 |
| |
| | Светка сказала, что они пошли с матерью мыться. Когда Светка доставала шайку из-под лавки, то она сильно наклонилась, а так как она была спортивная гимнастка, то наклон прошел без сгибания колен. Ее ягодицы широко разошлись, а в это время мать смотрела на нее. Когда они уже парились, Светка лежала на лавке и мать активно натирала ее мочалкой, она поинтересовалась, давно ли Светка занимается анальным сексом. Светка чуть не подпрыгнула от неожиданности и сделала круглые глаза. Мать ее успокоила и сказала, что все признаки на лицо. Широкое коричневое пятнышко вокруг ануса и большое количество морщинок. | | |
| |
|
| |
| | Я стоял и смотрел на корабли, когда рядом внезапно возник мужичок, лет 40. Представился Славой, Слово за слово, то да сё, внезапно он начал расспрашивать меня о моих половых контактах. Я к тому времени был девственником, но мне было стыдно в этом признаться, поэтому я начал фантазировать и расскаал ему, как я трахал одну девчонку на даче. Он попросил подробностей. Я начал возбуждаться. | | |
| |
|
| |
| | Могу признаться и я кончал так, что забываешь на каком свете находишься. Вид того как твою жену вылизывает твоя бывшая любовница и ты её ещё ебёшь в зад. Просто непередаваемое ощущение. Всё оставшиеся время мы провели в постели прерываясь только поесть и восстановить силы. Мы за это время перепробовали все возможные позы которые только можно было придумать и воплотить втроём. Сколько раз мы кончали не смог вспомнить ни кто. Это оставило неизгладимый след в нашей жизни. | | |
| |
|
| |
| | Жена сидела в домашнем легком платьице слегка выше чашечек колен, а когда она вставала, подол опадал ниже к лодыжкам. Спереди на бедре был глубокий вырез с запахнутыми полами, и когда жена ходила на кухню и обратно к нам в комнату, можно было наблюдать, как между полами выскакивает аппетитная ляжка. Объемная грудь жестко поддерживалась снизу корсетом и была зажата грациозным лифом. Но при определенных ракурсах можно было хорошо рассмотреть боковые покатые округлости, а если жена наклонялась вперед, то было видно практически все, кроме сосочков. Молочные цистерны провисали вниз вместе с платьем и мерно покачивались в такт движения их хозяйки. Хорошо была видна родинка выше соска, а долгая прорезь между молочными буферами уходила продолговатой канавкой под лиф. | | |
| |
|
Рассказ №1119 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 16/05/2002
Прочитано раз: 35803 (за неделю: 94)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Не знаю, как вы, а я живу на просторах бескрайнего континента Евразия. И в этом есть свои неудобства. Главное - надо тратить уйму временина перемещения. Для меня любимым доставщиком моей задницы из одной точки упомянутого бескрайнего континента в другую является поезд. Если точки эти удалены друг от друга на три тысячи километров, неизбежно возникает проблема, как, чем и кем убить время. Редко в купе оказывается некто, кто завладеет твоим вниманием на все время, до тех пор, пока не взвизгнут тор..."
Страницы: [ ] [ 2 ]
- Дим, я никогда не забуду эту ночь.., - вдруг медленно и без акцента говорит он.
- Это из-за кометы?
Он обижается, он по-настоящему обижается. Я пытаюсь вымолить прощение поцелуем. Сигарета тлеет в руке, и поцелуй прерывается только тогда, когда она обжигает пальцы. Я снова сосу у него. Он постанывает, опять что-то бормочет и продолжает гладить мои волосы. Я не хочу, чтобы он кончал. Мне страшно, что когда он кончит, кончится и эта ночь. Она и вправду кончается, но в прямом смысле. Поезд донельзя удачно поворачивает, и нам на несколько минут открывается восход солнца. Я держу Кольку за руку, когда мы молча любуемся поэзией восхода. Приближается воспетая в анекдотах Жмеринка. Полчаса тишины, нарушаемой говорливыми бабками на перроне. Мы целуемся. Вопреки их призывам покупать вареники...
Колеса снова отсчитывают время. Странно, Львов будет только в четыре дня, а мне уже сейчас страшно. Через каких-то десять часов он выпрыгнет на львовский перрон, и темный и бесконечный, как большая жопа, тоннель поглотит его. И я его больше никогда не увижу. Поезд тронется, и с каждой минутой я буду удаляться от него. Извечный вопрос, почему судьба так несправедлива к тем, кто этого не заслуживает, сверлит мою голову чувствительнее, чем Колькин язык. И после всего этого я, я сетую на свою жизнь?! Жизнь продолжается, но я буду помнить тебя всегда, Колька! Я хотел бы увезти тебя с собой, но... Но я увожу тебя с собой в сердце, в мозгах. И... там.
Да, ты трахнул меня. Я сам попросил тебя об этом. И не потому, что хотелось. Просто надо было запомнить, какой ты, когда ты там... Ты долго барахтался своим елдаком во мне, как комета в безмерном космосе. Ты хотел доставить мне как можно больше кайфа, вытворяя совсем не натуральские штучки. Я даже кончил. А ты спустил в меня на подъезде к Хмельницкому. И рухнул на кровать, заснув на полуслове...
Мне вовсе не интересно, почему ты так легко раскрутился на поебушки. Меня больше занимает, почему я так сильно привязался к тебе за каких-то несколько часов. Я смотрю на тебя, улыбающегося во сне, и боюсь признаться себе в том, что моя привязанность к тебе возникла из чувства сострадания. Не расскажи ты свою историю, мы бы просто трепались за жизнь, я пошел бы по стандарту и, достав откуда-нибудь бутылку, споил бы тебя и трахнул. Впендюрил бы на всю катушку, слил, вытащил, подмылся из завалился спать на верхнюю полку. А потом спровадил бы тебя во Львове и поставил в мозгах и жопе очередную галочку. Если бы ты не был таким естественным... Я бы слизывал с тебя соленый солдатский пот, я бы глотал твою сладкую сперму, вовсе не зная, как горьки твои слезы. Я бы, как хвостатая дура комета, смотрел на все свысока, осознавая себя хозяином положения и представляя, что за кусок ветчины и стакан водки могу до самого Львова трахать твое потное и грязное тело. И вовсе бы не думал о том, сколько дерьма сидит во мне. А так... ты был прост. И я благодарен тебе, что ты не стал скрывать от меня то, чего я бы первому попавшемуся пидарасу не рассказывал. И именно поэтому я не хотел идти за бухлом. И именно поэтому я привязался к тебе. И вовсе не из-за сострадания.
В первый раз за многие годы я не обратил внимания на красивые львовские пригороды. Колька проснулся. Зевал и потягивался. Он отказался от обеда, сказав, что пообедает дома. С грустью как-то сказал. И с надеждой. Конечно, Коль, разве сравнится что-нибудь с домашним обедом?!
Наш поцелуй прерывает скрип тормозов, но резкий толчок поезда вновь соединяет нас в объятиях. Мы будем долго стоять на перроне вплоть до того момента, когда тронется поезд. Украинско-словацкая граница разделит нас навсегда. И только космический фаллос будет знать, что с тобой. И он впрыснет информацию об этом в необъятное межпланетное пространство...
(с) 1997
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также:»
»
»
»
|
