Рассказ №11406

     ВСТУПЛЕНИЕ
     
     Искусство траха мной любимо.
     Его я воспою в стихах.
     Евтерпа - муза - терпелива,
     И не за совесть, не за страх
     Всего дороже музе трах.
     
     РУНА ПЕРВАЯ
     
     Прекрасное меня уже достало.
     Оно меня долбает каждый миг!
     От красоты во мне душа устала.
     Но все ж прекрасное меня к себе манит,
     Хоть на Милявскую уже и не стоит.
     
     Я телевизор утром как включаю,
     Так не могу до ночи оторваться.
     И прямо так с включенным засыпаю,
     И при включенном уж привык ласкаться,
     Чтоб от красивого не заломило яйца.
     
     Прекрасное с экрана так и прет!
     Валит гуртом прекрасное с экрана!
     Поет, танцует, говорит, орет,
     Вопит, смеется, плачет без обмана -
     Глубокой ночью или утром рано.
     
     Театр, мюзиклы, музеи и кино,
     Плакат, афиша, радио, реклама -
     Ну, все - пищит, сверкает! . . И оно
     Моей микроскопичности оправа.
     Меня в нее вдавило. Я - как драма,
     
     В которой за каких-то два часа
     Герои встретятся, полюбят, разойдутся,
     Детей родят и даже - чудеса! -
     Под занавес отравою напьются,
     И нам покажут, как они толкутся.
     
     Вот так и я: подобен камбале.
     Я вжат в себя, в себя впрессован
     И, наконец, я сплющен. В кабале
     Того, что оглушает. Завоеван,
     Пленен и в кандалы закован.
     
     На рынке, где невольники толпятся,
     Не до того, чтоб красотою любоваться.
     
     РУНА ВТОРАЯ
     
     Театр, сцена: Кровоточит рана.
     Интриги закулисные и злоба.
     Здесь царствует Доронина Татьяна.
     Она проводит каждого до гроба.
     Сама же вечна, как простейшая амеба.
     
     Но полоумная Доронина бледнеет
     Перед подонками из нового замеса.
     Мое перо красноречивое немеет:
     Не может быть закончена п и е с а,
     В которой много дров и мало леса.
     
     Такие щепки, как Соломин, Урсуляк
     С дочуркой Урсулячкой из кармана,
     И Райхельгауз, и Меньшов-пошляк
     С дочуркой Юлей, глупой, как мамана,
     Которая ведет себя, как дама:
     
     И Кама Гинкас, гений ТЮЗа,
     С женой подмышкой Г. Яновской,
     Измордовали Чехова. Он - муза
     Супружеской четы! Инсценировкой
     Рассказов пробавляются, сноровкой.
     
     Мошенством рук, иначе говоря.
     Но это - хлеб для всех, кто за кулисы
     Проник, и, хитростью беря,
     Инсценируют всех - от девочки Алисы
     До мальчика Остапа с дядей Кисой.
     
     Еланская тут всех перегнала!
     Всю классику к себе на сцену вогнала!
     
     О, классика несчастная! За что
     Тебя переписали, сократили,
     Переиначили и, грубо взяв в кольцо,
     Ужали, утюгом сдавили,
     В конспекты на потеху превратили?!
     
     РУНА ТРЕТЬЯ
     
     Пузан московский, баловень властей,
     Такой же лысый, как градоначальник,
     Играл он Ленина и тетушку Чарлей,
     Но в жизни - задоцеловальник.
     Он над актерской братией начальник.
     
     Тут Арцыбашев появился. Он из жопы
     У мамочки родился, через пуки.
     Так и сейчас рождаются циклопы,
     Которые клюют охотно щуки.
     Рожая, мама не снимала даже брюки.
     
     За ним и Яшин - истеричка из больницы.
     Бежал через окно, убив, чай, санитара.
     Его театр влек, и он, как птица,
     Раскинул руки! Камнем вниз! Не чувствуя удара
     Головой, - бегом творить! Не остужая жара!
     
     Театр Гоголя, ты Яшина приял -
     Но с батареей кто б его связал?
     
     Театр Станиславского - за гранью.
     Нашли Галибина в худруки.
     Запру уста, чтоб не прорваться бранью.
     От одного лица запьешь со скуки.
     Скорей бы прекратили наши муки!
     
     РУНА ЧЕТВЕРТАЯ
     
     А щепки старого замеса!
     О, боже, Селезнёву взять Наташку:
     Не скрою: дылдочка - причина стресса,
     И за хрустальную посуду, за рюмашку,
     Удавится, слыхал. За вазу и за чашку! . .
     
     Но есть еще страшней в Москве девица.
     Ее фамилия Сигалова. Слыхали?
     От Аллы у меня в глазах троится.
     На сцене у нее ногами так махали,
     Что в зале кто дышал, те перестали.
     
     Как слово "Ширвиндт" где произнесут,
     Ко мне родные "Скорую" зовут.
     
     От слова "Табаков" трясет, признаться:
     Как угораздило мальца провороваться?!
     
     А Марк Захаров - гений на века,
     Ему бы где-нибудь руководить ДК! . .
     
     Куда ни ткни - прекрасное гниет.
     Галина Волчек в этом мне порукой.
     Она меня товарищем зовет,
     А я ее по дружбе толстой сукой.
     Ее театр тоже гробит скукой.
     
     Но что меня заело на Москве!
     Санкт-Петербург бежит вперед прогресса.
     Олег Басилашвили на Неве,
     Как и Наташка тут - причина стресса.
     Интеллектуал хреновый - как во сне...
     
     Звезда, зараза. Супер стар.
     Пред ним мельчает и комар.
     
     *
     
     Прекрасен мир искусства, черт возьми!
     Мы перед ним становимся детьми.
     
     Рассудок наш изнемогает
     И все нормальное тихонько отторгает.
     


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также: