 |
| |
| | И, когда в нашей любовной борьбе я, наконец одержал верх, прижав ее тело к кровати, на секунду повиснув над ней на вытянутых руках, она уже полностью без остатка была во мне, наши души сплелись, взявшись за руки. Я вошел в нее легко, как будто прыгнул с высокой горы, расправив крылья за спиной. Она коротко вскрикнула, прикусив от боли губу, и наши тела забились в ритме любви, как раненые птицы в клетке. | | |
| |
|
| |
| | Еще Витькина мать не прятала свое ношеное нижние белье как моя, а оставляла его в ванной в корзине с грязным бельем. Причем мать моего друга, была ленивой хозяйкой и часто в ванной накапливалась целая куча белья в стирку, а по выходным она вообще никогда не стирала. Что меня безумно радовало. И когда тётя Люба была на дежурстве в больнице, я приходил к другу и мы с ним выискивали в куче белья, ношеные трусы его матери, расматривали и нюхали промежность трусов, дрочили и кончали на них. Витькина мать носила исключительно белые трусы, простые без всяких кружев и рюшек, на их промежности хорошо были видны выделения, которые вытекали из её влагалища. Прокладками она не пользовалась, да и дорогие они были тогда. | | |
| |
|
| |
| | Ежеминутно я представала глазам сотен и сотен голоногих зрителей в белых панамках и с красными галстуками, и сама, вынужденная оголить ноги, надеть панаму и завязать себе галстук, рассматривала их украдкой. Я слышала рассказы, конечно, про лагерные ритуалы, и думала, что знаю о них всё. Тем приятней было признать свою ошибку, когда в один из первых вечеров нас собрали у душистого пионерского костра, и юноши и девушки из старших отрядов неожиданно показали нам пьесу о Прометее.
Прометей даже по лагерным меркам выглядел чересчур оголённым; туника едва закрывала ему бёдра. Пока его вели приковывать к стеле с задрапированными коммунистическими лозунгами, я разглядывала его худощавую поджарую фигуру.
Я как-то незаметно разгорячилась; возможно, что от костра.
Ночной бриз шевелил золотые кольца его бумажных цепей. Увлёкшись чтением своей роли, он прислонился к стеле; туника сползла с его плеча. Его соски встали, повинуясь вечерней свежести.
Я была поражена простотой воплощения книжных идей. Одно дело читать книгу в келье, и совсем другое - смотреть и слушать ту же книгу в амфитеатре, образованном несколькими холмами с мемориалом посередине.
И ещё я сочувствовала Прометею: сама бы я ни за какие коврижки не предстала перед публикой. Мысль о том, что он подвергается всеобщему вниманию не по своей воле, будоражила меня.
Бедной Ио я почему-то не сочувствовала. | | |
| |
|
| |
| | Одной рукой я гладил попку Давида, другой подначивал мой уже достаточно возбужденный член. Давид протянул свою руку к отверстию своей попки и смазал ее смазкой моей жены. Я приставил член к очку и слегка надавив легко войдя в него замер. Давид тоже замер на мгновение, и только моя жена громко и сладостно простонала. Сделав пару легких толчков я принялся за работу. Мне не хотелось просто оттрахать его, мне хотелось получить удовольствие и доставить ему то гоже. Я пребывал разные толчки и разный темп. При этом не забывал наблюдать за женой. Она то и дело уходила в оргазме, а между ними смотрела на меня мутными блядскими глазами. ООО! даааа ее это заводило... . . В какойто момент жена придавила голову Давида к матрасу и уселась мокрой пизденкой ему на голову. Так он оказался зажатый между нами как раб между хозяевами. | | |
| |
|
Рассказ №1306
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 31/10/2024
Прочитано раз: 37720 (за неделю: 0)
Рейтинг: 74% (за неделю: 0%)
Цитата: "Не белые они были но все же это были ее трусики. Желтенькие красивые трусики. Я начал вдыхать аромат ее киски, член давно стоял. А я нюхал ее трусики. Было видно что она носила их несколько дней (как мне показалась). Они были свеженькие, и запах ее киски я чувствовал как ни когда близко. Я стоял и фантазировал, приближая ко рту и губам этот весьма сексуальный и интимный предмет ее туалета. Но тут дверь открылась и на пороге стояла она, Валюша. Стояла и удивленна на меня смотрела. Мои брюки были вздыбленными и было видно что я был возбужден. Она смутилась, вырвала из моих рук свои трусики и побежала к себе в комнату...."
|
