 |
| |
| | Их роту, роту молодого пополнения, сержанты привели в баню сразу после ужина, и пока они, одинаково стриженые, вмиг ставшие неразличимыми, в тесноте деловито мылись, а потом, получив чистое бельё, в толчее и шуме торопливо одевались, сержанты-командиры были тут же - одетые, они стояли в гулком холодном предбаннике, весело рассматривая голое пополнение, и Денис... вышедший из паром наполненного душевого отделения, голый Денис, случайно глянувший в сторону "своего" сержанта, увидел, как тот медленно скользит внимательно заторможенным взглядом по его ладному, золотисто порозовевшему мокрому телу, еще не успевшему утратить черты юной субтильности, - Денис, которому восемнадцать исполнилось буквально за неделю до призыва, был невысок, строен, и тело его, только-только начинавшее входить в пору своего возмужания, еще хранило в безупречной плавности линий юно привлекательную мальчишескую грациозность, выражавшуюся в угловатой мягкости округлых плеч, в мягкой округлости узких бедёр, в сочно оттопыренных и вместе с тем скульптурно небольших, изящно округлённых ягодицах с едва заметными ямочками-углублениями по бокам - всё это, хорошо сложенное, соразмерно пропорциональное и взятое вместе, самым естественным образом складывалось в странно привлекательную двойственность всей стройной фигуры, при одном взгляде на которую смутное томление мелькало даже у тех, кто в чувствах, направленных на себе подобных, был совершенно неискушен; из коротких, но необыкновенно густых смолянисто-черных волос, ровной горизонтальной линией срезавшихся внизу плоского живота, полуоткрытой головкой свисал книзу вполне приличный, длинный и вместе с тем по-мальчишески утолщенный - на сосиску-валик похожий - член, нежная кожа которого заметно выделялась на фоне живота и ног более сильной пигментацией, - невольно залюбовавшись, симпатичный стройный парень в форме младшего сержанта, стоя на чуть раздвинутых - уверенно, по-хозяйски расставленных - ногах, смотрел на голого, для взгляда абсолютно доступного Дениса медленно скользящим снизу верх взглядом, и во взгляде этом было что-то такое, отчего Денис, невольно смутившись, за мгновение до того, как их взгляды могли бы встретиться, стремительно отвёл глаза в сторону, одновременно с этим быстро поворачиваясь к сержанту спиной - становясь в очередь за получением чистого белья... и пока он стоял в очереди среди других - таких же голых, как он сам - парней, ему казалось, что сержант, стоящий сзади, откровенно рассматривает его - скользит омывающим, обнимающим взглядом по его ногам, по спине, по плечам, по упруго-округлым полусферам упруго-сочных ягодиц, - такое у него, у Дениса, было ощущение; но когда, получив нательное бельё - инстинктивно прикрывая им низ живота, Денис повернулся в ту сторону, где стоял сержант, и, непроизвольно скосив глаза, мимолётно скользнул по лицу сержанта взглядом, тот уже стоял к Денису боком - разговаривал о чем-то с другим сержантом, держа при этом руки в карманах форменных брюк, и Денис, отходя с полученным бельём в сторону, тут же подумал, что, может, и не было никакого сержантского взгляда, с неприкрытым интересом скользящего по его голому телу, - Денис тут же подумал, что, может быть, всё это ему померещилось - показалось-почудилось... ну, в самом деле: с какой стати сержанту - точно такому же, как и он, парню - его, голого парня, рассматривать? - подумал Денис... конечно, пацаны всегда, когда есть возможность, будь то в душевой или, скажем, в туалете, друг у друга обязательно смотрят, но делают они это мимолётно и как бы вскользь, стараясь, чтоб взгляды их, устремляемые на чужие члены, были как можно незаметнее - чтобы непроизвольный и потому вполне закономерный, вполне естественный этот интерес не был истолкован как-то превратно, - именно так всё это понимал не отягощенный сексуальной рефлексией Денис, а потому... потому, по мнению Дениса, сержант никак не мог его, нормального пацана, откровенно рассматривать - лапать-щупать своим взглядом... "показалось", - решил Денис с легкостью человека, никогда особо не углублявшегося в лабиринты сексуальных переживаний; мысль о том, что сержант, такой же точно парень, ничем особым не отличавшийся от других парней, мог на него, обычного парня, конкретно "запасть" - положить глаз, Денису в голову не пришла, и не пришла эта мысль не только потому, что всё вокруг было для Дениса новым, непривычным, отчасти пугающим, так что на всякие вольные домыслы-предположения места ни в голове, ни в душе уже не оставалось, а не пришла эта, в общем-то, не бог весть какая необычная мысль в голову Денису прежде всего потому, что у него, у Дениса, для такой мысли не было ни направленного в эту сторону ума, ни игривой фантазии, ни какого-либо предшествующего, хотя бы мимолетного опыта, от которого он мог бы в своих догадках-предположениях, видя на себе сержантский взгляд, оттолкнуться: ни в детстве, ни в юности Денис ни разу не сталкивался с явно выраженным проявлением однополого интереса в свой адрес, никогда он сам не смотрел на пацанов, своих приятелей-одноклассников, как на желаемый или хотя бы просто возможный объект сексуального удовлетворения, никогда ни о чем подобном он не думал и не помышлял - словом, ничего такого, что хотя бы отчасти напоминало какой-либо однополый интерес, в душе Дениса никогда ни разу не шевелилось, и хотя о таких отношениях вообще и о трахе армейском в частности Денис, как всякий другой современный парень, был наслышан более чем достаточно, применительно к себе подобные отношения Денис считал нереальными - совершенно невозможными, - в том, что всё это, существующее вообще, то есть существующее в принципе, его, обычного парня, никогда не касалось, не касается и касаться в будущем никаким боком не может, Денис был абсолютно уверен, и уверенность эта была не следствием осознанного усвоения привнесённых извне запретов, которые в борьбе с либидо трансформировались бы в четко осознаваемую внутреннюю установку, а уверенность эта, никогда не нуждавшаяся ни в каких умственных усилиях, безмятежно покоилась на тотальном отсутствии какого-либо интереса к однополому сексу как таковому - Денис в этом плане в свои восемнадцать лет был глух, как Бетховен, и слеп, как Гомер, то есть был совершенно безразличен к однополому сексу, еще не зная, что у жизни, которая априори всегда многограннее не только всяких надуманных правил, но и личных жизненных представлений-сценариев, вырабатываемых под воздействием этих самых правил, есть своя, собственным сценарием обусловленная внутренняя логика - свои неписаные правила, и одно из этих объективно существующих правил звучит так: "никогда не говори "никогда". | | |
| |
|
| |
| | Ангелина подошла к выставленной попке Насти и приставила большую головку черного дилдо к сомкнутым губкам. Проведя по ним несколько раз вверх-вниз, она смазала головку выделениями женщины и обхватив дилдо рукой стала надавливать бедрами. Ольга просунула руку под тело Насти и сменила ее пальцы своими. Губки Насти стали расходиться в стороны по давлением головки. Настя крутила попкой пытаясь поскорее насадиться на этот член. Вскоре головка проникла внутрь Насти. | | |
| |
|
| |
| | Господи, стоит поголодать годик-другой, чтобы потом попасть на такое сексуальное пиршество... Вчера было изумительно, сегодня - не хуже - ну просто праздник какой-то... Подмахиваю одновременно и бедрами, и головой, что-то мычу, потная, в сперме... А меня пользуют двое смуглых, пухлых, еще более потных и остро пахнущих самцов... Вот оно единение Востока Запада - белая сучка на могучих бивнях двух черных (пардон, все-таки, коричневых) кобелей... Идиллия... Еще, еще, ещеооооооооооооооооооооуууууууу!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! | | |
| |
|
| |
| | Ребята все сделали, как я сказал, Димка принялся мыть зад Сашке, а Сашка нагнулся и подставил свой зад для мытья. Пока Дима намыливал Сашкины ягодицы и прохаживался мочалкой между ног у него встал член, вполне неплохой для его возраста, примерно четырнадцать сантиметров, и в два пальца толщиной, похоже, даже сам Дима не ожидал такой реакции своего члена. | | |
| |
|
Рассказ №23046
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 22/07/2020
Прочитано раз: 44711 (за неделю: 86)
Рейтинг: 64% (за неделю: 0%)
Цитата: "Утром на следующий день, так и не дождавшись жены - она, конечно, как у нас заведено, прозвонилась, обещала быть никак не позже десяти, в крайнем случае в одиннадцать - я поднял еще сонных ребят, кое-как растормошил и загрузил в старенький уазик, доставшийся мне в наследство еще от деда. Конечно, от той машины остались лишь рама и корпус, а все внутренности, начиная с движка, по моему заказу перебрали и "облизали" , машина превратилась в сказку - неказистая снаружи, добротная и комфортабельная внутри...."
Страницы: [ 1 ]
Не имея при себе ни телефонов, ни часов, дети тем не менее уже довольно легко ориентировались по солнышку и часам к шести вечера засобирались обратно в лагерь. Правда, для этого мальчишек пришлось еще разок сводить в кустики, но теперь Саня заменила Танюшку возле брата, правда, в рот брать не стала, довела его вручную, а сестренка над Шуриком, поглядывая при этом с любопытством на Лешу, действовала ладошкой настолько уверенно, будто занималась этим всю жизнь. Видимо, такая перемена партнерш положительно сказалась на мальчишках. Они очень быстро разрядились - Лешка опять длинными, но уже какими-то блеклыми струйками, а Шурик парочкой совсем уж прозрачных капель.
А в лагере никто и не заметил отсутствия детей. Они вовремя появились в своих отрядах незадолго до коллективного возвращения с пляжа, не создав воспитателям никаких проблем. И с этих пор сестренку под присмотром старшего брата легко оставляли в лагере вместо общелагерного выхода на море. А Леша и Танюшка тут же бежали на нудистский пляж, к новым знакомым. Правда, через три дня их постоянные спутники вместе с родителями уехали домой, но брату с сестрой не было скучно и вдвоем. Тем более, Танюшка легко и умело освобождала яички брата от бушующей молодой спермы. А вот в рот брать так и не рискнула. У нее пока еще не было никакого сексуального влечения к мальчикам, лишь детское любопытство и желание открыть что-то новое для себя.
Впрочем, однажды все-таки свершилось то, чему было суждено сбыться. Темным южным вечером, на общелагерных танцах Танюшка заметила, как топорщатся брюки брата, только что обжимавшего под музыку симпатичную девчонку из соседнего отряда. И моментально вспомнила слова Сани об обязательной разрядке возбудившегося мужчины. Сестренка ткнула кулачком в бок Лешку:
- Идем:
Они вышли за пределы слегка освещенного летнего кинотеатра, где традиционно проводились танцульки, и Танюшка сразу же потащила брата за угол, в темноту кустов сирени. Кажется, там никого не было, хотя сейчас для них это не имело значения.
Уже активно двигая по стволу твердого члена маленькой ладошкой, Танюшка, вспоминая пляжные забавы, подумала: "Блин, он же все на себе забрызгает:" И присев рядышком на корточки, сунула разгоряченный член Лешки в свой ротик. Брат, не ожидавший от нее такого действия, тут же начал кончать: Танюшка поднялась на ноги, покатала во рту сперму, сглотнула и, удовлетворенная собственной смелостью и новыми ощущениями, сказала:
- Ну, как тебе?
Лешка смог только показать сестре большой палец. Слов для описания своих эмоций он в тот момент просто не нашел.
*
- Ну, вот так всё и вышло: - подтвердила пусть и сбивчивый, но достаточно подробный рассказ брата Танюшка. - Папа, мы уже не маленькие и совсем даже не глупенькие, как ты думаешь. Просто мы родные и должны помогать друг другу, а Леша: он же всегда мне помогает, во всем. И как я могу не помочь ему:
Кажется, она готова была или зареветь в голос, или затопать ножками от возмущения. И что же мне теперь делать? Обругать и выпороть за крепкую настоящую дружбу и искреннюю взаимопомощь, которые не часто встретишь и среди взрослых? Согласиться, что они все делают правильно? Или:
- Лешка, а ты почему не в школе? - неожиданно даже для самого себя переключил я внимание детей на бытовуху.
Сын растерянно захлопал глазами.
- Так это: у нас же отменили последнюю спаренную математику, училка заболела, заменить никто не смог:
- И поэтому поводу ты решил: э-э-э: обратиться к Танюшке за помощью? - вернулся я злободневному вопросу.
- Нет, батя. Я шел домой, думал за компом посидеть: Ну, и всякое такое: А тут в подъезде:
- В нашем подъезде? - уточнил я. - И что там было?
- А там - Василиса, ну, со второго этажа:
Знаем мы эту "царевну-лягушку" : Элитная путана, да еще и озабоченная мужским полом, снимала в нашем доме квартирку. И многим нашим соседям откровенно предлагала свои услуги, открытым текстом. Мне - тоже. Но к продажной любви я отношусь с прохладцей. Ладно бы где-то в сауне, в мужской подвыпившей компании, когда нет времени обзванивать и приглашать своих веселых знакомых противопожного пола, но просто так, ради "слива баллонов" :
Впрочем, нервирующего соседей шума и буйства Василиса в своей квартире не устраивала. И физически никого не домогалась, ограничиваясь словесными завлекалочками. Или:
- И что же, - поинтересовался я осторожно. - Эта прошмандовка тебя соблазняла?
- Нет, батя, она просто стояла на площадке и курила: только голая.
- Что - совсем голая? - даже удивился я.
- Совсем, - кивнул Лешка. - Только в туфельках и с сигаретой: Ну, я мимо быстренько проскочил. А у меня все равно встал: Хотел уже дома: ну, короче, слить: А тут Танюшка:
Я понял, что у парня сработал "нудистский рефлекс" - голая женщина, возбуждение, сестра.
- Ну, ладно, детки, - в конце концов, я успокоился и сменил гнев на милость. - Садитесь, что ли, а то, как в школе, перед учителем стоите:
Мигом ощутившие перемену моего настроения, брат и сестра быстро подтащили от обеденного стола стулья и устроились слева и справа возле меня.
- Давайте договоримся, учить вас "что такое хорошо и что такое плохо" я не буду, поздно уже, наверное. Сами все знаете, по порносайтам лазаете, на нудистские пляжи ходите: Но вот матери о вашей взаимопомощи говорить не стоит. Она, конечно, тоже все поймет, но не сразу. А пока будет понимать - раскрасит вам задницы в синий цвет:
Женушка моя вспыльчивая, что уж тут таить. Может и за ремень взяться в сердцах. Потом, конечно, извинится, даже слезу пустит, мол, что же я наделала, дура! Но это уже потом.
- И еще. Не забывайте, что вы брат и сестра. И любовь у вас между собой может быть только братская и сестринская. Все остальное же - от лукавого.
- От какого лукавого? - не поняла Танюшка.
- Читать надо больше, - назидательно ответил я. - Найдешь в интернете эти слова, поймешь. А ты, Леша, проследи, ладно?
Сын покорно кивнул. Присмотр за сестрой был для него привычным делом уже с первого класса.
- Что у нас завтра? Суббота? Тогда вместе поедем на дачу. В обязательном порядке, так что - откладывайте все свои дела с друзьями и подругами. Буду приобщать вас к общественно-полезному труду.
- А мама? - поинтересовалась Танюшка.
- У мамы свои дела в городе, - усмехнулся я.
Моя благоверная предпочитала грешить по выходным. Вернее, начиная с вечера пятницы, если дома все было в порядке, дети не болели, и муж не собирался с приятелями в ресторан или сауну. Иной раз, бывало, что срывалась она и среди недели, но это было, во-первых, очень редко, а, во-вторых, ни коим образом не на всю ночь.
Лешка с Танюшкой недоумевающе переглянулись. "Общественно-полезный труд" был для них загадкой. А уж тем более - на даче. Там, по их мнению, полагалось гулять по газонной травке, печь картошку в костре, жарить шашлыки, ну, и еще спать "до упаду" , надышавшись загородным кислородом.
Дачей я называл небольшой двухэтажный коттеджик со всеми удобствами, начиная от камина в гостиной на первом этаже, отдельными спальнями и душевыми кабинами на втором, и заканчивая отличной сауной в уголке участка. Дом был капитальный, оборудованный водопроводом. В нем можно было жить круглый год, но: Все-таки мне было далековато, чтобы ежедневно мотаться на работу, а жена, как на грех, к загородной жизни, даже со всеми удобствами, было совершенно равнодушна, не представляя себе, как можно вечерами обходиться без кинотеатров, магазинов, кафе и клубов. Не то, чтобы она каждый день посещала эти заведения, просто привыкла, что они всегда "под рукой" , и при желании можно в любой момент посидеть с подружкой в кафе торгового центра, перемывая косточки мужьям и знакомым, заглянуть в кинозал на новый фильм или подергаться под ритмичную музыку на танцполе. Все-таки ей было еще совсем чуть-чуть за тридцать.
*
Утром на следующий день, так и не дождавшись жены - она, конечно, как у нас заведено, прозвонилась, обещала быть никак не позже десяти, в крайнем случае в одиннадцать - я поднял еще сонных ребят, кое-как растормошил и загрузил в старенький уазик, доставшийся мне в наследство еще от деда. Конечно, от той машины остались лишь рама и корпус, а все внутренности, начиная с движка, по моему заказу перебрали и "облизали" , машина превратилась в сказку - неказистая снаружи, добротная и комфортабельная внутри.
Танюшка, устроившись на заднем сидении, тут же решила добрать "недосып" , и уже через десять минут тихо дремала, подложив под белобрысую головку свой непременный рюкзачок. Сын сел рядом со мной и почти до самого выезда из города отчаянно зевал, пока я не сунул ему захваченный с собой термос с кофе.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 65%)
» (рейтинг: 56%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 75%)
» (рейтинг: 85%)
|
