 |
| |
| | Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем... | | |
| |
|
| |
| | Обалдевшая от удара женщина пыталась что-то молвить, но ее лицо превратилось в куриную гузку, а губы вытянулись и лишь шепелявили что-то, отдаленно похожее на протест. Жирик злобно рыкнул и резким движением наклонил ее на барьер. | | |
| |
|
| |
| | Несильно надавив на тюбик, я ввела его горлышко внутрь. Анус наполнился ощущением холодной шероховатой поверхности. Выдавливая гель внутрь, я чувствовала, как он, задержавшись вначале, стал проникать вглубь, омывая прохладой окружавшие его стенки. | | |
| |
|
| |
| | Она уперлась своим очком в хуй Лехи, такого он явно не ожидал. Замерев и затаив дыхание, на полусогнутых ногах он старался не шевелиться. Мама что-то переключала на плеере, выбрав подходящую композицию для продолжения чистки ковра, тишину разорвал ритмичный, громкий звук зажигательной мелодии. Под такие песни обычно танцуют Booty Dance, это когда девушки трясут своими задницами в разных позах. Этакий RnB или же Hip-Hop. Подхватив первый всплеск ритма, мамочка резко подалась назад. Лехин живот уперся в ее огромные, накаченные ягодицы, а его хуй полностью погрузился в ее узкую пещерку. Тут же мама начала проделывать своим тазом виляющие движения влево и вправо, при этом не выпуская хуй из своей жопы, он просто выскальзывал почти до головки, но оставался внутри, затем она остановилась и затрясла булками. О боже они раскачивались и блестели от смазки, а Лехин хуй торчал у нее из очка наполовину. После она снова резко насадилась на него до самого основания, раздался характерный хлюп и шлепок маминых ягодиц об Лехин торс. Стоя раком моя мама крутила задницой, при этом хуй Лехи торчал из ее анального отверстия не покидая его, я же в это время надрачивал свой, выглядывая из-за прикрытия. Мне было страшно что Леха начнет кончать ей в очко и она заметит потом что из ее жопы вытекает сперма.
Через несколько минут принятия Лехиного хуя у себя в тесном анале, она все-таки разобралась с пятном на ковре и начала двигаться по ковру на четвереньках чтобы полностью его отчистить. Леха не выпуская свою залупу из ее жопы, на полусогнутых походкой краба передвигался с ней в такт. В местах очередной остановки он вгонял ей хуй по самые яйца и откровенно ебал ее в жопу у меня на глазах. Она же делая вид что не замечает, тщательно пыталась отчистить ковер обеими руками, все так же оттопырив голый зад вверх. Бесконечно продолжаться это конечно же не могло и Леха начал испытывать мышечные спазмы в полусогнутых ногах из-за приближающейся спермы к головке его члена.
Он начал резко выпрямляться в ногах, его член при это все еще был в маминой жопе, его сильно изогнуло вниз, но тонус маминого очка похоже пришел в норму и она стиснув его не совсем хотела расставаться с ним. Разогнувшись почти полностью, головка члена соскользнула из ее очка и член по инерции, устремился вверх, разбрызгивая сперму и смазку по маминой спине и волосам. В этот момент мама почти не двигаясь покорно стояла раком и принимала душ из белой, полупрозрачной, мужской семенной жидкости максимально задрав пизду вверх. Наблюдая за пульсирующими движениями ее тугой дырки и стекающей спермы по ее спине, Леха стал медленно отходить спиной вперед, натягивая при этом свои штаны. После секундной паузы, мама продолжила уборку как не в чем небывало. Мы быстро собрались и ушли на улицу, все еще опасаясь быть разоблаченными. Там мы почти до вечера обсуждали произошедшее.
Вернувшись вечером домой, я впервые за долгий день увидел мамино лицо. Оно сияло в улыбке и румянце на щеках. Так же как и она, блистала вся квартира. Она помогла мне раздеться, накормила ужином, рассказывая всякую ерунду о каких-то платьях и туфлях, не слова о том что произошло. Я был доволен как слон.
По воскресениям мы не учились и уроки в субботу вечером я обычно не делал, поэтому я пошел поиграл на приставке и через пару часов завалился в кровать. Тут же заскрипела дверь в мою комнату, вошла мама и села на край кровати. Притворяясь что уже сплю, я лежал лицом к стене и спиной к ней, дабы избежать неловкой беседы на ночь. Она потянулась ко мне и положила руку мне на плечо. От нежного прикосновения я невольно чуть-чуть повернулся ухом к ней, чтобы послушать.
- А хотите завтра с Лешкой растянуть сразу двумя хуями мамину тугую дырку?
Я тут же покраснел и не поверивший своим ушам медленно кивнул головой. Она поцеловала меня в щеку и встав с кровати вышла из комнаты, оставив в ней только свой нежный, ванильно-клубничный аромат.
(Продолжение следует...) | | |
| |
|
Рассказ №21125
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Суббота, 12/01/2019
Прочитано раз: 40367 (за неделю: 9)
Рейтинг: 70% (за неделю: 0%)
Цитата: "Под платком было только быстрое шевеление рук тети. Первой сдалась Наташка, ее глаза заволокло дымкой, она уронила голову на плечо тети, безвольно опустила ниже - на грудь. Содрогаясь, словно всем телом вбирая в себя воздух, Наташка терлась ухом о тетин набухший сосок и, вскоре, та тоже закинула голову и простонала. Груди тети сотрясались и уже не ушко Наташки, розовой мочкой, терлось об ее сосок, а сосок терся об мочку......"
Страницы: [ 1 ] [ ]
Расправляя у себя на коленях платок, тетя поделилась им с Наташкой, накинув край и на ее бедра. Наташка немного поерзала, посмотрела на меня, и приблизила губы к уху тети, та немного к ней наклонилась. Что касается меня, то я расположился по-хозяйски, закинул ноги на кожаный валик, благо ничего меня теперь не стесняло, а голову уложил на тетю, прижался к теплому животу, она взлохматила мне кудри, приятно перебирала мои волосы пальцами.
Наташка шептала тихо, как ни старался, услышать ничего не получалось. Наблюдал. Лицо тети менялось от внимательного, до какого-то игривого, что ли. Глаза ее быстро, быстро переливались улыбкой, пока улыбка не распространилась и на ее губы.
Тетя ласково сжала мой чуб и ответила:
- Придет время, Наташ, и узнаешь. Только всяко бывает. Кому разница, кому - нет, лишь дразниться, да, ни в какую...
Наташка отстранилась, - не ожидала, что тетя ответит вслух. Тетя потрепала мне кудри и, на ее вопрошающий взгляд, ответила:
- Такие дела с мужиком обговаривать надо - не с бабой. Пусть слушает. Глядишь, одной женой, когда-нибудь, счастливее станет.
- Слушает?!
- Если начнешь скрывать, ничегошеньки доброго не получиться. Вот, и женщина та - в книге, от чего по разным местам прячется, да от мужа хорониться?
- Не знаю...
Наташа потупилась. Мне же стало до жутиков интересно, тетя приоткрыла еще одну свою сторону. И сколько еще у нее их было?
- Стало быть, закончили разговор? - спросила ее тетя.
- Он мне не муж... - отрезала Наташка и отвернулась.
- Не муж, но и не подруга! С подругой, стало быть, можно себя узнавать, а с парнем нет. Стыдно или боязно?
- Боязно... и стыдно... А откуда... про подругу узнали?
- Откуда узнала - то мое! Главное, Наташ, научиться, не комкаться перед мужиком. Комканые-то мы никому не нужны. Не им, - тете опять взъерошила мне кудри - не себе. От комканий только морщины на лице, корки на теле, да в сердце злоба нарастает.
Здесь у меня впервые появилась мысль, что неспроста уехал дед, неспроста здесь я, и неслучайно приехала Наташка. Но, как все было ненавязчиво соединено в доме за сто километров от цивилизации, вдалеке от морали города и того, что это мораль порождает, ломая природу. Соединено вокруг тети - умной, красивой женщины.
Вроде, я сам хотел поехать в деревню, Наташка тоже, без наставлений и порицаний изъявила желание в лесничестве погостить. А оказывается! Нет, точно, в лице тети разведка многое потеряла...
- Было-то всего два раза, - краснея, буркнула Наташка.
- А у меня три... в интернате... - тетя улыбнулась, притянула к себе Наташку.
И как она ловко умела менять гнев на милость. Только девчонка хотела закрыться и тут такое! Мое ухо просто воткнулось в тетин живот, пока я оттопыривал другое - весь превратился вслух. Если не рука тети - пальцы, теребившие мои кудри, создавалось впечатление, что они говорили, не подозревая о моем присутствии.
Наташка резко повернулась к тете, с распахнутыми глазами.
- Три! В интернате?!
- Может четыре, я не считала...
Откровением, которое подала, как бы между делом, да еще при мне, тетя произвела на Наташку неизгладимое впечатление. Пройдя через годы, я понимаю, что те две интимных встречи с подругой, случайные или нет, давили на Наташку, она не могла с ними справиться в одиночку, но и рассказать кому-либо боялась.
Наверное, это было нечто из цикла подростковых уверений себя "это в последний раз". Тетя сделала первый шаг к такому разговору и Наташку прорвало. Забыв про мое присутствие, она стала рассказывать, как с подругой просто спали вместе - их койки в интернате рядом и часто, ночью, она перебиралась к ней.
И однажды, подруга предложила снять трусики, спать без них. Наташке понравилась идея, они так и сделали. Обнажились, прижались друг к другу под одеялом. Рука подруги нашла Наташкин золотистый пушок...
- Я повернулась к ней спиной, но она... она...
Наташка покраснела, потупилась, будто меня только увидела...
- Куда его денешь-то! - ответила тетя, потаскав легонько за вихры. - Все равно будет подслушивать. Будешь?
Я нагло моргнул, подтверждая.
- Уши как у чебурашки вырастут! - буркнула Наташка и снова отвернулась.
Конечно, она могла встать, уйти, но только отвернулась, нервно скомкав угол тетиного платка у себя на бедрах.
- Тебе просто хотелось, чтобы ласкал кто-то другой, Наташ... Попробовать как это, когда к ней прикоснулась не твоя рука.
- Да, тетя... - прошептала Наташка и прижалась к ней. - С тобой так легко об этом говорить. Ты все понимаешь. А вот я... Ничего не понимаю! Что со мной? Может, я больная? Ненормальная?!
- Эка ты загнула? Вот у него штаны оттопырены по восемь раз на дню... И, в его возрасте, - это нормально. Хуже было, если б не подглядывал, не подслушивал и не дрочил... Тогда точно - к врачу! А у тебя разве, что по-иному устроено?
- У меня штаны не оттопыриваются!
- Только что - штаны! Зато соски торчком торчат. Вон, как навострились, набухли... Ломит понизу?
- Ломит...
Наташка опустила глаза.
- А ну переляг головой на валик! - обратилась тетя ко мне. - Там тебе удобней смотреть будет.
Я даже не стал переспрашивать, задавать глупые вопросы. И я, и Наташка, сразу поняли зачем. Я перебросил тело, уперся боком об валик дивана и опустил ноги на пол. Наташка прижалась к тете и произнесла:
- При нем, я не могу...
Казалось бы, пустяк, еще пару часов назад Наташка ласкала себя, сидя за столом напротив меня, но тогда стол закрывал ее наполовину и давал ощущение определенной скрытности деяния, чуть обозначенного таинства.
На самом деле, вопрос ласк женщины самой себя закрыт от мужчин под семью замками. Очень не многие женщины могут ласкать себя в присутствии мужчины и получать бурное удовольствие, гораздо большее чем, если бы они это делали в одиночку.
Таких женщин называют эксбиционистками. Полная чушь. Эксбициостка - женщина, которая получает удовольствие от мужского взгляда, все женщины хоть немножко, но эксбиционистки, здесь основа другая - доверие. Одно дело обнаженной ходить рядом с мужчиной, даже отдаться ему, все так делают и не скрывают этого, а другое совершить нечто тайное сокровенное, открыться ему полностью и в тоже время, не принося себя в жертву, а насладиться самой и подарить наслаждение.
Написанное мной резюме на Наташкино "При нем, я не могу..." , написано, сейчас в тихой спокойной обстановке у компьютера. Тогда, я полусидел, полулежал на диване голый и с юношеским максимализмом размышлял: и чего тут не мочь? Если честно, от обстановки, интимного разговора, мое "отличие" уже снова просилось в ладонь. Лучше в тётину и требовало ласки. А если быть еще честнее, то оно хотело тетиного горячего, обжигающего поцелуя. О большем, я пока не знал.
С годами мы приобретаем мудрость, но постепенно теряем связь с природой, наши мысли не всегда связаны с реакцией тела. Разве я тогда мог рассуждать о девушке, женщине, об их физиологических потребностях, сначала не удовлетворив своих. А так как, мои потребности быстро восполнялись и требовали, требовали от меня все новой и новой отдачи, то я, вообще, думать о противоположной прекрасной половине человечества, мог думать только исходя из собственных желаний, а не иначе.
- А вместе? - спросила тетя. - При нем...
- Вместе?!
Наташкины карие бесенята брызнули любопытством. Тетя не ответила, она запустила одну руку под платок - себе меж бедер, и немного раздвинула колени. Второй, тоже под тканью, ладонью, проникая меж ног Наташки. Я понял, зачем попросила тетя принести платок. Конечно, это был отвлекающий маневр, уловка, чтобы удалить Наташку. Скрыть от нее способ не дать мне излиться на дедовский диван, но еще - тонкая цветастая ткань была как бы переходным моментом, прикрытием, что заменила Наташке стол.
Она уткнулась носом в тетино плечо и прерывисто задышала.
- Смотри, Наташ, - проговорила тетя, - сейчас он у него подниматься будет, словно ландыш на стебельке. Немного выгнется, вскинется, расправится, приоткроется.
Прячась за ее плечом, Наташка выглянула одним глазом.
Все произошло в точности, как тетя и говорила. Мое "отличие" шевельнулось, приподнялось упругой дугой и резко выпрямилось. Невольно, я потянул к нему руку, но, взглядом, тетя меня остановила. Странно - я подчинился! Если бы вы знали, как хотелось мне его схватить, но этого не хотела Наташка, она наблюдала, как без всякой посторонней помощи рождается в мужчине желание, крепнет. И тетя хотела, - чтобы она это увидела.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 58%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 47%)
» (рейтинг: 36%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 21%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 85%)
|
