Рассказ №2233 (страница 2)

     - Хорошо, - одобрила женщина, не отрывая глаз от катиной промежности. - Очень аппетитно. Милочка, - обратилась она к рыжей, - а теперь ей туда муляжик собачий... средненький... девяточку.
     Катерина примерно представляла себе, как выглядит собачий член - но когда рыжая достала огромный красный предмет с толстой грушей у основания, и поднесла к её лицу, чтобы Ката его хорошо рассмотрела, той стало страшно. Она инстинктивно дёрнулась, сжимая ноги - и тут же попыталась раздвинуть их пошире, чтобы эта штука смогла войти в неё.
     - Эй, не напрягайся, - дамочка плотоядно усмехнулась, - и ногами не дрыгай, хуже будет. Расслабься, распусти себя там. Ну-ка, возьми ручками (Катя послушно обхватила холодными пальчиками огромный искусственный член), облизни кончик - и в себя. Или, может, тебя там помазать? А то со страху муфточка сожмётся - так и будешь ходить... - женщина тихонько хихикнула.
     Но Катерина чувствовала, что она уже готова. Она закрыла глаза, откинулась на кушетку, и осторожно коснулась кончиком игрушки своей женской плоти. Писенька отреагировала нормально - остреньким укольчиком удовольствия. Тогда Катя задержала дыхание, и, крепко держа двумя руками искусственный пенис, подалась бёдрами вперёд. Игрушка мягко скользнула внутрь, раздвигая влажные стенки влагалища. Катерина ещё немного подвигала ею туда-сюда, привыкая к ощущениям. Её лоно послушно открылось, принимая в себя толстый заострённый кусок мягкого пластика. С каждым движением она погружала его всё глубже, и, наконец, со стоном облегчения вогнала его в себя почти до конца.
     Тут рыжая встала на колени перед Катериной, и, взяв игрушку в свои руки, начала сильно, но умело мастурбировать её влагалище. Катя еле слышно постанывала, когда мягкий конец искусственного члена касался её матки. Наконец, она почувствовала приближение оргазма. Она помнила, что надо контролировать себя, и, вместо того, чтобы закричать, закусила себе нижнюю губку, замотала головой, и тихо, по-детски, кончила.
     Толстый кусок цветного пластика утонул в её теле целиком - и тут же выскочил от сильнейшего сокращения мышц. Девушка удержала его - и снова вдвинула в себя. Её рука несколько раз судорожно дёрнулась, и, наконец, бессильно повисла.
     Блестящий от слизи муляж с глухим стуком упал на пол.
     Женщина, заказавшая фильм с Катериной, подошла к кушетке и ласково погладила девушку по животу. Та слегка вздрогнула.
     - Ну ты моя умничка, - проворковала она, поощрительно улыбаясь, - хорошо, мы её берём, - деловито сказала она, повернувшись к рыженькой, - передай Михал Борисычу, что мне всё понравилось. Попробуем. Съёмки пусть сегодня начнёт. Режиссёр ждёт, он в Москву специально для этого приехал. Да, и сценарий ей дай почитать... - после чего наклонилась к ушку лежащей Катерины и шепнула "не робей".
     В машине было уютно: кожаный салон и мягкие рессоры делали дорогу почти незаметной. Занавешенные окошки и перегородка, отделяющая салон от водителя, довершала впечатление.
     Девушки - Катерина, Оля, и рыженькая (её звали Ивонна, и она откровенно стеснялась своего имени, которым наградили её родители-провинциалы), полуголые (их погрузили в машину, не дав переодеться), дурачились, кайфуя в глубоких креслах, визжа, шлёпая друг друга по голым коленкам и целуясь взасос. Всех охватило какое-то дурашливое настроение. И только резкие повороты на пару секунд возвращали девушек к реальности.
     - А я видела этого дядьку, режиссёра, - трещала Ольга, - совершенно нормальный с виду мужик, похож на Анатолия Аркадьевича (Катерина усмехнулась: недавно появившийся на горизонте Анатолий Аркадьевич в порыве страсти до крови укусил Оленьку за сосок, что обошлось ему в грандиозный скандал, окончившийся бурным примирением в уютных стенах одного московского VIP-клуба, где Оля оттянулась по полной: утром она обнаружила у себя в трусиках визитку директора заведения, с номером сотового, криво выписанного на чистой стороне карточки фиолетовыми чернилами, и сакраментальным "оля позвони!!!!" под ним; Олечка потом никак не могла вспомнить, давала она ему или нет, и если да, то при каких обстоятельствах), - так вот, нормальный мужик, правда, по-русски не говорит, ну да это не важно, он классный, но он, кажется, педик, хотя по нему не скажешь, у них у всех есть что-то такое, а вот у него этого нет, этого самого, ну я не помню, я тебе про Валерку рассказывала своего институтского, нет? не в том смысле, что он был педик, а был у него друг, то есть не друг в этом смысле... нет, я тебе точно рассказывала, ты помнишь, так этот вот - он не такой, но он и не западает, то есть совершенно...
     Рыжая прыснула в кулак, после чего закашлялась.
     - Он на тебя не западает? - наконец, выдохнула она.
     - Ну... - у Оли был такой обескураженный вид, что девчонки опять покатились со смеху.
     - Он профессионал, - наконец, выдохнула Ивонна. - У него это работа. Он никогда не спит с девушками, которых снимает.
     - А-а-а, - разочарованно протянула Оля, всем своим видом давая понять, что подобный профессионализм она видала в гробу, и что всякий, не покусившийся на её, Оленькины, прелести, даром живёт на свете.
     Катерина рассеянно листала сценарий. "Странно, - лениво думала она, переводя взгляд со строчки на строчку, - ещё недавно я бы ни за что... в таком. Впрочем, никто и не увидит, лента клубная" - при этой мысли она почему-то почувствовала лёгкое сожаление.
     Перед отправкой девушек на съёмки Михаил Борисович объяснил ей, что отснятая лента - оригинал плюс единственная копия - поступает в исключительное распоряжение заказчика, и стоит очень больших денег. Её будут просматривать в домашнем кинотеатре несколько богатых ценителей элитного порно, на которых, собственно, Михаил Борисович и работает. "У них что-то вроде клуба, - пояснил он, - они сами пишут сценарии, приглашают режиссёров... в основном западных. Там этот бизнес хорошо поставлен."
     Катерина вздохнула, и лениво взялась за следующий листок. И замерла: наконец-то пошла её роль.
     Когда она дочитала листок до конца, у неё дрожали руки от возбуждения. Она повернулась к Оле и запечатлела на её голом плече страстный поцелуй. Олечка хихикнула, закинула руку и подставила Катиным губам чисто выбритую, благоухающую дезодорантом, подмышку.
     - Он здесь, - сказал переводчик, показывая на дверь. Режиссёр, высокий худой итальянец, усмехнувшись, сказал ещё несколько слов. Переводчик промолчал. Катерина недоумённо посмотрела на него.
     - Мэтр говорит, - смущённо сказал переводчик, - что это его любимый актёр. Ты должна быть ласкова с ним.
     - Иначе он меня укусит? - усмехнулась Катерина.
     Переводчик, молоденький мальчик, порозовел и смущённо отвернулся. Катерина заметила, что его брюки слегка оттопыриваются, и ей даже стало жаль его: мальчик явно не знал, что делать со своей некстати восставшей плотью. "В другое время..." - лениво подумала Катерина, - "но не сейчас".
     И открыла дверь.
     Пёс лежал перед ней на полу - огромный, роскошный дог. Он был таких размеров, что Катерина на секунду ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. "Мамочки", - подумала она, - "ой, мамочки". Она уже знала, какой размер может быть у такого зверя. Она с ужасом попятилась назад - но сильные мужские руки буквально втолкнули её в комнату. Щёлкнул замок.
     Катя осталась наедине с огромным псом, который... который...
     Пёс зевнул, обнажив роскошные белые клыки. Потом равнодушно посмотрел на неё - сытым хозяйским взглядом. Так рабовладельцы смотрят на молоденьких рабынь. Пёс знал, для чего её сюда привели - как и то, что она не сможет уйти отсюда, не сделав всего того, на что она согласилась.
     Пути назад не было.
     Пёс был страшен. И... великолепен.
     Катерина встала на колени и осторожно погладила вздымающийся собачий бок.
     "Ты разорвёшь меня..." - тихонько шепнула она псу. "Ты же разорвёшь меня..." Пёс тихонько рыкнул, то ли соглашаясь, то ли не соглашаясь с ней. И опять посмотрел на неё - долгим, долгим взглядом.
     Катерина не могла отвести взгляда от его живота. Она видела толстую меховую трубу, в которой, как в ножнах, скрывалось то самое...
     "Мне будет больно с тобой..." - прошептала она. Низ живота был напряжён. Она чувствовала, что её женское естество как будто завязано в узел - возбуждение было бешеным, но оно никак не могло выйти наружу. Она попыталась расслабиться, но стало только хуже.
     Пёс начал подниматься на лапы, стуча когтями по деревянному полу. Видимо, ему надоело ждать.
     Катерина затравленно оглянулась. Дверь была заперта.
     В углу стояло чёрное кресло с поручнями и браслетами для ног. Катерина, стараясь ни о чём не думать, быстро села, положила ноги на поручни, и, как её учили, защёлкнула ножные браслеты. Теперь она была зафиксирована, но руки оставались свободными.
     Она глубоко вздохнула, зажмурилась, и звонко похлопала себя по ляжке.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также в данной категории: