|
|
| | Начала я навстречу Айдару двигать задом. Упираюсь ягодицами в его пах, вперед дергаюсь так, что его член из меня чуть не выскакивает. И стала я возбуждаться, охать и стонать. Ни с одним мужчиной ни после Айдара, ни, тем более, до него, я не занималась анальным сексом. Поэтому не знаю, всегда женщина так возбуждается, когда ее в попу имеют, или только этот мальчик таким умением обладал. А Айдар доволен: | | |
|
|
|
| | - Ясно, расскажи. Как ты пришла над голой Ленкой похихикать. И как ей палец в зад совала и за что попало лапала со счастливой рожей - расскажи, не забудь. | | |
|
|
|
| | "Господи, я блядь, меня ебут как дешевую блядь, я и есть блядь"-проносилось у меня в голове. НО волны оргазма все подступали и в какой то момент переполнили все мое естество. Я закричала во весь голос, забилась в судорогах и обмякла. | | |
|
|
|
| | Я задрал топик, начал целовать ее и сразу почувствовал как участилось дыхание Лиски. Ее глаза закрылись и с губ слетел нежный стон. Теперь я уже не мог остановиться и начал осторожно стаскивать с девушки трусики, оставляя ее щелку беззащитной. Шампанское уже достаточно серьезно ударило в голову и девушка совершенно не сопротивлялась, лишь смотрела на меня хитрыми глазами. Освободив ее от трусиков я заметил, что они мокрые насквозь. Моя рука залезла под юбку, я почувствовал, как девушка расставила свои ножки и начал осторожно массировать клитор. С ее губ слетел приглушенный, но такой сладкий стон. Этот стон возбудил меня едва ли не сильнее, чем все происходящее. И я ощутил на своей ширинке руку Алисы. Она поглаживала сквозь джинсы мой член, запрокинув голову, оголив свою грудь и нежно постанывая.
Внезапно, ее рука перестала двигаться так ритмично, она притянула меня к себе и прошептала на ухо "да, еще... ". Я сильнее надавил на клитор девушки и через какое то время Алиса начала слегка подергиваться, рука, которая лежала на моей шее впилась в спину и через какое то время девушка повисла на мне, покрывая меня поцелуями.
Но не успели мы придти в себя, как рядом послышался шум, шорохи - какая то кампания прошла мимо нас ища место у берега реки.
Я посмотрел на девушку - она была вся красная, а на ее лице была улыбка. Алиса предложила немного пройтись и я не стал противиться. Я подал девушке ее трусики, но в ответ она подмигнула мне и сказала "это подарок".
Она шла впереди меня вдоль берега реки, ступая босиком по горячему песку. Мы шли мимо парочек, и шумных кампаний. Я смотрел на девушку, не мог оторвать взгляд и не сразу осознал, что на ней нет нижнего белья! Ветерок слегка поднимал юбку и, если присмотреться, можно было без труда рассмотреть сквозь топик ее грудь. Я стал смотреть по сторонам и замечать взгляды парней, которые направленные на мою девочку.
Я начинал слегка ревновать, но эта была какая то странная ревность, она не доставляла дискомфорта, а вызывала прилив возбуждения. Я посмотрел на девушку, она улыбалась, явно замечая взгляды присутствующих на берегу. Все происходящее ей безумно нравилось, нравилось, что я это вижу. И это безумно нравилось мне.
Я почувствовал, как мой орган уперся в ширинку брюк, Моя Алиса это тоже заметила. Мы свернули с пляжа к роще и едва зашли скрывшись за кустами, девушка развернулась, присела на корточки, и, расстегнув мою ширинку, достала член. Я почувствовал горячие нежные губы на нем, как по нему гуляет язычок, вспомнил как грациозно виляя попой, моя девочка только что прошлась по пляжу и от возбуждения, не сдержавшись, почти сразу кончил. Алиса немножко удивилась, но явно была довольна. спрятав мой член обратно брюки она выпрямилась, поцеловала меня и отправила мою руку под юбку. Я почувствовал, как по ногам течет ее сок.
"Хочешь вернуться на пляж?" - спросил я её,
"А ТЫ хочешь?" - ответила Лиска, явно намекая на свой наряд.
Я почувствовал, как набухает мой член и и кивнул в ответ. Девушка только поцеловала меня, и взяв за руку повела обратно.
Мы прошли чуть дальше, народу здесь было не так много. Алиса постелила нам полотенце. Я заранее одел плавки и просто стянул с себя брюки и футболку, с усмешкой спросив у девушки "Ты так и собираешься просидеть здесь на солнце в таком виде?".
То что произошло дальше я предвидеть не мог. Алиса потянулась за своей сумочкой, и, достав из нее купальник стянула с себя топик. "Помоги надеть" - сказала она смотря на меня горящими глазами. Хотя мой взгляд был направлен определенно не на глаза. Не сразу придя в себя я завязал купальник на спине девушки и начал смотреть по сторонам - не видел ли кто этого. Вдалеке несколько парочек и компаний шептались, уж не знаю поступком Алисы ли это было вызвано, в остальном все вели себя непринужденно общаясь или просто загорая.
Надевая трусики от комплекта купальника, Алиса не решилась на такой же смелый шаг. Она просто сначала натянула их, а затем сняла юбку. Лиска легла на спину и закрыла глаза, нежась на солнце. У девушки был светло голубой купальник с белыми вставками. Я лежал и любовался как он подчеркивает Лискину грудь, и открывает плоский животик.
Снова и снова прогоняя в голове произошедшее за сегодняшний день, я понял что в обтягивающих плавках явно вырисовывается контур моего члена и хотел было повернуться на живот, но в этот момент головки коснулась рука девушки. Я посмотрел не ее лицо-она смотрела на меня и улыбалась.
Я перевернулся на бок к ней и оголил пенис. Девушка стала осторожно поглаживать головку двумя пальчиками. Это было божественно. Я постоянно находился на пике, но не мог кончить. Пару раз мне казалось, что я сейчас сорвусь и накинусь на девушку прямо тут, на пляже. Находясь в экстазе, я спросил у Лиски "Ты не боишься, что из за купальника у тебя будет не ровный загар?".
Это был вызов, девушка слегка замялась - одно дело быстренько переодеть топик, а лежать на пляже с голой грудью - это совсем другое. Однако, выпитое шампанское сделало свое дело. Алиса осторожно развязала свой купальник и медленно, не вставая с одеяла стянула его, оголив свою прекрасную грудь. И вновь эта волна ревности и возбуждения. Я смотрел уже не столько на Лиску, сколько на окружающих, которые нет-нет да и кидали на нас взгляд. Некоторые откровенно пялились, съедая мою девочку. Я видел как вздымалась грудь девушки все чаще и чаще-ее дыхание участилось, а трусики намокли. Это заметила и девушка. Дрожащим голосом она сказала, что пойдет окунется в воду, может это будет не так заметно.
Это было не столько утверждение, сколько вопрос. Все во мне переворачивалось с ног на голову, но возбуждение было сильнее и я сказал "Да, конечно, окунись, поплавай немножко".
Я видел, как девушка, быстрым шагом отправилась к воде. Сперва она прикрывала рукой свою грудь, но чем ближе она подходила к реке тем смелее она становилась. И вот я снова вижу этот взгляд, полный решимости и разврата, вот она купается, совсем не скрывая свою грудь.
По правде говоря, плавать она не очень то умела. Это скорее было похоже на бултыхания ребенка, добравшегося до воды под пристальным взглядом родителей. Я наблюдал за ней и невольно улыбнулся. Вдруг Алиса остановилась. Ее грудь была на уровне воды, которая едва скрывала соски. Я не сразу понял, что она хотела мне сказать. Она держала что то в руке, что то светло голубое:
Это же ее трусики! Вот это да, и снова мой член отвердел, да так, что норовил порвать плавки! Я соскочил и помчался к ней в воду. И вот я целую ее на глазах у отдыхающих, абсолютно голую, стоящую передо мной, а ее киска трется об мой член. Мне дико захотелось войти в нее, но вода смыла всю смазку. Незаметно мы натянули трусики на мою возлюбленную, и, собрав вещи, под пристальные взгляды начали удаляться вдоль берега. Теперь, Алиса шла, уже даже не думая одевать лифчик. Пару раз мы натыкались на прохожих, и снова это чувство возбуждения. Я уже не знал, были ли трусики девушки мокрые от воды или от чего то другого. Не в силах больше терпеть, я утащил свою девушку в ближайшие кусты. И понял, что она и сама не могла больше ждать.
Алиса оперлась на дерево, выставив свою попку вперед. Как же в этот момент мне хотелось эту попку! Я отодвинул трусики и вошел в девушку. Там было настолько мокро, что я не встретил никакого сопротивления... и так хорошо. Ее киска плотно и в то же время нежно обхватывала мой член, я старался заходить как можно сильнее, что бы мой член доставал до самого конца. Алиса двигалась мне навстречу, задыхаясь и закатив глаза. Как же сильно я люблю ее! Она старалась кричать негромко, но у нее это получалось это плохо. в тот момент мне так хотелось, что бы кто нибудь прошел мимо, увидел происходящее, стоял бы и наблюдал за нами. Мои руки ласкали груди девушки.
Вдруг Алиса начала насаживаться еще сильнее, я понял что она кончает. Я старался сдерживать себя как мог, и как только судороги Лиски начали стихать я вытащил из нее член и тут же кончил на спину девушки. Она стояла поджав одну ногу. "Ты все?" - спросил я ее. "Да!" - выдохнула девушка, "Но у меня ногу свело". Я улыбнулся, прижал ее к себе, - "Я тебя люблю"- произнес я. "Я тебя тоже очень люблю"-сказала она, посмотрев мне в глаза.
Остаток дня мы гуляли, купались, загорали и еще неоднократно убегали в кусты. | | |
|
|
Рассказ №11357
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Пятница, 05/02/2010
Прочитано раз: 29334 (за неделю: 30)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "И тогда-то он стал доставать командира своими насмешками и непослушанием с утроенным усилием. Шестаков злился. Злился на то, что этот глупый смазливый слабак вызывает у него чувства, которых не должен вызывать. И чем дальше это заходило, тем больше было злости...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Матрос уже трогал очко командира головкой своего члена, водил им по кругу. Мичман пытался вырываться из последних сил, он дёргался, кричал, но всё было безрезультатно. В какой-то момент он почувствовал резкую боль, и вдруг ощутил, что в его задних проход вошла большая головка матросского члена.
"Всё, теперь мне конец", - подумал он, - "они меня совсем затравят. Теперь только топиться... "
Он перестал вырываться и замер, сосредоточившись на боли. А член Шестакова продвигался всё глубже. Потом пошёл назад. И снова вглубь. Скоро он уже размашисто засаживал мичману по самые яйца, иногда шлёпая его по заднице и приговаривая:
- Отличная жопка у тебя, командир! М-м-м, такая узкая и горячая! Давно тебя пора было выебать. Ты ведь не мужик, ты баба натуральная. Ничего, мы тебе жопку твою так раздрочим, будет не хуже пизды... шлюха... девочка...
Постепенно его слова становились всё более путанными, сбивчивыми. Он прижал Дольского к тюкам, зарычал и стал спускать ему в попку. Спускал матрос долго, спермы было очень много. Разрядившись, он чуть отдышался, вынул член, обтер его подолом рубахи и убрал в штаны.
- Ну, вот, молодец, - Шестаков звонко шлёпнул выебанного мичмана по заду, - доставил мне удовольствие. Теперь можно и поработать. А ну-ка встань. Потом поваляешься, мне этот тюк переложить надо.
Михаил на автомате подчинился. Он поднялся с тюка, механически натянул брюки на свежевыебанную попку, не обращая внимания на то, что сперма текла по ногам, и пересел на другой тюк в углу трюма. Он бездумно смотрел на то, как Шестаков ловко перекидывает тюки с места на место. Мичман впал в какое-то состояние ступора и не чувствовал ничего, даже боли.
- Ну, вот и готово, - весело сообщил Иван, уложив на место последний тюк, - принимай работу, ваше благородь!
Дольский встал и стеклянными глазами уставился на Шестакова. Потом повернулся и, не глядя на тюки, стал подниматься по трапу. Матрос поначалу равнодушно смотрел ему вслед. Шестакову не терпелось выйти к своим товарищам и рассказать им о своем "подвиге". Но после он взглянул на уходящего молоденького мичмана, на его хрупкие плечи и опущенную голову, услышал, как тот тихонечко всхлипнул, и в его сердце шевельнулась жалость.
"Пацан ведь совсем ещё, - подумал он. - Нельзя рассказывать нашим. Они его каждый день драть будут, как сидорову козу. Может, он и баба, но такое и баба не всякая выдержит. Жалко сопляка".
У самого выхода на палубу он догнал Дольского.
- Эй, мичман, слышь? Ты... это... я нашим не скажу ничего, не ссы, - и быстро вышел.
Михаил замер на месте. "Не скажет... - пронеслось в его голове. - Значит, есть надежда... Значит, может, поживу ещё... Господи! Только бы скорее плавание закончилось, только бы скорее... Зачем я только в это плавание пошёл? Ведь уже после прошлого всё было понятно, надо было на другой корабль уходить, а я - дурак! Ещё пять месяцев... Надо выдержать пять месяцев... "
Взяв себя в руки, Дольский вышел на палубу и пошёл докладывать капитану о выполнении задания.
***
Иван Шестаков служил матросом всего два года. До этого он был рабочим на Путиловском заводе. А до того - работал на мануфактуре купца Синякина. А до того - ещё где-то. Он часто менял места работы. Ему почти нигде не нравилось. С людьми он сходился легко, работал споро, начальство его ценило. Но всегда и везде его хозяева видели в нем только источник медвежьей силы. И работу поручали всегда соответствующую. "Перенеси", "подними", "отодвинь"... Совсем другое нужно было Ивану. С детства он был сметлив и тянулся к знаниям. На судне "Амфитрида" он был одним из немногих матросов, который умел читать, причем довольно бегло. Всякий раз, когда к нему в руки попадала какая-нибудь книга, он жадно углублялся в чтение. И никто не знал, что в детстве он даже не ходил в школу и читать научился сам. Учиться возможности не было - его родители слишком бедны, и Иван начал работать с 10 лет, чтобы прокормиться.
Сейчас ему было уже почти тридцать пять лет. Но работа, на которую он мог рассчитывать - это всё то же "перенеси", "подними", "отодвинь". А его деятельная и живая натура требовала развлечения. Наверное, поэтому он и был одним из тех, кто первым обрушил на голову мичмана Дольского град насмешек. Теперь же ему представилась иная возможность развлечься. И он не собирался её упускать.
Тем более, что сексуальных утех в его жизни было немного. Он никогда не был женат. Женщины не очень-то интересовались им, поскольку красавцем он не был, даже напротив. Тяжелая челюсть, рябая кожа, клочковатые соломенные волосы. Шестаков был некрасив, и знал это. Девушки на него не смотрели, а он сам был слишком горд для того, чтобы навязываться. К тому же, с некоторых пор он стал замечать, что привлекает его не только противоположный пол, но и свой. Иван стеснялся этого, но побороть желание не мог. Периодически он набирал со своей скудной зарплаты два рубля и шёл в дешёвый публичный дом на Сенной, где сексуальные услуги оказывали не только девочки, но и мальчики. Он пользовал и тех, и других. Правда, со временем вынужден был признаться самому себе, что с мальчиками он получает больше удовольствия. Открытие это его не порадовало - кому же хочется быть гомосексуалистом? Но постепенно Иван смирился со своей склонностью. Искать себе партнеров вне публичного дома он не решался, поскольку, словно огня, боялся того, что кто-нибудь узнает о его извращённости. Разоблачение казалось ему горше смерти. Поэтому он никогда ни с кем не сближался и никогда не бывал влюблён.
Кто-то бы сказал, что парню сильно не повезло в жизни - ни нормальной работы, ни любви, ни детей. Но он сам, как ни странно, вовсе не чувствовал себя несчастным, поскольку обладал природным жизнелюбием и редким талантом во всём видеть хорошие стороны и надеяться на лучшее.
Когда на судне семь месяцев назад появился молоденький мичман Дольский, только что закончивший училище, Шестаков не обратил на него особого внимания - лишь механически отметил красоту этого кареглазого паренька. Но днями позже он стал всё чаще задерживать взгляд на этом смазливом личике и стройной фигурке. А через месяц понял, что определенно хочет его. "Ладно, - подумал Иван, - потерплю. Только бы виду не подавать... "
Но, на беду Шестакова, этот молоденький мичман вёл себя не как мужик и не как офицер, а как глупая девчонка! Вечно попадал в нелепые ситуации. Проявлял одну слабость за другой. И каждый раз, как это происходило, Иван еле подавлял возбуждение. Он видел, как мальчик краснеет от какой-нибудь пошлой шутки, вместо того, чтобы дать отпор - и у него вставал. Он слышал, как мичман жалобно просит там, где нужно приказывать - и у него вставал. Он хотел его так сильно, что эта постоянная эрекция определённо стала отравлять ему жизнь.
И тогда-то он стал доставать командира своими насмешками и непослушанием с утроенным усилием. Шестаков злился. Злился на то, что этот глупый смазливый слабак вызывает у него чувства, которых не должен вызывать. И чем дальше это заходило, тем больше было злости.
"И какого чёрта он во второе плавание с нами попёрся? - ругал Иван про себя красавца-мичмана. - Ведь ясно, что его все здесь ненавидят! Ходит, командует тут, а у самого молоко еще на губах не обсохло! Чего он дожидается? Когда его побьют? Или опустят? Последнее ему, наверное, понравилось бы. Вон попка какая - как у девки!" - и он вновь с вожделением облизывал взглядом эту невысокую ладную фигурку.
Когда мичман застал его валяющимся на тюках в трюме, Шестаков как раз фантазировал, как бы он отымел эту "девчачью" попку. И не выдержал. Уж очень ситуация располагала: они были одни, никто не помешает...
После того, как всё произошло, Шестаков сидел на корме и смотрел на море. Он думал. Думал о том, что даже самый лучший секс со шлюхами мужского пола в публичном доме являлся лишь жалким подобием того, что он испытал сегодня. Ему никогда не было так хорошо! И чем больше он это перемалывал внутри себя, тем больше понимал, что на этом он не остановится. Ивану хотелось ещё. Ещё и ещё. Много. Часто. И поглубже.
На другой день отделение Дольского получило очередное "ответственное" задание - помочь коку начистить картошку к обеду. Получив это распоряжение, Михаил вздрогнул при мысли о том, какой "восторг" вызовет такой приказ у его подчинённых. И предчувствие его не обмануло.
- Опять на картошку! Мы тут все скоро поварятами заделаемся, - высказался Борзунов.
- Точно! - с готовностью присоединился Шестаков, радуясь новому поводу посмеяться над мичманом. - А ты, Миша, ещё помощником кока не устроился? А что? Фартучек бы белый надел... с рюшечками.
Матросы заржали.
- Ага, и кружевную косыночку, - выкрикнул кто-то.
- Ну, ребята, пошли, хватит болтать, - краснея, промямлил мичман.
- А мы не болтаем, а разговариваем, - оборвал его Шестаков. - А тебя ещё проверить надо, точно ли ты мичман. Документы покажи, а то, может статься, ты вместо морского училища кулинарные курсы закончил...
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|