 |
| |
| | Сытно пообедав, Олег Петрович вспомнил о ещё одном важном деле - классная руководительница дочери вызвала родителей в школу, а у жены, конечно, нашлось более важное дело, и ехать пришлось ему. Двадцать лет супружеской жизни приучили его к тому, что спорить с женой значило лишь сокращать своё долголетие. Ему-то через пятнадцать минут надоест, а жене нет. И, вздохнув (куда приятнее после обеда было бы соснуть на диване в комнате отдыха) , Олег Петрович направился к выходу. Проходя через приёмную, он не заметил ни припуших глаз Ольги Михайловны, ни того, с какой осторожностью она опустилась на подложенную на кресло подушечку после того, как встала при появлении шефа. Его занимали более важные дела - дочь Людмила росла совершенно неуправляемой девицей, и что делать с ней дальше, супруги Сумароковы не знали. Не то, чтобы будущее дочери так сильно волновало Олега Петровича - но постоянные попрёки жены его отцовской несостоятельностью волновали. | | |
| |
|
| |
| | Нет, лучше вот как: крупный нос, плотно, смертельно сжатые губы. Все лицо грубосколоченное, а может быть грубовысеченное из белого с розовыми прожилками мрамора, лицо с беспощадными морщинами - следствие трезвой оценки земли и человека на ней. Тяжелый взгляд римского легионера, марширующего в первых шеренгах несгибаемого легиона. Доспехи, белый, отороченный мехом италийского пурпурного волка плащ. Шлем окроплен вечерней росой, медные и золотые застежки там и здесь затуманены, но вспышки близких и далеких костров, пылающих по сторонам Апиевой дороги, все же заставляют сверкать и латы, и шлем, и застежки. Все происходящее вокруг - призрачно, грандиозно и страшно, поскольку не имеет будущего. | | |
| |
|
| |
| | С полминуты они молча смотрели друг на друга. Миша на Шестакова - настороженно и враждебно. А Шестаков смотрел на Мишу, не в силах поверить своему счастью. Неделя безуспешных поисков наполнила его душу сомнениями и отчаяньем. И сейчас он не мог поверить своим глазам. Ему хотелось закричать от восторга. Наконец, Иван кинулся к своему любимому. Он сгрёб Мишку в объятия, потом отстранялся, чтобы ещё раз взглянуть и убедиться, что это не сон, и снова прижимал его к себе. Как безумный, он целовал его лицо, волосы, плечи. | | |
| |
|
| |
| | Она, громко стонала и целовала его. Целовала страстно и нежно, как только могла целовать любящая мужчину в неистовой любовной страсти женщина. Мокрая, уже от горячего текущего по ее смуглому красивому дрожащему от любовной оргии телу пота. Раскинув, под Виктором лежащим на ней, и тоже мокрого от пота, снова и, как можно шире, в стороны свои полные красивые женские тридцатилетней женщины ноги, и позволяя ему войти, снова и снова в нее. Войти своим торчащим возбужденным мужским членом. Она держала его гладко выбритое лицо, прижав к своей качающейся по сторонам то вправо, то влево, торчащей черными сосками возбужденной полной женской груди. Прижав своими руками, и стонала, запрокинув свою с растрепанными вьющимися черными волосами по шикарным шелковым, как и простыни на скрипящей постели подушкам голову. | | |
| |
|
Результаты поиска по рассказамВсего найдено: 0 рассказов
|
