама. Встань, чтобы мне удобнее было...
Мое "отличие" было покинуто. Наступила краткая пауза. Я так хотел открыть глаза и посмотреть, но я ведь спал!
Участившееся дыхание Наташки, красноречиво мне поведало о том, что происходило за темными шторами из век. Это было быстро, несколько всхлипов перевозбужденной плоти, сильный выдох, еще один, и мое "отличие" снова посетили ее влажные пальчики...
- Теперь вместе с ним... - шепнула тетя, - Я помогу...
Большой палец тетиной руки стал потирать уздечку в направлении вверх и только вверх, доходить до канала, отрываться от головки, снова снизу-вверх. Я почувствовал, что долго так не выдержу и открыл глаза.
Наташка стояла передо мной обнаженной, ее рука, двумя пальцами, ласкала набухший бугорок, прикрытый золотистым пушком, сок возбуждения несколькими каплями тек по ее ножкам
- Тетя! . . Он проснулся! - простонала Наташка не в силах остановиться.
Я не выдержал, из-под большого пальца тети густо брызнула сперма, направив ее мне на живот и подождав пока все не вытечет, она нежно поводила по животу ладошкой.
Наташка надрывно вскрикнула, и чтобы она не упала, тетя свободной рукой ее подержала, принимая в объятья.
- Он проснулся... - уже затихая, повторила Наташка
- Подумаешь. Сладость-то, какая по телу побежала, да?!
- Да... - пряча лицо за плечо тети, ответила Наташка.
- И никто у тебя ее, теперь, не отберет... А ты, соня, вставай, уже скоро полдень.
Сказав, что завтрак в печи, тетя с Наташкой отправились на ромашковое поле. Я умылся у бочки, поиграл с собакой, точнее поиграл с собакой, потом умылся. Похватал с чугунка горячие пирожки с картошкой, запил молоком. Походил из угла в угол - заскучал. Оставили одного и даже не сказали надолго ли?
Да, одеваться я не стал. Эту деталь из жизни аборигенов отдельно взятого сибирского лесничества можно было не напоминать, так на всякий случай и для общей картины.
Наташка тоже с самого утра была голой, без всякого стеснения разгуливала передо мной. Хотя, нет, просто ходила, словно на ней была одежда. Даже, когда я останавливался взглядом на одном из ее сосков или золотистом пушке - она не краснела. Наоборот, с вызовом смотрела на меня. Но так, как, мое обработанное тетей "отличие" оставалось безынициативным, она переходила на обычное общение ничем не отличающееся от болтовни девчонки обо всем сразу и ни о чем конкретно.
Уже по окончанию школы, я узнал, что в мире существует нудизм, что есть целые семьи, живущие вне существующей морали, и даже готовят раздетыми. Но тетя ходила в халате с васильками. Только когда управилась с хозяйством, напекла пирожков, тогда, пошептавшись с Наташкой, она кивнула и сняла его. А после они ушли на ромашковое поле, гадать, и меня с собой не взяли, напомнив мне, что у девочек свои секреты...
Скучал я не долго, мой зоркий, ожидающий глаз увидел их выход из леса в окно, через открытую калитку.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 58%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 47%)
» (рейтинг: 36%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 21%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 85%)
|
